— Сходи, тоже развлечение, — Алексей стоял на пороге, приглаживая свою седую шевелюру.

— Я одна не пойду.

— Без сопровождения не можешь?

Она оттеснила его и закрылась в ванной. Взбешенно ударила струя душа, становиться под который она не собиралась. Алексей возвысил голос:

— Не понимаю, почему нельзя одной пойти? Чай, не Бармалей?

Женя не отвечала, и Федоров завелся с пол-оборота:

— Ты что, считаешь себя такой неотразимой, что на тебя готов наброситься каждый встречный? Тебя в туалет сопровождать пока еще не надо? Нет, ежели чего, я пожалуйста. Видишь, уже на посту, так что можешь расслабиться.

Он помолчал, реакции не последовало.

— Жень, ну в самом деле. То на тебя не так посмотрели, то в ловушку заманивают. Охота нервы себе трепать… и мне заодно. Приехали на отдых!

Сквозь шум льющейся воды он расслышал всхлипы, осторожно приоткрыл дверь. Женя сидела на краешке ванны и рыдала навзрыд. Он закрутил краны, присел рядом с ней на корточки, убрал с лица мокрую прядь.

— Какие мы красивые!

— Леша… Лешенька… — скулила она.

— Все будет хорошо, вот увидишь.

Вдруг как-то истерично тявкнул телефон, Женя так и подскочила. Федоров, чертыхнувшись, потопал в спальню.

— Я слушаю, — глухо сказал он и сразу позвал жену: — Это тебя!

Женя вышла из ванной, размазывая слезы полотенцем.

— Алло?.. Да, Юрис, — она прикрыла ладонью трубку. — Он на машине, так мы едем?

— Ты поезжай, а ко мне должен зайти приятель… журналист.

— Я одна не…

— У нас деловой разговор. Деловой, понимаешь?

— Юрис, — сказала она в трубку, — вы пять минут подождете?

Она подсела к зеркалу и вооружилась доступными средствами — уничтожать на лице следы разора.

— Вы тут за час управитесь?

— Постараемся.

Она все ждала, что он передумает, но Федоров был танк. Женя помедлила в дверях, молча вышла. Из окна он видел, как она отказалась сесть на переднее сидение и Юрис, пожав плечами, открыл ей заднюю дверцу, видел, как они отъехали.

— С Лешей своим поссорились? — Юрис пытался разговорить свою пассажирку.

— Простите, а вас это каким боком касается?

Он вел машину, по-пижонски удерживая руль одной ладонью и поглядывая на Женю в зеркальце. Она запудривала красный нос, который можно было вывешивать вместо семафора.

— Зря вы так с ним.

— Как?

— Мягко стелете, жестко спать будет.

— У вас, я вижу, богатый опыт.

— Молчу.

Его хватило на десять секунд. В профиль его сходство с птицей усиливалось: такой говорящий попугай, привыкший получать вознаграждение за каждый концертный номер.

— Как альбомчик? — поинтересовался он.

— Какой альбомчик? — голос у Жени дрогнул.

— Ну этот, «Ракурс»?

— Откуда вы знаете?

— Я же рядом стоял, в книжном. Вы меня еще так ласково плечиком… забыли? А я вас у Владаса сразу узнал.

— Остановите! — закричала она.

— Что?

— Остановите, мне плохо!

— Плохо? — растерялся он.

— Мне надо срочно выйти, слышите!

В ее голосе звенели такие ноты, что он не посмел ослушаться. Женя выскочила из машины и опрометью бросилась бежать. Юрис, высунувшись в окно, изумленно таращился ей вслед.

Алексей спустился в бар, взял коньяку, залпом выпил и заказал еще. Женина нервозность выбила его из колеи. Если это обычные женские штучки, то он прав и нечего потакать минутным капризам, но что-то его смущало. Была здесь какая-то…

— Черт в сандалетах, — пробормотал он и спохватился, не слышал ли его кто-нибудь. Накрашенная девица с рабочим ртом недвусмысленно сделала ему «язычок ящерки».

А Женя бежала, не разбирая дороги, уходя от погони, которой не было. Она расталкивала прохожих, сворачивала в незнакомые улочки. Увидела телефон-автомат. Два, три, четыре гудка… и бежала дальше. Вдруг бросилась наперерез к спортсменам, экипированным от кепок до шнурков как братья-близнецы.

— Он… за мной… — задыхалась она.

— Кто? Этот?

Мимо текла праздная публика, которую на мгновение развлекла уличная сценка.

— Нет, ничего, извините, — забормотала Женя, пятясь. И невпопад: — Дальше я сама.

Алексей и красотка в стиле вампир сидели за стойкой. Ее нарисованный глаз с хлопушкой ресниц делал моментальные снимки, отводя роль «птички» золотым блесткам, игравшим на щеке. Вампушка держалась уверенно и языком, как выяснилось, умела делать не только канканные движения. Еще бы она не пускала пузыри в коктейле!

— Может, тебе заказать газировку?

— Ты от меня так дешево не отделаешься.

— Это я понял. Пиф-паф, и вы покойники!

Она прыснула в соломинку, коктейль «Белые ночи» угрожающе забурлил.

— А хочешь, красавица, я тебя сниму? — Федоров потянулся за фотоаппаратом.

— На час или на ночь? — профессионально уточнила она.

Алексея в номере не оказалось, но дежурная, сжалившись, открыла ей своим ключом. Женя выглянула в окно — их вишневые «Жигули» были на месте. Как удачно получилось! Она шуровала в комнате, перетряхивая куртки и джинсы в поисках ключей от машины. Глянула в тумбочке и даже на полочке в ванной. От Федорова всего можно было ожидать. Заслышав шаги в коридоре, она на миг оцепенела, но тревога оказалась ложной.

— В чем он был?

Вот они, в шортах! Зажав ключи в кулаке, она замерла, собираясь с мыслями. Так. Адрес! Порылась в сумочке — карточка лежала на месте. Стоп, а как ехать? Она перевесила сумочку на спинку стула и позвонила дежурной:

— Скажите, как мне отсюда добраться до… минуточку… — она полезла за карточкой, и в это время раздался стук в дверь. Женя вскочила как ошпаренная и побежала в прихожую.

— Леша, ты?

— А, — зловеще-театрально, голосом обманутого мужа пророкотал Федоров, — так ты ждала другого?!

Она впустила его, говоря скороговоркой:

— Я подышать… голова… я недолго…

— Погоди, я с тобой.

— Лешенька, мне надо одной, я так больше не могу! Почему надо влезать в нашу жизнь? Нам ведь хорошо вдвоем, правда?

— Ask!

— И всегда будет хорошо, вот увидишь!

Не дав ему опомниться, она выскользнула в коридор и успела вскочить в кабинку отъезжавшего лифта. Швейцар, наблюдавший за ее неуклюжими маневрами при выезде с автостоянки, нравоучительно заметил румяному, шарообразному командировочному, похожему на артиста Леонова:

— Ладно, сама убьется, еще и дорогую машину разобьет.

В номере Федоров подобрал с пола не понятно как там оказавшиеся брюки, и тут он заметил на ковре кровь. Цепочка вела в ванную, где он обнаружил осколки стакана и забрызганную кровью раковину.

— Страсти по Евгении, — пробурчал он, смачивая полотенце.

Дверь ей открыл незнакомый юноша, этакий семинарист от Кардена. Он теребил свои длинные патлы, что в его случае, видимо, означало смущение, и нервно помаргивал белесыми ресницами.

— А где твои дружки? — спросила Женя.

Парень криво пожал плечом. Он был весь какой-то заторможенный, если, конечно, не придуривался.

— Ну вот, я пришла, что дальше? — начала она агрессивно. — Может, я не вовремя? У вас тут, наверно, по часам расписано. Что ж мы на пороге стоим, как примерные ученики? Ты примерный ученик? Примерный, по глазам вижу!

Вдруг она переменила тон:

— У тебя найдется выпить?

— Сейчас посмотрю, — он остановился на полпути к бару. — Может, вы зайдете?

— Нет, нет, — испугалась она.

— Ну, как хотите.

Он принес початую бутылку какого-то мудреного коньяка и две рюмки.

— Не подержите?

Она держала рюмки, пока он разливал. И тотчас залпом выпила одну, и другую.

— Ничего так, — похвалил юноша.

— Послушай, не знаю, как тебя…

— Игорь.

— Игорь. У вас, ребята, своя компания, у меня своя, правильно?

Он кивнул.

— Я же на вашу территорию не лезу, правда?

— Еще налить?

— Налей.