Чем больше я за ними наблюдала, насколько позволял угол обзора, тем больше мне нравился Дартен. Даже в коленопреклоненном состоянии, он выглядел величественней и достойней принца. Ледяная маска спокойствия намертво приклеилась к его лицу, не выдавая ни единой эмоции.

— Мне очень жаль, что вы не способны уничтожить меня, как сделали это с Сальватором, Ваше Высочество, — учтивый до приторности голос мага казался мне нечеловечески без-эмоциональным. — И я рад, что ваша ненависть не смогла пролиться кровью моей невесты.

— Ты пожалеешь о сделанном! — рыча от бессильной ярости проронил наследник. — Я позабочусь о том, чтобы ты никогда не вернулся в лоно семьи.

Видимо, возможность телепортироваться самостоятельно — это семейное. Принц растаял в воздухе, оставив после себя только облачко тёмного дыма. Собравшиеся на совет маги, не удостоились и взгляда, за те пару минут, что он находился в кабинете. Память сама воскресила образ безупречной внешности наследника. Короткие золотые кудри, обрамляли словно созданное скульптором из фарфора лицо парня. Огромные чёрные глаза смотрели на мир с ненавистью из-под пушистых ресниц, а крылья его длинного носа раздувались от бешенства. Пренеприятный тип. Ему бы выражение лица попроще, да яда поубавить, глядишь и люди подтянутся.

Представители Академии покинули кабинет незамедлительно. Они с опаской косились на поднявшегося с пола мага, словно тот им голову откусит, если они посмеют задержаться. Вопрос о принуждении и девичьей чести пропал, когда появилось опасение за собственные жизни. Против простого коменданта, они бы, пожалуй, пошли, но не против члена правящей семьи, хоть он и в изгнании. Противно всё это.

Одно греет мою душу. Марг Лилион, получить по полной за такую подставу. Я ни на секунду не сомневалась, что случившейся спектакль — его рук дело. Представляю, как его вызовут на ковёр, чтобы отчитать за ложные сведения. Они не раз упомянут, что такой уважаемый человек, как Дартен, ни в коем случае не мог воспользоваться положением и ситуацией.

Ещё одна небольшая деталь, привлекла моё внимание. Марг Керст, знаком с Дартеном, но не знал о его родовых связях. Как давно началось изгнание? По какой причине, род отказался от него? Слишком много вопросов, которые я никогда ему не задам.

Маг, обещающий мне защиту, присел на корточки предо мной, сразу после того, как дверь закрылась за последним визитёром. Его большие ладони накрыли дрожащие мои, чуть поглаживая кожу.

— Испугалась? — с тревогой спросил он.

— Очень, — честно призналась.

Я чуть кивнула, глубоко внутри радуясь его прикосновению, но нервы и правда шалили после всего, что случилось. Для Дартена моё состояние не осталось секретом, и он чуть сжал мои руки, пытаясь поддержать.

— Ты не говорил, что, став твой невестой, я стану врагом Императорской семьи.

— Не волнуйся, — он едва заметно скривился, — мой кузен громко лает, но неспособен причинить тебе вред. Пока дядя жив, нам нечего опасаться. — Хочешь, я расскажу тебе древнюю легенду, о том, как нынешний род правителей воцарился на троне?

Я снова кивнула, немного опасаясь того, что мой голос может сорваться на писк. Перед глазами маячило лезвие кинжала, летящие прямо в моё сердце. Хорошо же наследник встретил будущую родственницу.

Когда-то очень давно, жил на этих землях человек с чистой душой, добрым сердцем. Он мечтал объединить враждующие кланы между собой, прекратить длящуюся столетиями войну. Когда после очередной стычки, погибли его родные, он в порыве отчаянья, воззвал к земле, чтобы та дала ему сил воплотить его мечту в жизнь. Земля, тоже уставшая от потоков крови, что пропитала её, подарила мужчине своё благословение.

Больше мужчина не боялся смерти. Он шёл в бой, ведя за собой единомышленников, и всегда выходил победителем, так как всё помогало ему в этом. Ветер отводил стрелы от его людей. Кони вражеских войск сбрасывали наездников, а огонь не брал селения, добровольно перешедшие на сторону благословлённого матушкой землёй.

Шли годы, и не осталось более противников, а родилась Империя, которой стал править тот человек. Дети его, тоже получали благословение, и становились неуязвимыми. Потомки, правили справедливо, и земля, более не орошаемая человеческой кровью, радовалась, оберегая их.

Я слушала сказку о древних временах и кровавых войнах, чуть приоткрыв рот, и ловя каждое его слово. Интересно, сколько правды в этой древней легенде?

— Так вот, — маг улыбнулся, — я не знаю, насколько первопричины правдивы, но итог таков — меня невозможно убить, как и других моих родственников, хоть многие и пытались.

— А та призрачная леди, обнявшая меня, когда твой кузен метнул в меня кинжал, кто она?

Любопытство грызло с упорством хомяка, и я выжидательно уставилась на Дартена. Не позволит же он вредному грызуну сожрать меня заживо? Странно, но мне показалось, что маг ошарашен моим вопросом. Он долго смотрел на меня, будто оценивая, стоит ли мне говорить правду, или просто отмахнуться от моего вопроса. Наконец приняв решение, он начал:

— Проводя ритуал, я не думал, что ты сможешь увидеть аватара нашей страны, — но сказав это, он вдруг осёкся и замолчал, больше не сказав ни слова.

Ритуал. Мне наша помолвка не показалась торжественно ритуальной. Пара слов, надрез ладони, и кольцо, испачканное в нашей крови одетое на мой пальчик. Надо будет поискать информацию, если появиться такая возможность. Аватар Империи. Звучит гордо и немного страшно. Стоит представить, что мы живём на мыслящей, чувствующей и всё понимающей земле, как хочется резко научится левитировать. Чтобы ни дай боги, не оскорбить это могущественное существо.

— Я думаю, раз с вопросами покончено, тебе стоит вернуться к работе.

Вопросов у меня оставалось множество, но я не решалась их задать. Коротко кивнув, покинула кабинет, и вернулась к своим подопечным. Нескончаемые вопросы роем пчёл жужжали в голове, ища выхода, но я отлично понимала, что ещё не время.

Время до конца практики пролетело незаметно. Дни напролёт я пропадала в псарне, или выгуливала своих пушистых подопечных за крепостными стенами. Мой помощник с удовольствием сопровождал меня, перенимая то, как я общалась с собаками. Он же и рассказал мне историю того, что случилось с бывшим смотрителем. За месяц до моего неожиданного прибытия на практику, его нашли за пределами крепости, истерзанного неизвестными монстрами.

К сожалению, специалистов, работающих с этой породой сторожевых псов, оказалось немного. Этот месяц, в крепости пытались справиться своими силами. К сожалению, насмотревшиеся на боевые подвиги этих добродушных монстров солдаты, боялись их. Они не могли скрыть собственный страх, а потому не могли заслужить и уважение. Раз за разом, перепуганные до грязных штанов парни выскакивали из псарни, на отрез отказываясь туда возвращаться.

Страх вообще разрушающее всё на своём пути чувство. Из-за него, многие никогда не достигают предела своих способностей. Они страшатся подойти к понравившейся им девушке или парню, чтобы не испытать отказ. Они не идут на повышение, чураясь ответственности и возможных провалов.

Когда-то давно, у меня была подруга. Наверное, единственная за всю мою жизнь, не считая сестры. Её отец, очень серьёзно относился к её будущему, а потому всегда толкал её добиваться большего. Увы, он выбрал самый неприемлемый метод. Лара постоянно слышала, что её успехи недостаточно хороши. Что она ленится и не старается, даже когда она училась на пределе своих возможностей. Последней каплей, стал инцидент, после её самого лучшего результата. Услышав, что пара четвёрок — неприемлемо низко, она сломалась. Оценки перестали значить для неё что либо, а отец продолжал бушевать, не понимая, что с ней происходит.

Школу она так и не закончила. Впереди её ждали два брошенных образования, масса комплексов и страх перед собственным несовершенством. Именно его, ей прививал отец. Каждый раз, он твердил, что она недостаточно хороша, не хваля за достигнутое. Если результат всегда отрицательный, то зачем тратить силы и время, добиваясь невозможного? Зачем ночь за ночью сидеть над учебниками, если очередной результат только огорчит? Не знаю, что с ней стало сейчас, но очень надеюсь, что она избавилась от своего страха и глупой убеждённости, что если ничего не делать, то никто не сможет сказать, что ты не сможешь.