Я мгновенно расслабляюсь, когда вижу Мейсона, ждущего меня за кулисами. Его руки скрещены, но он больше не раздражен. На самом деле, он широко улыбается.

– Что ж, ты, безусловно, установила высокую планку для остальных участниц.

– Я не могу в это поверить, – бормочу, смотря вниз на свои ноги.

– Я могу.

– Надеюсь, что победитель не будет разочарован, - говорю я.

– Не будет.

– Но я не стою тридцати тысяч.

– Ты стоишь всего до последнего цента.

– Спасибо тебе, – мои щеки начинают краснеть. – Так когда я смогу с ним встретиться?

– Прямо сейчас.

Я киваю, и мы стоим мгновение в тишине.

– Где он? – оглядываясь, спрашиваю.

– Ты смотришь на него.

– Ты... ты... ты за меня торговался? – я перестаю дышать и смотрю в его горящие глаза.

– Ну, технически, ставки делал мой друг, но да, это было от моего имени.

– Мужчина с золотыми пуговицами?

– Точно. Мой швейцар, Эрик.

Теперь это объясняет его наряд и почему Мейсон постоянно смотрел в сторону выхода.

– Так и думала, что видела его где-то.

– Надеюсь, ты не разочарована.

Нет. Просто переживаю, вдруг Эмили узнает.

– Это просто... я не... почему?

– Потому что наша последняя прогулка превратилась в поездку в больницу.

– Почему, Мейсон? – качаю головой.

Могу точно сказать, что у него идёт какая-то внутренняя борьба с самим собой.

– Потому что... я должен тебе мороженое, помнишь? – его улыбка не убедительна.

– Это очень дорогое мороженое, – я нахожу в себе смелость сделать шаг ближе к нему. – Не сдерживайся, помнишь?

– Потому что я был потерян, – шепчет он с закрытыми от меня глазами. – До встречи с тобой я был потерян.

Меня поражает искренность его слов, а затем осмысление того, что я чувствую по отношению к нему. Я вздыхаю.

– Я до сих пор потеряна. И не вижу выхода, – по крайней мере ещё пять недель.

– Тогда позволь мне найти тебя.

Его слова сильно ранят меня.

– Мейсон, есть вещи, которых ты не знаешь…

– Я знаю достаточно, – перебивает он. – Я знаю, что ты заставляешь меня чувствовать. Я знаю, что хочу проводить с тобой больше времени.

– И этого действительно достаточно для тебя?

– Именно так. Я не ожидал, что ты придешь, София. Я не ожидал, что ты придешь, но я безумно рад, что ты здесь.

– Но ты переживаешь разрыв отношений. Это трудное для тебя время…

– Что действительно трудно, так это наблюдать, как другие мужчины пытаются пригласить тебя на свидание. Я пережил разрыв год назад. Смирился с этим давным-давно. Это то, что тебя беспокоит? Ты думаешь, что ты своего рода отвлечение? Но это не так. Эмили не имеет к этому никакого отношения.

– Эмили имеет прямое отношение, – отвечаю я. Больше, чем ты можешь себе представить.

Он качает головой.

– Хочешь, чтобы я вышел на сцену прямо сейчас и объявил, что мы расстались? Объявить, что подал на развод? Я могу.

– Господи, нет.

– Тогда что?

– Я ничего от тебя не хочу.

– Ты чувствуешь? Чувствуешь связь между нами?

Скажи нет, скажи нет, скажи нет!

– Да, – вздыхаю, – чувствую.

Какое же у меня эгоистичное сердце. Я заслуживаю любой боли, которую получу в конце.

– Тогда чего ты боишься? – мы смотрим друг на друга в течение нескольких минут, и именно тогда меня поражает мысль. Я боюсь потерять его, хотя он даже не мой.

Следующий аукцион заканчивается, и я делаю несколько шагов от Мейсона, когда вижу, как участницы уходят со сцены. Он благодарит их за участие, и после полуминутного разговора мы снова одни. Тишина оглушает. Он устраняет разрыв между нами.

– Позволь мне найти тебя, София.

– Что будет, если тебе не понравится то, что ты найдёшь?

– Рискни или упустишь шанс, – он сладко улыбается.

Дверь в конце коридора открывается, и следующая девушка, которая выставлена на аукцион, проходит мимо нас. Я вежливо улыбаюсь и жду, пока она пройдёт.

– Нам, вероятно, стоит вернуться до того, как Лори отправит поисковую группу.

– Ах да, Базз сказал мне, как она волновалась прошлой ночью. Моя сестра думала, что я мертв, потому что не отвечал на звонки.

– О да, хорошо, что напомнил, – вытаскиваю его сотовый из сумочки. – Теперь, когда ты заплатил за него выкуп в тридцать штук, можешь получить его обратно.

– Я надеялся, что ты забыла и оставила его дома, – он смеётся.

– Почему?

– Потому что, как я теперь смогу отправлять тебе лифтовое порно?

– Тебе придётся отправлять его кому-нибудь другому, – мы идём по коридору обратно в центральный зал.

– Не думаю, что они смогут понять, что, чёрт возьми, происходит. И совершенно точно не поймут, если я попрошу кого-нибудь прислать мне фотографию шахты. Кстати об этом, – он поднимает бровь. – Что ты думаешь о моих голых селфи?

– Я не смотрела.

–Ах, так ты всё-таки прошла тест?

– Да, – ложь. Не прошла. На самом деле, я с треском провалилась. После того, как я запретила Лори пролистывать его фотографии, я пошла прямо в свою спальню и посмотрела каждое фото в каждой папке его галереи. Не было никаких селфи, только несколько фотографий его и его сестры и несколько случайных кадров. Той ночью я была безумно разочарована.

– Не волнуйся, ты ничего не пропустила. Я пошутил о них, – подмигивает. – На самом деле, они все на моем рабочем телефоне.

Мы останавливаемся, когда доходим до двери.

– Итак, когда мы пойдем на наше свидание? – интересуюсь я.

– Ну, ты пока что на него не согласилась.

– Это же благотворительность, – я пожимаю плечами. – Каким человеком я буду, если скажу «нет»?

– Благотворительность, – говорит он, ухмыляясь. – Понятно. Ну, раз уж я буду здесь всю ночь, то думаю начать с того, что заплачу, ты не против?

– Чудесно, – он придерживает дверь открытой для меня. – Ну... надеюсь, тебе понравится остаток вечера.

– Тебе тоже, – его глаза затуманиваются. – Я не отказываюсь от своих слов.

Я киваю.

– Спокойной ночи, Мейсон.

– До следующей встречи, София.

Примерно через час я возвращаюсь в свою спальню, где могу провести так необходимое мне время наедине с собой. Мне нужно как-то попытаться обработать все, что Мейсон сказал мне. Меня даже не волнует, что думает Эмили по поводу моего раннего ухода. В контракте нет ничего, что бы указывало, сколько времени я должна провести с ним.

По какой-то причине я даже не рассказала Лори всю историю о том, что произошло за кулисами. Только сообщила, что он дал наибольшую цену, потому что хотел компенсировать наш неудавшийся поход в кино. Лори может быть предельно честной, а я ещё не готова признаться в своих чувствах вслух.

Я смотрю на тумбочку и обращаю внимание на маленькую рукописную открытку. Беру ее в руку и снова и снова читаю надпись, пока она не начинают звучать, как настоящие слова в моей голове. Я переворачиваю её, и сердце начинает бешено биться, когда замечаю цифры. Номер телефона. Как я не заметила его раньше? Следующие пятнадцать минут я мысленно разговариваю сама с собой о том, следует мне разорвать карточку или отправить ему сообщение. Прекрасно понимаю, как должна поступить, но в очередной раз мое эгоистичное сердце побеждает.

– Так ты собираешься объяснить мне, кто такой Брэд Ломас? – задаёт вопрос Базз, когда мы едем к нему домой.

Я расстегиваю галстук и принимаюсь за рубашку.

– Разве это не ты должен мне рассказать?

– Связано с бизнесом, да? Ему тридцать два года, родом из Чикаго, женат, детей нет. Раньше он работал компьютерным программистом, но теперь зарабатывает деньги, изобретая приложения.

– Ты раскопал какую-нибудь грязь?

– Как всегда, – ухмыляется. – Скажи мне, что он натворил, чтобы вывести тебя из себя.

– Я слышал, как он хвастался своим друзьям, что планирует сделать с Софией, как только выиграет свидание.