— Берегись сам, — вскричал раздраженный Сади, — ты — мой пленник!

Вместо ответа Халиль-бей вынул револьвер, и над самой головой Сади просвистела пуля.

Тогда Сади тоже вынул пистолет, и, держа его в правой руке, левой рукой управлял лодкой.

В эту минуту раздался второй выстрел, но Сади вовремя успел отвернуться и, в свою очередь, выстрелил, поняв, что дело не обойдется без кровопролития.

Пуля Сади попала Халилю-бею в руку, так что он выронил пистолет.

Халиль-бей сорвал с шеи кожаную сумку с депешей и передал ее одному из гребцов вместе с приказанием, которого Сади не слышал. Он даже не заметил, что произошло, потому что другой гребец хотел со всего размаху ударить его веслом, и Сади вынужден был спрятаться за мачту своей лодки, чтобы избежать удара. В это самое мгновение тот, кому Халиль передал депешу, бросился в воду и поплыл к берегу. Между тем Сади быстро одолел своего второго противника, нанеся ему сильный удар саблей по плечу, хотя Халиль-бей, держа оружие в левой руке, пытался оказать помощь своему солдату.

Тяжело раненный солдат упал на дно лодки, а Халиль, видя, что не может больше сопротивляться, не подвергая опасности свою жизнь, покорился своей судьбе.

— Что заставило тебя напасть на меня и ранить? — спросил он с досадой.

— Твое сопротивление! Разве ты не слышал, что я именем султана приказывал тебе сдаться?

— Что тебе от меня надо? Почему должен я, Халиль-бей, сдаться тебе, простому баши?

— Я требую, чтобы ты отдал мне депешу, которую везешь по поручению Мустафы-паши.

— Ты дурак, тебя нарочно обманули! У меня нет никакой депеши, — отвечал Халиль.

— Это увидим, а пока ты — мой пленник! Еще раз повторяю тебе! Отдай мне депешу!

— Ты опоздал! — насмешливо заметил Халиль-бей. — У меня была депеша, да! И она теперь по дороге к цели! Разве ты не видел второго гребца в моей лодке? Его больше нет в лодке, он понес депешу, куда надо.

— Я поймал тебя, этого пока с меня довольно, — твердо и спокойно отвечал Сади, — не думай, что твои слова заставят меня изменить мое решение относительно тебя и погнаться за другим. Ты — мой пленник, есть у тебя депеша или нет!

Он отнял у обоих побежденных оружие, привязал их лодку к своей и поплыл в Беглербег, не спуская глаз с Халиля.

В это самое время Гассан и Зора-бей напрасно ждали Сади на берегу у Беглербега.

— Что если мы обманулись мнимым сигналом, — сказал наконец Гассан, сидевший на пне у берега, держа лошадь под уздцы.

Зора-бей стоял около него и с беспокойством глядел на темную поверхность воды.

— Я тоже нахожу это очень странным, — заметил вполголоса Зора-бей.

— Не видно ли чего-нибудь?

— Ничего не видно и не слышно.

— Но ведь Сади должен был или сам подать этот сигнал, или слышать его так же, как и мы.

— Очень может быть, что он был благоразумнее, а может быть, он не расслышал сигнала, — отвечал Зора-бей, — я боюсь, что мы стали жертвой хитрости.

— Но как могло это случиться?

— От Халиля-бея всего можно ожидать, — продолжал Зора-бей, — для него всякие средства хороши. Изменник должен быть предусмотрительным и хитрым, чтобы скрывать свое преступление.

— Ты думаешь, что это он подал ложный сигнал? Тогда я сейчас же отправлюсь в путь! — вскричал Гассан, вскакивая с места.

— Успокойся, друг мой! — остановил Зора-бей молодого, вспыльчивого Гассана. — Я надеюсь, что Сади справится лучше нас. Во всяком случае, я думаю, что мы хорошо сделаем, если снова отправимся по выбранным нами дорогам на тот случай, если Халиль-бей выехал уже после того, как дал фальшивый сигнал! К несчастью, лодка, в которой я приехал, уже давно отправилась обратно, и мне невозможно теперь, ночью, переехать на тот берег, следовательно, нам обоим остается только одна дорога!

— Я согласен с тобой. Не надо терять ни минуты! — вскричал Гассан, поспешно вскакивая на лошадь.

— Ты поезжай по дороге отсюда до Терапии, а я поеду отсюда до Скутари, затем снова возвратимся сюда, — сказал Зора-бей и сел на лошадь.

В следующее мгновение оба офицера уже скакали в противоположные стороны.

В то время как Зора-бей спешил к отдаленному предместью, чтобы поймать там посланника визиря, Гассан, склонясь к шее лошади, чтобы лучше видеть по сторонам, и сжимая в правой руке саблю, скакал во весь опор по темной дороге.

Прошло около часа, как вдруг Гассану показалось, что какая-то тень при его приближении бросилась в кусты, росшие по обе стороны дороги. Гассан сейчас же подъехал к тому месту, где зашевелилось.

— Кто тут? — закричал он. — Отвечай! А не то я начну стрелять по этим кустам, пока не проверю, что в них никто не спрятался.

Все было тихо.

Тогда Гассан соскочил с лошади, которую привязал к дереву, и, размахивая саблей, бросился в кусты.

— Я не ошибся, — бормотал он, — я видел человека, и он не должен уйти от меня, пока я не удостоверюсь, кто он такой.

Тогда посланник Халиля-бея, так как это он спрягался в кустарнике, не желая быть пойманным, бросился бежать назад.

Гассан, раздвинув кусты, увидел убегавшего солдата. Он кинулся вслед за ним.

— Стой, если тебе дорога жизнь! — вскричал он. — Стой, а не то я убью тебя!

Солдат продолжал бежать.

Гассан вынул револьвер и выстрелил вслед бежавшему, но, так как было слишком темно, чтобы хорошо прицелиться, он промахнулся. Тогда он бросился вслед за бежавшим, которого принимал за Халиля-бея или за какого-то другого гонца.

Со своей стороны солдат старался изо всех сил, чтобы уйти от Гассана.

Гассан же ни за что не хотел упустить его, и так как бежавший не обращал внимания на угрозы, то оставалось только одно средство — преследовать его.

Скоро Гассан увидел, что все ближе и ближе приближается к беглецу, что тот тоже, должно быть, заметил это, потому что постоянно оглядывался.

Когда Гассан почти нагнал бежавшего, то вдруг заметил, что тот бросил что-то в сторону и потом снова побежал дальше. Гассан остановился и начал осматриваться вокруг. Наконец в небольшой яме он нашел кожаную сумку с оборванным ремнем.

Зная, что он всегда успеет догнать беглеца, Гассан захотел, прежде чем продолжать преследование, узнать, что находится в найденной им сумке, которую солдат бросил, очевидно, надеясь, что преследователь не увидит этого.

Гассан открыл сумку — и вскрикнул от радости.

В сумке лежало письмо! Это была депеша Мустафы-паши! Наконец-то она нашлась!

Не преследуя больше солдата, так как он был только слепым орудием в руках визиря и Халиля-бея, Гассан вернулся назад к своей лошади и, вскочив в седло, поспешил со своим сокровищем к Беглербегу. Он был в сильном волнении и крепко держал депешу — главное было сделано!

Между тем Зора-бей, не найдя на своем пути ничего, заслуживающего внимания, возвратился обратно в Беглербег, и в то же самое время к берегу подъехал Сади с двумя своими пленниками.

— Отчего у тебя две лодки? — закричал ему Зора-бей.

— Одна моя, а другая Халиля-бея! — отвечал Сади.

— Значит, ты его захватил?

— Да, его и одного гребца-солдата.

— Значит, это ты и подал сигнал?

— Нет, не я.

Сади причалил, и Зора-бей подошел помочь товарищу и увидел сидящего в лодке Халиля и тяжело раненного солдата, который лежал на дне лодки и стонал.

— Поздравляю тебя, Сади! — сказал Зора-бей, увидя успех своего товарища. — Мы сейчас же должны отвести его во дворец к султану.

Сади привязал лодку и потребовал, чтобы пленники выходили.

— Халиль-бей также ранен? — спросил Зора-бей. — Тем не менее это не спасет его от передачи нам депеши.

До сих пор Халиль-бей не говорил ни слова, мрачно глядя перед собой, но, услышав эти слова, он прервал молчание.

— Халиль-бей прежде всего будет жаловаться на то, что офицеры напали на него, как на разбойника, — сказал он, — никакой депеши у Халиля-бея нет, а если бы и была, то он давно уничтожил бы ее, чтобы вы не могли торжествовать! Таким образом, ваша ссылка на депешу не имеет основания. Клянусь вам пророком, что у меня нет никакой депеши.