Кори читал об этом. Ему всегда хотелось узнать больше о Нез Персе — из-за папы и дядюшки Джаспера. Но дядюшка Джаспер никогда не жил в резервации, потому что уже его отец владел этим ранчо. И дядюшка Джаспер учился в колледже, когда началась война в Корее, а потом поступил добровольцем в часть папы.

Почему-то мальчик вдруг понял, что ему трудно думать о дядюшке Джаспере как настоящем индейце. Когда четыре дня назад они покинули город и направились на ранчо, Кори видел других индейцев. Большинство из них носили одежду обыкновенных ранчеров. Среди них был только один старик с седыми косичками, выбивавшимися из-под его головного убора.

Если этот Чёрный Лось настолько стар, то, может быть, он тоже носит косички и больше похож на тех индейцев из книг. Кори попытался представить, как бы выглядел дядюшка Джаспер, если бы он был одет так, как его предки, — в одежду из шкур буйволов, украшенную бусинами и перьями, и со скальпами на колчане.

Скальпы… Кори подумал об изорванной бахроме на ремне колчана Неда. Неужели это в самом деле были скальпы?

У Кори не было никакого желания уходить далеко от хижины — дядюшке Джасперу не нужно было беспокоиться насчёт этого. Но ближе к полудню он решил прогуляться к утёсу, находившемуся за хижиной и освещённому яркими лучами солнца. И там, сразу за ручьём, он нашёл расщелину. Вернее даже, он просто свалился в неё, поскользнувшись на скале, когда карабкался по ней, чтобы получше рассмотреть долину, простиравшуюся за границами лагеря.

Низкорослый кустарник, скрывавший вход в эту расщелину, проломился под его весом, а затем мальчик вдруг обнаружил себя в темноте лежащим на спине и всё ещё дёргающим ногами. Потрясённый мальчик выбросил вперёд руки и больно оцарапал кожу, ударившись о грубую поверхность каменных стен. Его попытки подняться становились всё более и более безумными: он чувствовал себя словно пойманным в какую-то ловушку.

Но вскоре ему удалось оттолкнуться от земли под собой и привстать, развернувшись к дыре. Здесь стоял какой-то странный запах, и он сидел на чём-то мягком, что шевелилось под его ногами, словно живое.

Он отполз насколько мог подальше и нащупал рядом с собой мех и шкуру. Он что, приземлился на какого-то зверя? Нет, это больше походило на какую-то сумку.

Медленно двигаясь к отверстию, Кори выбрался на открытое пространство, неся с собой находку. Это действительно оказалась сумка из желтовато-коричневой кожи, и с неё свисали полоски меха. На сумке были нарисованы картинки, вроде тех, что он видел на шкуре на стене хижины, и к полоскам меха крепились несколько перьев. После того как Кори повертел эту вещь в руках, он обнаружил, что хотя она и имела форму сумки, однако в ней не было никаких отверстий.

Мальчик поднялся на затёкшие ноги, и ушибы от вчерашних падений снова заныли. Прихватив сумку с собой, он направился к джипу, чтобы поискать в бардачке фонарик. Вместе с ним он возвратился к расщелине и посветил в окружённое скалами пространство.

К стене прислонился деревянный шест, с которого на нитках с бусами свисали перья. А рядом стояла закрытая корзина, сплетённая из травы. Внезапно Кори вспомнил, что дядюшка Джаспер что-то говорил о Чёрном Лосе, что здесь есть какое-то место, которое он навещает. Возможно, это оно и есть. Все эти вещи казались новыми, или по крайней мере они не выглядели так, будто находятся здесь уже многие-многие годы со времён настоящих индейцев. Наверное, ему лучше будет оставить всё, как было, когда он только обнаружил это. Однако верхняя часть корзины сильно прогибалась внутрь — должно быть, он сломал её, когда упал вниз.

Кори попытался снять крышку. Внутри корзины оказался черепаший панцырь, сломанный прямо поперёк. И когда мальчик поднял его, с роговых пластинок свалилось несколько камешков. Вернуть всё так, как было, уже не было никакой возможности. Ему просто придётся позднее рассказать об этом дядюшке Джасперу. Но ведь это же была случайность! И если он оставит всё, как было…

Мальчик вернулся к джипу за сумкой из шкуры. И на мгновение, когда он только положил на неё руку, его охватило странное чувство, что она в какой-то степени живая. Возможно, это случилось из-за того, что она нагрелась на солнце. Но мальчик с радостью избавился от шкуры — он положил сё рядом с разбитым черепашьим панцырем в корзину, а потом натаскал сломанного кустарника, чтобы закрыть как пробкой расщелину.

Недалеко от этого места вытекавшая из водоёма струйка воды превращалась в ручеёк. Кори опустился на колени, чтобы помыть руки, и заметил мелькнувший на мгновение в воде рыбий хвост. Он вытер ладони о нагревшуюся на солнце траву и уже внимательно осмотрел высокую скалу. На первый взгляд в ней не было других разломов, и если он вскарабкается на её вершину, то сможет отлично рассмотреть долину.

Из джипа мальчик достал полевую подзорную трубу, которую прихватил утром, и так с нею в руке начал взбираться на вершину скалы.

Ручеёк из водоёма сливался с большим, а потом окончательно с ещё более широким потоком воды. Трава здесь росла высокая, кое-где попадались группки густого кустарника или низких деревьев. От одной из таких рощиц отошли какие-то коричневые животные. Это что, коровы? Но ведь здесь ранчо по разведению коней. Кори навёл резкость. Вдали медленно передвигались огромные приземистые тела с грубыми копнами шерсти на плечах и головах — бизоны!

Кори в неверии следил за огромной рогатой головой первого животного, на котором он сфокусировал подзорную трубку, и видел даже свисавший с мощной заросшей шерстью морды клочок травы, которую самец с удовольствием жевал. Один, два, три, а вот ещё один, поменьше — бычок. Но ведь дикие бизоны исчезли из этих мест давным-давно. Их теперь можно увидеть только в парках или зоопарках. Разве что несколько из них по-прежнему бродят в этих холмах?

Медленно поедая траву, бизоны добрались до воды и постояли там, напиваясь, и вода стекала с волос их грив, когда они время от времени поднимали головы, чтобы оглянуться по сторонам. Вдруг огромный самец чуть отошёл назад и повернулся мордой в сторону, откуда они пришли, низко опустив голову, нацеливаясь рогами. Остальные два взрослых самца повторили его движение, отправив детёныша за безопасную стену своих тел.

Кори повернул подзорную трубу в сторону, куда нацелились бизоны. И заметил в высокой траве какое-то шевеление. Волк?

Чем бы это ни было, но оно определённо было больше койота, о котором говорил ему дядюшка Джаспер, когда они ехали на ранчо из аэропорта. Но тем не менее оно походило на этого зверя.

А потом…

Кори моргнул.

Койотообразная голова приподнялась выше, чем могло какое-либо животное. И это оказался совсем не койот, а всего лишь маска, надетая каким-то человеком на голову и плечи, шкура какого-то животного. Однако Кори мог бы поклясться, что он и в самом деле видел в первый момент очень большого, но настоящего койота.

Человек вновь двинулся вперёд, и теперь Кори разглядел, что он одет не только в пушистую шкуру, покрывавшую его голову и плечи, но и в штаны из оленьей кожи, какие изображались в исторических книгах про индейцев.

Он не нёс ни ружья, ни даже лука со стрелами, которыми пользовались дядюшка Джаспер и Нед. Нет, в одной руке он держал шест, увенчанный перьями, вроде того, что Кори видел в той расщелине, и эти пёрышки колыхались на ветру. В другой его руке была коробка из черепашьего панциря, совсем как та сломанная, закреплённая на рукояти, и индеец потряхивал ею. Он не двигался прямо вперёд, а делал быстрые короткие шажки, два вперёд, один назад, словно в каком-то танце.

То беспокойство, которое Кори ощутил в расщелине, вернулось. У мальчика появилось странное, пугающее чувство, что хотя этот человек в маске и не имеет полевой подзорной трубы и даже не глядит в сторону, где на нагретой лучами солнца скале спрятался Кори, он знает, что мальчик следит за ним и поэтому он разгневан.