— «Играл» сильно преувеличено, я принял участие лишь в нескольких турнирах.

— Не думал, что это может быть интересно. Но если Вы спрашиваете, то расскажу. Я был на турнире в Петрозаводске, — Сюсаки-сан с удовольствием посмотрел на недоигранную партию, — а также на турнире в Петербурге, где я был в составе группы госпожи Акечи. Оба турнира организовывал господин Ягурцов. Русский. Он же их и судил.

— Как фамилия? — уточнил Ягура-сан.

— Я-гур-цов. Это типичная русская фамилия, заканчивающаяся на «ов». Производная от имени родителя. Например, моё имя Юта. И русская фамилия, производная от моего имени, была бы Юта-нов или Юта-нин, так как иногда добавляется окончание «ин».

— А от моего? — спросил Ягура.

— Ваше имя Года, поэтому русская фамилия была бы Годов или Годин.

— Как интересно!

— Да-да, словообразование — это самое интересное в языке!

— А что значит Годов?

— Дословно перевести сложно, но я попробую. Годов — это что-то, имеющее отношение к календарю, к годовому циклу.

— Вот как!

— Да-да! Это трудно, но интересно. Так Вы просили рассказать про турнир? Русский Ягурцов судил этот турнир, который проходил на берегу очень красивого озера, а гости жили в отдельных домиках. Мы играли на улице, а когда начинался дождь, то в коридоре самого большого барака.

— Вы выиграли, проиграли?

— К сожалению, я сыграл плохо. До воскресенья я выигрывал, а в воскресенье проиграл обе игры.

— Там были сильные игроки?

— Дело, скорее, во мне. Я согласился принять участие в субботней вечеринке. Там, где мы жили, было плохо с едой. Она нигде не продавалась. А в маленьком магазинчике можно было купить только пиво. Русские собрали деньги и устроили барбекю. Я с удовольствием присоединился. Мы жарили на огне сосиски, и это было вкусно. Потом мне предложили присоединиться к крепким напиткам. Поскольку чая всё равно не было, то я подумал, почему бы и нет. Русские заверили меня, что это угощение, и платить не придётся. От угощения неудобно отказываться. Верно? Поскольку все игроки участвовали, то я подумал, что мы будем в равных условиях на следующий день. И эта была моя ошибка. Так как русские могли играть, а я по причине нестерпимой головной боли — нет.

— Как я Вас понимаю!

— Спасибо. Пока мы сидели возле большого костра, господин Ягурцов удивлял тем, что мог ставить бутылку себе на живот, и она стояла вертикально. Все смеялись!

— Если живот плоский, то почему нет? Лёжа это не сложно.

— Да, но он мог сделать это сидя!

— Как сидя?!

— Сидя! Он сидя ставил бутылку на живот, и она стояла!

— Но бутылка не может стоять горизонтально!

— Правильно, но она стояла вертикально. Его живот настолько круглый, что бутылка стоит на нём донышком.

Ягура-сан недоверчиво посмотрел на рассказчика. Он представил себе свой живот. В первый раз этот человек удивил его по-настоящему.

— А сам Ягурцов-сан играл на турнире? Ах, да! Извините, как он мог играть, если он организатор и судья.

— При этом он играл!

— Вот как? Честное слово, Вы удивили меня второй раз.

— Я сам был удивлён.

— И он хорошо играл?

— Нет, не очень хорошо. А в воскресенье он даже проспал второй тур. — Э?! Это можно в России?

— Не знаю. Но если организатор и судья проспал, то, наверное, можно.

— А кто выиграл турнир?

— Парень, который был тотэмо ёппарай [49] . Во время барбекю он упал на землю, его вырвало, и так он остался лежать. Мне нужно было уйти раньше, как предлагал мне один из русских, но я задержался за полночь. Поэтому совсем не выспался и чувствовал себя очень плохо. Я проиграл две последние партии и не выиграл турнир. — Русские переиграли Вас, Сюсаки-сан!

— Это точно! Они переиграли меня и после турнира, когда выставили счёт за спиртное. Огромный русский с красным лицом подошёл ко мне, и в очень невежливой форме предложил оплатить напитки. — Я уверен, что Вы с честью вышли из этой ситуации, красивой которую не назовёшь. А другой турнир?

— Другой турнир был организован лучше, но размещение и игровой зал оставляли недоумение. Но, наверное, в России просто нет игровых залов. В Японии нам сказали, что мы едем в город дворцов и фонтанов Петергоф. Мы все были заинтригованы! Но маленький автобус, вырвавшись из пригородов Петербурга, повернул к одному из пустырей, на котором стояло три муниципальных дома, а в центре «ансамбля» — серое здание круглой формы из бетонных блоков. Оно казалось недостроенным и брошенным строителями. Русские называли это здание «Сайба».

— Какое странное слово!

— Я думаю, это санскрит. Возможно, сокращение от «Саи Баба».

— Вакаримасу! [50] Вас хорошо кормили там?

— Еда была, но стоила очень дорого.

— В России дорогая еда?

— Очень, очень дорогая! Но при этом низкого качества и вкуса.

— Невероятно! Когда я был в России, еда была очень вкусной!

— Но ведь это было давно?

— Несколько десятилетий назад.

— Но вот видите! Мы заказали жареное на мангале мясо, ждали его целый час, но оно оказалось настолько жёстким, что кушать никто не смог. Пластиковые ножи, которые нам выдали в кафе «Сайбы», не могли его резать. А стоило это мясо как мраморная говядина в ресторане на Токё Эки!

— Не может быть?!

— Именно так, сэнсэй. Двух японцев из нашей группы пытались поселить в комнату, в потолке которой была дыра в соседний номер наверху. Хорошо, что госпожа Акечи связалась с организаторами и нам поменяли номера. В тот поселили подростка-чемпиона из Москвы.

— В номер с адзи? Поселили человека?

— Да, поселили, — рассмеялся Сюсаки-сан. — Его отец потом возмущался, что мальчик простыл из-за сквозняка и поэтому проиграл турнир.

— Невероятно! Я даже не знаю, что ещё спросить. А какие туалеты в России сейчас?

— По сравнению с русскими, туалет в Нихон Киин — дворец.

— А игровые условия?

— Играть — глаза сломаешь, лампы тусклые, много перегоревших. Столы очень старые и шатаются. Русские составили их по двое. Доски лежали на стыках, и плясали во время игры, так как столы не удалось выровнять по высоте. А, возможно, там просто неровный пол. Часы, помещённые на трещину, прыгали, и это нервировало игроков. Ещё русские игроки постоянно шуршат камнями в чашах. От этого звука просто невозможно сосредоточиться. Все японцы сыграли неважно, и я тоже не показал хороший результат.

— Не было ли на турнире русских стариков моего уровня игры? — спросил Ягура-сан, тщательно скрывая заинтересованность в вопросе.

— Иэ, нет. Сильно играли лишь несколько русских среднего возраста, но в их игре нет искусства Го. Мне не понравилось за счёт чего они одержали победы. Хотя был один довольно пожилой! Он показался мне несколько не в себе. В прошлом у него был шестой Дан, выданный японской ассоциацией.

— Что было ненормального в этом старике?

— Он слишком много говорил, но в основном о своей личности.

«Не тот!» — отметил про себя Ягура.

Глава 9 Кубок послал!

Ягурцов проснулся в трёхкомнатной квартире на Матроса Железняка. Он снимал её у питерского художника, который несколько лет подряд перебирался в Москву. Квартира, как квартира, бывают и похуже. Раньше здесь обитал второй жилец, пенсионер. В отсутствие Ягурцова он что-то забыл на плите, а сам смотрел телевизор в своей комнате до тех пор, пока не задохнулся. До задней комнаты, которую снимал Ягурцов, ни огонь, ни дым не добрались. Зато сейчас он живёт один, а платит почти столько же, сколько и раньше. Он умеет договариваться с людьми! Этого у него не отнять.

Ягурцов приоткрыл глаз. Голова страшно гудела, во рту пересохло. Сон был неприятный, обычно такие сны означают болезнь родственников. Ему снились бесконечные камни го. Эти камни нужно было грузить, а потом куда-то перегружать. Сначала они были в коробках, а потом, как это обычно бывает во сне, превратились в груду. Это была целая насыпь камней, которую нужно было вычерпать руками. В начале этого процесса он был не один. С ним были Гольцын и Гоменюк. Камни были старые, грязные. Они пахли немытыми волосами. А когда товарищи исчезли, камни надвинулись на него всем бортом, и он начал задыхаться под их зловонной тяжестью. Плохой сон, одним словом. Нехороший.