Вода нещадно хлюпала в ботинках, когда он, пробираясь вверх по склону, обнаружил, что из-за их необычно высоких каблуков трудно удерживать равновесие. Мальчик хватался за кусты и даже за огромные пучки травы, чтобы тащить себя вперёд. Потом он обежал кругом скалу, с которой смотрел в подзорную трубу, увидел хижину и джип впереди и бросился изо всех оставшихся сил к долгожданному островку безопасности.

Однако добравшись до джипа он услышал ржанье какой-то лошади. Кори повернул голову и бросил безумный взгляд на загон… Дядюшка Джаспер… Нед… кто-то…

Прямо перед ним стояла какая-то лошадь. Яркие пятна аппалусской породы наполовину скрывались сверкающим навахским одеялом, наброшенным вместо седла. Лошадь не была привязана и стояла со свисающими вниз поводьями.

Кори, задыхаясь, повернул голову дальше. На крыльце хижины отдыхал на плотно прибитой земле всадник. Несмотря на жару дня, на нём было ещё одно ярко сверкающее одеяло, наброшенное как плащ на плечи. Он сидел, скрестив ноги в мокасинах, а солнце сверкало на его штанах из лосиной кожи, покрытой бахромой и бусинами.

Танцор?

Но когда Кори взглянул на его лицо, он уже не был ни в чём уверен. Мальчик никогда прежде не видел такого старого человека. Тёмная кожа, покрывавшая широко выдававшиеся скулы, была исполосована огромными морщинами, подбородок резко выпирал вперёд, соответствуя крутому излому огромного носа.

Волосы, седые и длинные, были переплетены с кусочками пушистой шкуры, образуя косички, которые свешивались на прикрытую одеялом грудь, и каждая косичка заканчивалась увенчанной бусинкой кисточкой желтоватого меха. Глубокие морщины лица пересекали мазки жёлто-красного цвета — может, краски? — которые резко выделялись на его обветренной коже.

Глаза, которые почти что скрывались среди морщин, — Кори не мог даже по-настоящему рассмотреть их — похоже, повернулись к нему. И под этим пристальным взглядом Кори попытался взять себя в руки, всей душой ощущая внезапно охвативший его огромный стыд, подобного которому он никогда не испытывал. Он стоял так, неподалёку от джипа, снова и снова переживая не только по поводу паники, в какой он выбежал на поляну, но и по поводу своей промокшей одежды.

Однако старик на крыльце ничего не говорил, да и вообще не двигался. Он наверняка видел Кори, но выглядело всё так, словно Кори должен был первым приблизиться. Очень неохотно мальчик двинулся вперёд. Это, наверное, Чёрный Лось, но что должен делать Кори и что следует сказать? Остро нуждаясь в каком-либо указании, Кори наконец первым нарушил молчание.

— Меня зовут Кори Олдер. Дядюшка Джаспер… он говорил, что надо позвонить на ранчо насчёт джипа для Чёрного Лося. А вы, сэр, и есть Чёрный Лось?

Старик не ответил, и Кори остановился. Ему пришлось бы обойти старика, чтобы проникнуть внутрь хижины и позвонить. А что если это не Чёрный Лось? Как может он быть уверенным, если этот старик не отвечает?

— Пожалуйста, ответьте, — даже самому Кори его голос показался очень слабым и неуверенным, — вы… вы Чёрный Лось?

Это было похоже на тот случай, когда он пытался заговорить с полковником Минзом. Только почему-то стоять лицом к лицу с этим старым индейцем оказалось ещё труднее, чем с полковником Минзом, который однажды приходил к ним домой вместе с папой.

— Да, Чёрный Лось.

Волна облегчения прокатилась внутри Кори при этом ответе. Итак, он понял! Но тогда ведь всё, что теперь оставалось сделать Кори, это вызвать джип и, наверное, он поедет назад вместе с Чёрным Лосем, и кто бы ни повёл джип на ранчо, он оставит записку дядюшке Джасперу. Всё будет в порядке. И ему больше не придётся оставаться здесь.

— Я вызову джип из Бар Плюм, — к Кори возвратилась уверенность, и он продолжил движение вперёд, однако смуглая рука, кости которой туго обтягивала морщинистая кожа, вылетела из-под одеяла и жестом приказала ему отойти назад.

— Нет, я останусь здесь. Еда… питьё…

— Да… да, сэр, — Кори посмотрел на сидение в джипе, где он оставил свой завтрак… сколько же времени назад?

Там на сидении валялись только крошки и пятна, сэндвича больше не было. И муравьи роем копошились вокруг пятнышка пролитого джема. Неужели Чёрный Лось помог себе сам? Нет, между джипом и ближайшим деревом на земле валялся кусок обломанного по краям хлеба, словно похититель еды чего-то испугался, наверное, приближения индейца.

Кори вспомнил о шкафе в хижине; возможно, там что-то найдётся. По крайней мере, он знал, как приготовить кофе и поджарить бекон, если только удастся обнаружить зёрна или кусок мяса. Мальчик осторожно обошёл посетителя, который не пошевелил ни головой, ни телом, и вошёл в хижину.

К его облегчению, в шкафу нашлась еда. Он быстро выбрал: консервированную пшеницу, бекон, банку персиков, немного кофе в мешочке. Не густо, но вполне достаточно. Потом Кори вышел наружу, чтобы разжечь костёр и поджарить бекон на сковородке, которую он перед этим вымыл в ручье. Он не мог сказать, наблюдал ли Чёрный Лось за каждым его шагом — старик, может быть, задремал. Но вскоре Кори настолько увлёкся приготовлением пищи, что вздрогнул, когда какая-то тень упала на камень, — куда он сложил тарелки, и мальчик посмотрел вверх на закутанную в одеяло фигуру.

Наверное, когда-то Чёрный Лось был таким же высоким, как дядюшка Джаспер, но теперь его сильно согнуло вперёд, и одеяло лежало на нём грузными складками, скрывая большую часть тела. Кори, вытерев тыльную часть ладони о потный лоб, спросил себя, как может этот старый индеец так закутываться в такую жару. Его собственная одежда почти уже высохла, хотя влажноватые складки ещё причиняли неудобства. Да и мокрые ботинки жали ноги.

Мальчик поспешил налить кофе в маленькую чашечку и предложил его Чёрному Лосю. И вновь показалась эта рука-скелет, принимая чашечку.

— Довольно горячо, — предупредил Кори. Но если Чёрный Лось и понял его, это не имело значения: старик спокойно пару раз отхлебнул кофе из чашечки, да и потом подносил её ко рту, не обращая внимания на жар.

Он выпил кофе, не отвлекаясь на еду, в то время как Кори поджаривал шипящий бекон, добавив высушенной пшеницы к жирному мясу, а потом перекладывал содержимое на их тарелки. И только тогда старик принялся есть, но не с жадностью, а с какой-то размеренностью, причём расправился не только с содержимым тарелки, которую предложил ему Кори, но, протянув руку, взял также и порцию Кори, пока мальчик занимался приготовлением нового кофе.

После чего Чёрный Лось опустошил всю банку с персиками. Кори, облизнув губы и ещё больше почувствовав собственный голод, собрал пустые тарелки и встал, чтобы направиться к хижине и телефону.

— Джип не нужен, — старик, который во время еды не произнёс ни слова, наклонился вперёд, чтобы встать лицом к костру, теперь умирающему в тлеющих угольках. Передняя часть его одеяла распахнулась, и Кори увидел то, что оно скрывало до этого. В его руках, находилось нечто, что Кори уже видел раньше — сумка из шкуры, которую он бросил обратно в сломанную корзину в расщелине. Старик держал её почти так, словно это живое существо, которое нужно удерживать от бегства.

Мальчик не знал, расслышал ли Чёрный Лось его тихий судорожный вздох, когда он узнал эту вещь. Однако он не сомневался, что тот внимательно следит за ним с какой-то целью.

— Магия, — голос старика был тонким и высоким. — Могучая магия, — он остановился, словно ожидая от Кори какого-то комментария, но время шло, и Кори чувствовал себя всё более и более неуверенно.

— Я упал, — торопливо проговорил он наконец, — я поскользнулся и упал. Я не знал, что было в той яме, и я не собирался ломать корзину — или сделать что-нибудь не так! — Кори подумалось, что объясняться со старым индейцем также нелегко, как наблюдать за танцором в маске. И его снова охватил испуг… столь же сильный, как и раньше.

— Ты дотронулся до него — до этого амулета!

Мальчик подумал, что это, должно быть, вопрос, и ответил:

— Да, но я не собирался сделать что-нибудь не так, сэр! Я упал, а потом он оказался подо мной. Я… я вынес его на свет, только для того, чтобы посмотреть, что же это такое. Но затем я тут же вернулся назад и положил его в корзину… честное слово, я так и сделал.