Что заставляло графа Калиостро скитаться по городам Франции? Сам он в мемуарах туманно писал о каких-то преследованиях, о вышедших из ума людях, надоедавших ему бессмысленными претензиями. Очевидно, среди них был и уже знакомый нам по происшествию на Кельнском мосту старик, решивший добиться своего и потому не отстававший от великого копта в его странствиях.

В Париже Калиостро остановился в одном из самых аристократических районов города, на улице Сен-Клод, в фешенебельном особняке. И опять он выступает в роли волшебника и кудесника, великого мага. Слава его огромна: всякий желал быть свидетелем чудес Калиостро. Тот, кто не мог их видеть (за вход к графу взималось 100 луидоров), с упоением слушал рассказы о них. Сам король Людовик XVI издал указ, согласно которому посмевший нанести обиду или оскорбление Калиостро обвинялся в оскорблении самого королевского величества.

В ото же время Калиостро провозглашает себя основателем нового магического ордена египетского франкмасонства и устраивает тайные собрания, на которых посвящает в члены ордена самых избранных людей Франции. На этих собраниях самому Калиостро присваивают титул Великого копта ордена, и он принимается за пропаганду догматов нового масонского течения.

Пытаясь закрепить свое положение во Франции, Калиостро решил поставить свое «искусство» и «способности» на службу интересам своих хозяев — высших слоев французского общества. И вот кудесник объявляет, что на интимном ужине для шести знатных особ он вызовет с того света мертвецов, то есть духов. Ужин происходит на улице Сен-Клод, в особняке Калиостро.

В полночь все в сборе. В зале с неслыханной роскошью накрыт круглый стол. После того как подали ужин, слуги были отосланы под угрозой немедленной смерти, если они попытаются открыть двери прежде, чем их позовут. Гаснут свечи. Великий копт граф Калиостро начинает свое таинство. В зале появляются духи французских просветителей, чьи свободолюбивые произведения были в то время, как никогда, популярны во Франции...

По всему Парижу, а затем по всей Франции разнеслась молва о том, как вызванные божественным Калиостро призраки популярных в народе обличителей монархии и деспотизма, религии и суеверия — великих просветителей-энциклопедистов — отрекались от своих дерзких земных слов и дел. Вызванный с того света призрак философа-материалиста Дидро якобы произнес: «Я не был ученым, как меня считали; когда я писал, моя память подсказывала мне то, что я некогда читал, и я заимствовал то там, то сям. От этого происходит отсутствие связи в моих произведениях, которые через 50 лет будут забыты. Энциклопедия, которую удостаивают мне приписывать, мне не принадлежит. Роль редактора заключается в том, чтобы привести в порядок имеющийся материал. Тот, кто выказал более таланта в деле энциклопедии,— это составитель оглавления».

Другой выдающийся мыслитель, непримиримый обличитель монархии и ее слуг в мирской и церковной одежде, Вольтер устами своего призрака будто бы произнес: «Я сильно одобрял писание энциклопедии, так как считал его на руку моим философским воззрениям. Теперь же относительно своей философии точно знаю, что был не прав. После смерти мне пришлось узнать столько нового, столько удивительных вещей, что мои прежние взгляды полностью рухнули» (68, 18—19). Духи других французских философов-материалистов с помощью Калиостро аналогичным образом каялись в своем прошлом безверии, в своих прегрешениях против церкви, монархии, отрекались от своих взглядов и произведений.

Так волшебные силы, «подвластные» Калиостро, стали служить верой и правдой тем, кто был щедр к их хозяину...

И все же Великий копт по ночам нередко беспокойно ворочается в постели, проводя ночи без сна. Тревожные мысли одолевают его. Все чаще и чаще вспоминает он того старика, который бросился на него в день въезда в Страсбург и затем преследовал и в Бордо, и в Лионе. А ну как он появится и в Париже? И спасут ли Великого копта его покровители, которые сегодня клянутся в преданности? Не отвернутся ли они от него, когда узнают темное прошлое Калиостро?

Но кто же этот старик? Что в действительности произошло 15 сентября 1780 года па Кельнском мосту в Страсбурге? А в тот день произошла встреча преступника и его жертвы, которые не встречались около 20 лет и тем не менее сразу же узнали друг друга. Но чтобы все стало ясным, следует обратиться к годам молодости Калиостро, к его прошлому, которое он искусно скрывал.

Родился Калиостро 8 июня 1743 года в итальянском городе Палермо в бедной семье. Звали его Джузеппе Бальзамо. У него рано развилось воображение, склонность к фантазированию, а также тяга к плутовству, мошенничеству. Он распускал по Палермо слухи о своем знатном происхождении, о том, что его мать — азиатская княгиня. Рассказывал о том, что общается с потусторонними силами. И добился своего. По городу распространилась молва, будто бы молодой Джузеппе нередко встречается с ангелами, которые делятся с ним своими секретами.

В то же время в Палермо проживал золотых дел мастер по прозвищу Марано. Скупец, ростовщик, крайне суеверный человек, он верил всем сказкам о возможностях магии. Марано часто надували различные шарлатаны. Но значительные потери, которые он в результате своего суеверия понес, но слишком его исправили. И вот, прослышав о молодом человеке, который, как говорили, общается с существами «оттуда», он решился еще раз попытать счастья.

При встрече с Бальзамо золотых дел мастер обратился к тому с просьбой помочь посредством его сверхъестественных способностей вернуть деньги, потерянные им по милости фальшивых алхимиков, и по возможности их увеличить. Джузеппе Бальзамо любезно согласился.

На следующий день они встретились ни свет ни заря за городом и отправились к подземелью, расположенному в 15 милях от Палермо. Бальзамо, указав на подземный грот, сказал, что в нем находятся сокровища, к которым он не может прикоснуться, дабы не утратить своей святости и чистоты, но для другого человека они могут быть доступны. И хотя сокровища стерегут адские духи, ангелы-хранители Бальзамо помогут его получить.. И Бальзамо обратился к своим ангелам-хранителям, вопрошая, может ли Марано получить сокровище.

Из подземелья раздался глухой голос, который вещал:

— 60 унций жемчуга, 60 унций рубинов, 60 унций алмазов в кованом золотом ларце весом в 120 унций. Адские духи, стерегущие это сокровище, вручат его честному человеку, которого представил наш друг, если он имеет 50 лет, если он не христианин, если... если... если...

Закончилась речь последним условием:

— Если он при входе в грот, прежде чем в него вступить, сложит 60 унций золота в пользу сторожей.

Всем этим условиям Марано удовлетворял. Были у пего и деньги, которые он по совету Бальзамо захватил с собой. Обрадованный перспективой близкой наживы, Марано поспешил вынуть из-за пазухи мешок с деньгами и, отсчитав нужную сумму, сложил ее в определенном месте и вошел в грот. Он спускался все глубже и глубже... Внезапно перед ним выросли три огромные темные тени...

Марано смело двинулся мимо них: ведь адские духи должны быть заговорены ангелами Бальзамо. Однако, как только он поравнялся с ними, они набросились па него и стали вертеть и бросать, осыпая ударами рук и ног. Напрасно несчастный взывал к ангелам-хранителям Бальзамо, они оставались глухи, тогда как сила ударов, получаемых им, удваивалась. Наконец, избитый старик упал лицом на землю, и в этот момент отчетливый глухой голос приказал ему лежать неподвижно и молча, под угрозой, что ему наступит конец, если он шевельнется. Несчастный постарался не ослушаться.

Когда Марано пришел в себя и отсутствие всякого шума придало ему отваги поднять голову, он увидел, что вокруг никого нет, и пополз, как мог. Докарабкавшись до выхода из этой ужасной пещеры, он оглянулся вокруг. Никого! Ни души! Трех дьяволов, Бальзамо и золота как не бывало.

Читатель, конечно же, догадался, что это была ловкая проделка молодого Бальзамо и его друзей, которые решили разбогатеть на 60 унций золота, воспользовавшись суеверием старого Марано. Понял это в конце концов и сам золотых дел мастер и на другой день отправился в суд с жалобой, но Бальзамо уже покинул Палермо.