— Во-первых, Лил не рабыня, а во-вторых, она не продаётся, — нахмурился Алоис.

— Жаль… Я бы не пожалел за неё денег…

— Она тебе так нравится?

— Очень… — честно признался парень.

— Если и ты ей понравишься, тогда я, отдам её тебе бесплатно… А пока она останется при мне. — Юноша повернулся к танцовщице. — Как тебя зовут, девушка?

— Ловейя, хозяин.

— Ладно, ступай за мной, Ловейя. Там посмотрим, что с тобой делать.

— Хозяин, вы не пожалеете, что взяли меня, — затараторила девушка, шагая позади Алоиса. — Я умею готовить, шить, танцевать и доставлять мужчине удовольствие… Мой бывший хозяин — да примут Небеса его душу! — купил меня ещё девочкой. Он научил меня многим полезным вещам, особенно, постельным играм… И хотя он был пожилым человеком, но ещё крепким мужчиной… Иногда, когда у нас было мало денег, он отдавал меня другим мужчинам за деньги. Я всегда работала старательно, и ему хорошо платили.

— Да тебе цены нет! — усмехнулся Алоис. — Теперь понятно, почему твой старик не захотел расстаться с тобой и за сто золотых… Но у меня есть женщина, и деньги я зарабатываю сам, потому ты мне не нужна… Скорее всего я тебя продам или подарю кому-либо из друзей, а пока помолчи…

Рабыня послушно замолчала и погрустнела. Видимо, красавчик-хозяин пришёлся ей по вкусу, и она не хотела с ним расставаться.

Когда они вернулись на постоялый двор, тот уже бурлил народом. По двору сновали стражники, а за столом для игры в кости, стоявшим под сенью раскидистого дуба, сидели несколько человек.

Когда друзья и Ловейя вошли во двор, на них сразу обратили внимание. Знакомые окликали их и спрашивали, где они отхватили такую красотку.

Алоис отыскал хозяина постоялого двор и, вручив ему золотой, попросил поместить рабыню в примайс — специальное помещение, где содержались принадлежавшие постояльцам рабы.

— Идём, девушка, — сказал хозяин, беря рабыню за руку. Но она вырвалась и, прижавшись к юноше всем телом, обвила его за шею и горячо прошептала:

— Не продавай меня, господин… Я буду любить тебя, как ни одна женщина! Я сделаю для тебя всё, всё, что пожелаешь!..

— Да неужели? — усмехнулся юноша. — Тогда поцелуй меня.

Рабыня приподнялась на цыпочки и припала к губам Алоиса страстным поцелуем. Целоваться она умела, а её горячее пышное тело, казалось, обволакивало партнёра, и от него исходили ощутимые флюиды желания.

Алоис с неохотой оторвался от рабыни и с усмешкой произнёс:

— Да, ты умелая девушка. Возможно, я подарю тебя своему лучшему другу, — он оглянулся и увидел выходящего из двери товарища. — Эй, Лью, подойди-ка сюда!

— Привет… Что это за красотка?

— Поцелуй этого парня, Ловейя! — приказал Алоис.

Не успел Лью опомниться, как оказался в объятиях девушки. Поцелуй затянулся, и в конце его Лью уже крепко обнимал рабыню.

— Ну как? — спросил Алоис, когда губы Лью освободились.

— Подземные демоны! Кто эта богиня любви?

— Это Ловейя, моя рабыня.

— Рабыня? Святые духи! Во сколько она тебе обошлась?

— Бесплатно.

— Как так?

— Айвен тебе расскажет… Хочешь её на ночь?

— Ещё бы! Но я в комнате не один, ты же знаешь.

— Ловейя, тебя не испугают трое голодных мужчин?

— Если они не будут меня бить и выкручивать руки…

— Они на это не способны. Они очень хорошие ребята.

— Но я никогда не была с тремя сразу…

— Надо же когда-нибудь начинать. Но, в принципе, ты не против?

— Если вы желаете, хозяин…

— Я хочу, чтобы ты сделала моим друзьям приятно.

— Я постараюсь, господин.

— А ты не против, Лью?

— Я тоже никогда не делил женщину с другими.

— Почему бы не попробовать? Поговори с Томисом и Айвеном. Если они согласятся — эта крошка ваша на целую ночь. А если они не захотят — сними отдельную комнату. Разве она того не стоит?

— Ты мне даришь эту малышку?

— Пока только на эту ночь.

— Хм… Ладно.

— Уведи её, — приказал Алоис хозяину. — Если этот человек придёт за ней, отдашь ему.

Когда девушка ушла, Лью спросил:

— Ты так небрежно относишься к ней… Этой кобылке нет цены!

— Знаю. Но у меня есть Лил. Она тоже горячая штучка. Двух таких я не потяну, — улыбнулся юноша.

Лью как-то странно взглянул на товарища, но ничего не ответил.

Распродав товары и закупив новые, купцы отправились в обратный путь. Дорога назад проходила на удивление спокойно. Казалось, в Ледеберге не осталось варваров. Охрана даже шутила, что, если так будет и дальше, то они останутся без работы.

Между Алоисом и Лилас установились крепкие дружеские отношения. Юноша, как змей-искуситель, постоянно внушал девушке, что спать с мужчинами не греховно, и намного приятней, чем с женщиной, и, видя неравнодушие Айвена к Лил, часто поручал присмотр за подругой товарищу. Ловейя, которую он, всё-таки, оставил при себе, приносила юноше ощутимый доход: многие наёмники и возчики пользовались горячими ласками рабыни, расплачиваясь с хозяином звонкой монетой. Но, надо отдать ему должное — он никогда не заставлял девушку заниматься этим ремеслом. Она сама, по собственному желанию, находила клиента, и сама, без принуждения, отдавала Алоису заработанные деньги. За это юноша защищал её от насилия, содержал, опекал и покровительствовал. Но, как шийна ни старалась соблазнить собственного господина, он не допускал её ни до своего тела, ни до души.

Вскоре в обозе не осталось никого, кто не воспользовался услугами Ловейи. И все были довольны, так как девушка брала недорого, а давала много. Все, кроме Элизии из санитарного фургона, так как до появления Ловейи она сама подрабатывала таким способом. Но, познавшие ласки рабыни, даже не смотрели в сторону помощницы доктора.

Услугами любвеобильной рабыни бесплатно пользовались только друзья Алоиса и капитан. За это он смотрел сквозь пальцы на некоторые нарушения дисциплины дозорной четвёркой.

Но вот приблизился к концу долгий путь домой. Возле границ Кламара их, как и ожидалось, немного потрепали «горные волки», но не нанесли ощутимого урона. В самом герцогстве опасаться, практически, было некого, кроме воров, норовивших пробраться к обозу на ночных привалах.

Так как люди устали после длительного перехода и стычек с «горными волками», обоз остановился на однодневный отдых на берегу реки Элер. День стоял солнечный и жаркий. Многие охранники сразу полезли в воду, и плескались, как дети. Алоис, поручив Лил Айвену, а Ловейю Лью, покинул стоянку, сказав, что хочет прогуляться окрестностями.

Но отправился он не на прогулку. Алоис тоже хотела искупаться, но не могла это сделать при всех. Потому, прихватив чистое бельё, виолка отошла подальше от лагеря, отыскала укромное местечко с прекрасной песчаной отмелью, неглубокой тёплой водой и горячим чистым песком, спокойно разделась и нырнула в прозрачную освежающую воду. Она плескалась в своё удовольствие, пока не устала, затем вышла на берег и растянулась на приятно обжигающем песочке. Закрыв глаза, расслабилась, подставив спину горячим лучам полуденного солнца.

Внезапно в кустарнике, окружавшем отмель, послышался подозрительный шелест. Виолка приподняла голову и протянула руку к мечу, лежавшему рядом. Треск и шелест приближался, словно кто-то пробирался сквозь заросли. Алоис вскочила и набросила на тело рубашку, даже не стряхнув прилипший к коже песок.

Ветви кустарника раздвинулись и на берег вышел… Лью. Алоис, не ожидавшая увидеть товарища, удивлённо приподняла брови. Иллариец, нагло улыбаясь, окинул девушку оценивающим взглядом и произнёс:

— Так-так-так! Всё-таки я был прав: ты женщина, как я и думал с самого начала.

— Какой проницательный! Чего же молчал? — усмехнулась Алоис, втыкая меч в песок. Не стесняясь, сбросила рубашку и отряхнула от песка. Затем вновь улеглась, положив подбородок на скрещенные ладони и не сводя взгляда с Лью. — Надеюсь, больше никого с собой не привёл?

— Не боись… Я сам.