— Нет, в этом отношении ничего не изменилось. Мы должны доверять Хвиоху в его действиях в любой могущей возникнуть ситуации.

Для такой веры были основания. Пусть Хвиох и носил в молодости кличку «Щеголь», но и тогда он уже был судьей Дхангодхана, а теперь ему больше подошла бы кличка «Проницательный» — хотя он предпочитал, чтобы терране его недооценивали. Он найдет — нет, создаст предлог для срыва переговоров по договору о ненападении, которые до сих пор так искусно затягивал. Это вызовет волну недовольства среди дворянства, богатых простолюдинов и интеллектуалов по всей Империи, а тогда начнут кричать о необходимости «новой политики», ведущей в более благоприятном направлении.

А тем временем Хвиох при каждом найденном или созданном им удобном случае будет объяснять, что в отсутствие подобного договора неизбежны инциденты, ведущие к вооруженным стычкам. Если один линейный корабль может нести оружие, достаточное для уничтожения целой планеты, и если Империя не может поддерживать порядок в собственном доме, Мерсейя обязана принять меры к защите спорных районов. Иногда это требует преследования по горячим следам и вторжения в пространство, объявленное Империей своим. Ройдхунат сожалеет о каждом таком случае и сохраняет готовность возобновить усилия по установлению прочного мира, как только терранское правительство готово будет к этим усилиям присоединиться.

К сожалению, терранское правительство будет в ближайшие годы слишком для этого занято собственными делами…

— Когда приведем Флот в полную боевую готовность? — спросил Гвинафон из Сверкающих Вод.

— Может быть, и никогда, — ответил Тахвир. — Если да, то не скоро, с учетом всех непредвиденных обстоятельств. В конце концов, терранское посольство будет докладывать обо всем, что узнает. Командиры выделенных частей уже готовы к делу. Но с этим тоже не надо торопиться. Пусть какое‑то время все идет своим чередом.

Вопрос был просто смешной — стратегия обсуждалась на совете неоднократно и подробно. Но Гвинафон был в Совете новичком, да к тому же не слишком умным, а еще — племянником ройдхуна. Приходится работать с тем материалом, что дает тебе Бог.

Тахвира кольнула внутренняя боль. Был бы жив Айхарайх исходный план принадлежал ему, и на всех этапах разработки он тоже участвовал. Но Айхарайх погиб при бомбардировке его планеты денницианами. Во всяком случае, он тогда пропал без вести - с херейонитами никогда ничего нельзя точно сказать. И после него вся машина мерсейской разведки забуксовала. Ройдхунат наполовину ослеп, оказался до ужаса уязвимым, неспособным ни к какой инициативе, и так было десятилетие, пока не удалось создать новые структуры. Да, если бы Терра ударила в тот момент…

Но это не было в природе Империи — старой, сытой, коррумпированной. Вместо того терранские политики недоумевали, почему бы это им с Ройдхунатом не прийти к мирному соглашению. Неужго они не могут поделить целую Галактику?

Как будто хоть сколько‑нибудь разумный мерсейский лидер мог думать о чем‑то другом, когда за спиной у него затаилась такая сила! Когда‑то, давным–давно, у человечества были такие же вселенские амбиции, какие были ныне у его Расы. И никто не сказал, что они не могут возродиться снова — пусть не на Терре, так в ее дочерних мирах. Или у других, но союзных им рас, у цинтиан, например, или у шотлан. Даже в упадке своем Империя была смертельной угрозой. И чтобы Раса могла пойти навстречу своей судьбе по дороге, уготованной ей Богом, Империя должна быть уничтожена.

Мы сделаем это, о тень Айхарайха, сделаем. За эти годы нашего унижения плоды твоего плана созрели. Сегодня — день начала победы.

Когда военные корабли ушли с орбиты, направляясь к звездам, фактическим правителем Дедала стал генерал–лейтенант Чезаре Гатто из Императорской Космической пехоты. Гражданский губернатор и чиновники продолжали свою рутинную работу, но они мало что значили. Поскольку Дедал стал штаб–квартирой сектора, почти все функции управления взял на себя Флот — от обязанностей планетарной полиции до посредничества между общинами. Гатто действовал как заместитель Магнуссона, почти вице- король.

И было несколько удивительно, что человек, столь перегруженный работой, велел привести задержанную Диану Кроуфезер к себе в кабинет. А может быть, и не было. Чезаре Гатто, муж и отец, никогда не терял чувствительности к женскому обаянию. А кроме того, здесь был случай необычный, который он не хотел перепоручать своим подчиненным.

— Прошу вас присесть, — сказал он, когда за Дианой закрылась дверь. Она села в кресло и поглядела на него через стол. Перед ней был невысокий, отлично сложенный мужчина с высоким лбом, крючконосым заросшим бородой лицом и бледноголубыми глазами. Воротник его был расстегнут, на мундире не было ни одной из заработанных им наград. Между пальцами дымилась сигарета.

Диана же выглядела вполне прилично, хотя слишком просторный комбинезон сидел на ней мешковато.

— Боюсь, что последние две недели были для вас не очень приятны, — продолжал генерал. — Надеюсь, что хоть физические условия были приемлемы.

— Вполне, — ответила она. — Меня, конечно, утомили допросы, а главное — тревога за моих друзей. Мне никто ничего не хотел говорить!

В ее голосе звучало скорее возмущение, чем жалоба.

— Раздельный допрос — это стандартная процедура, донна. Но могу заверить, что воданиту не причинили никакого вреда. Мне докладывали, что он почти все время сканирует книги из общей базы данных. Ученые труды и слезливые романы.

— А Таргови?

— Тигранин с Имхотепа? Я сам хотел бы знать. Скрылся из виду. Можете ли вы или воданит что‑нибудь добавить к своему заявлению, что не знаете причины его бегства? У вас нет на эту тему новых мыслей?

— Нет, сэр, — она выставила подбородок. — Может быть, если бы мы знали, за что нас немедленно схватили, это навело бы на мысль.

Гатто взглянул на дымящуюся сигарету, затянулся, поднял глаза на Диану и сказал:

— Хорошо, я буду откровенен. Видите ли, вы и ваш спутник признаны абсолютно чистыми. Вас хорошо знают на Имхотепе, а проверка рассказа воданита подтвердила религиозную цель его путешествия — экзотическую, может быть, но безвредную. Ни его, ни вас нельзя представить себе участниками заговора, и допросы тоже ничего такого не выявили. Самое худшее, что за вами есть, — вы настойчиво искали оправданий для тигранина. Вас обоих можно было бы освободить раньше, если бы из‑за срочности подготовки отбытия императора Олафа не пришлось отложить все остальное.

— Так мы можем идти? — просияв, вскочила на ноги Диана, г* Отлично!

— Прошу вас сесть. Мы еще не закончили. Слушайте. Я мог бы даже не узнать о вашем существовании — у меня много других дел, — если бы не особые обстоятельства. Главой разведки флота в нашем секторе является капитан Джерродд Ронан. Он лично приказал поставить на контроль все данные по этому, э–э, Таргови. Поэтому но его прибытии на Дедал приказ о задержании для расследования был издан автоматически. При обычных обстоятельствах ведомство капитана Ронана решало бы этот вопрос по своему усмотрению. Однако капитан отбыл с императором для выполнения аналогичных обязанностей в период кампании. Поскольку приказ о задержании был отдан на столь высоком уровне, он среди прочего был передан мне, когда я принял должность коменданта. В противном случае вас бы, несомненно, освободили намного раньше. Но вышло так, что никто не знал, что с вами делать, а движение информации по бюрократическим каналам — дело не слишком быстрое. Меня заинтересовал рапорт, и я решил лично исследовать чуть глубже. Что‑то делалось не совсем понятное.

Диана снова увяла.

— А что именно? Я понимаю ничуть не больше вашего. Таргови бросал намеки на какую‑то большую игру, но так, ничего определенного.

— Это мне известно.

Диана гневно вспыхнула. Допрос под наркозом — унизительная процедура, хотя у них хватило такта поручить ее офицерам- женщинам.