План Ройса сработал. Объявление о помолвке принесло шумиху в прессе, и организация не хочет, чтобы я аннулировал свадьбу. Но теперь они используют ее, превращая мероприятие, связывающее наших членов с ключевыми людьми, с которыми они пытаются вести бизнес.

Для большинства было бы странно, что незнакомые люди будут присутствовать на моей свадьбе только для ведения бизнеса, но в моем мире такое происходит все время. Богатые люди отправятся куда угодно, чтобы наладить связи, позволяющие им разбогатеть еще больше.

Теперь я должен сказать Рэйчел, что она не может планировать свою свадьбу. Она знала, что у нас будут планировщики, но я говорил ей, что она могла бы держать все под контролем. Теперь не сможет. И она не будет счастлива, но я обвиню в этом родителей. Рэйчел знает, насколько они предосудительны, поэтому, может быть, я и смогу убедить ее, что именно они настаивают на найме специально обученных людей для планирования торжества, и что было бы проще — просто позволить им руководить, чем пытаться с ними бороться.

Что касается моего наказания, я приму все, что они для меня придумают, пока это не связано с Рэйчел. Я не знаю почему, но, если они позволяют мне на ней жениться, и, если они собираются устроить из нашей свадьбы — событие века, тогда они точно не намерены причинить ей вред. Мы будем под пристальным наблюдением публики, и, если с нами что-то случится, репортеры начнут расследование.

Означает ли это, что Рэйчел в безопасности? Не могу сказать точно, потому что я им не доверяю и никогда не буду. Я всегда буду следить за ней и защищать ее, а не только из-за «Дюнамис», а потому, что у моей семьи есть враги, ведь богатство всегда привлекает завистливые взгляды.

Проверяю свои часы. Самолет Рэйчел прибывает через час. Я сказал отцу, что вернусь на работу, но делать этого не собираюсь. Вместо этого я планирую забрать свою жену из аэропорта и отвезти ее домой. Затем я разожгу камин, открою бутылку вина, и у нас будет приятный расслабляющий вечер.

Рэйчел не знает, но для меня сегодняшний день — праздник. Я смог удержать ее в своей жизни.

Для нас это не конец. Это только начало.

Мне все равно, что они сделают со мной сейчас или в будущем. Единственное, что имеет значение, это то, что у меня все еще есть Рэйчел.

Мой лофт, после возвращения Рэйчел, теперь больше похож на дом. Наш лофт. Мне нужно помнить, что отныне это место наше, а не мое. Я хочу, чтобы она воспринимала его как свой дом. Или, может быть, нам нужно переехать на новое место. Место, которое мы выберем вместе. Теперь, когда я знаю, что у меня есть будущее с ней, я хочу начать планировать свою жизнь с того, что решим, где мы будем жить. Мне нравится лофт, но он похож на холостяцкую квартиру, и я знаю, что Рэйчел хотела бы настоящий дом.

Сегодня утром мы оба встали в шесть. Я ухожу в офис, а она собирается на учебу. Это ее последняя неделя занятий, и сегодня у нее экзамен.

Выпуск Рэйчел через неделю, а затем мы отправимся в Италию. Мой туристический агент уже планирует наше двухнедельное путешествие. Отец будет злиться, что я не в офисе, но ему нужно с этим смириться. Я не брал отпуск с тех пор, как начал на него работать. Кроме того, праздники - лучшее время для отдыха, потому что в конце года все замедляется.

Я добираюсь до офиса в семь. Пытаюсь войти, но, когда использую свой ключ, он не работает. Мужчина из обслуживания проходит мимо, когда я снова пытаюсь открыть замок.

— Джерри, — обращаюсь к нему. Это пожилой мужчина, лысый, с большим выступающим животом.

Он останавливается и подходит ко мне.

— Да, мистер Кенсингтон.

— Не могли бы вы попробовать отпереть дверь? — Я передаю ему ключ. — Кажется, он не работает. Я думаю, что с замком что-то не так.

Джерри бросает взгляд на ключ, потирая его большим пальцем.

— Вы говорили с отцом?

— Нет. Зачем?

Джерри возвращает мне ключ.

— Вероятно, вам следует с ним поговорить.

Я иду в кабинет отца, еще в пальто, сжимая ключ в руке. Открываю дверь и вхожу. Отец сидит за письменным столом, и что- то пишет.

Показываю ему ключ.

—Ты поменял замки в моем кабинете?

Его глаза остаются прикованными к бумаге, на которой он пишет.

— Это уже не твой кабинет.

— Я переезжаю?

— Нет. Ты уволен. Уходи.

— Уволен? Ты шутишь?

Наконец он смотрит на меня.

— Похоже, что я шучу?

— Почему же ты меня увольняешь, позволь поинтересоваться?

— Твоя работоспособность и квалификация не соответствуют требованиям компании.

— Ты говоришь это каждому сотруднику. — Не знаю, почему с ним спорю. Я должен просто развернуться и уйти. И радоваться, что, наконец, свободен. Но не понимаю мотива его поступка. Он знает, насколько я ненавижу здесь работать, так что увольнение почти как награда, а мой отец такого себе не позволяет.

— Я устал от твоего неповиновения, — объясняет он. — Я велел тебе вчера вернуться на работу, а ты меня ослушался.

— В воскресенье? К тому же я должен был забрать Рэйчел из аэропорта.

Он откладывает перо и откидывается на спинку стула.

— Я предполагаю, что ты и эта девушка ездили к ней на родину.

— Ее зовут Рэйчел, — я раздражен, что отец упрямо игнорирует имя моей жены. — И да, мы летали в Индиану.

— Ты видел ее родителей?

— Да, и они очень милые люди.

— Хорошо. — Он лжет, глядя мне прямо в глаза. Хорошо - просто еще одно слово не из его лексикона. Никто никогда для него не был и не будет хорошим.

— Да, замечательно, а теперь…

— Ты расстроил свою мать.

— Что еще я сделал?

— Твое отсутствие на ужине в честь Дня благодарения расстроило ее. Мне пришлось терпеть ее сумасшествие все выходные.

— Я уверен, что она не дулась. Она знала, что я не приду на ужин, и также пропущу Рождество.

— Отлично, — говорит он небрежно, берет перо и снова пишет что-то в своем блокноте.

— Так и что дальше?

Почему я спрашиваю? Почему бы мне просто не уйти?

— Ты больше не появишься в моем доме, — приказывает он, ставя перо в металлический держатель.

— И почему?

Отец отодвигает свой стул назад и встает, затем подходит ко мне.

— Ты больше не являешься частью нашей семьи. Твоя мать и я уже не считаем тебя нашим сыном. Тебя не приветствуют в моем доме, и, если ты там появишься, пеняй на себя. Я приказал также игнорировать твои звонки. Мы с матерью не хотим с тобой более разговаривать.

— И она с этим согласна?

— До свидания, Пирс.

— Ты от меня отрекаешься, потому что я женился на Рэйчел?

Он указывает на дверь.

— Убирайся сейчас же или я позвоню охране, и тебя выведут отсюда.

Я разворачиваюсь, выхожу из его кабинета и иду вниз к гаражу. Что, черт возьми, только что произошло? Он уволил и отрекся от меня всего за один день? Почему он ждал до сих пор? Почему не сделал этого, когда я сказал ему, что женился? Это из-за решения организации разрешить мой брак? Возможно. Отец был уверен, что они его аннулируют, а когда они этого не сделали, он впал в ярость. Его сын женился на ком-то, кого лично он не одобряет. На девушке, которую выбрал не он. Так, которая, как он думает, запятнает нашу фамилию. И единственный способ справиться с этим - объявить, что я больше не его сын.

Я уезжаю из офиса. Счастливый и ощущающий вкус победы. Я избавился от опостылевшей работы и контроля отца. Так почему же я не чувствую себя свободным? Почему чувствую странную тяжесть во всем теле и напряженность в груди, затрудняющую мое дыхание?

Это все из-за него. Отца. Он играет со мной. Заставляет меня думать, что я свободен, когда на самом деле нет. Так что же он задумал?

Проклятье! Я не смогу так жить. Всегда в ожидании. Всегда настороже. Зная, что грядет нечто ужасное, не предполагая, что именно. Но ничего не могу с этим поделать. Мой отец никогда мне не скажет, что он делает, поэтому мне придется только ждать.