Истомлённые жарой и ожиданием рабы безучастно смотрели на толпу покупателей, на прыгавшего галла и на Попилия. Весь этот участок рынка был огорожен высоким деревянным забором. Возле забора был сделан помост, на котором и стояли рабы. Глашатаи, выводя вперёд то одного, то другого раба, наперебой расхваливали его достоинства. Время от времени кто — нибудь из толпы покупателей подымался наверх и, отобрав подходящих ему людей, расплачивался и уводил рабов по длинному, огороженному плетнями, коридору, служившему выходом из загона.

Торговля рабами шла на Марсовом поле. Работорговцы имели лавки и на форуме, и на Священной дороге, но теперь, когда Рим подчинил себе всё Средиземноморье, в центре города уже не хватало места для продажи многих тысяч привозимых сюда рабов. Пришлось использовать для этого обширное Марсово поле, предназначенное первоначально для военных упражнений. Здесь издавна происходили выборы должностных лиц, для чего и были построены узкие проходы и огороженные площадки для проголосовавших избирателей. Эти постройки были очень удобны для массовой торговли рабами.

Поторговавшись, Попйлий купил всю партию галлов и написал купцу расписку. Купец, старательно спрятав кусок пергамента, сказал с самодовольной улыбкой: «Жалеть не будешь, Квинт. Таких здоровенных рабов ты перепродашь с большой выгодой, хоть здесь в Италии, хоть в Сицилии. Сегодня же вечером они будут доставлены под охраной к тебе на дом. Если бы мне не удалось закупить их прямо на поле боя у солдат, я бы не уступил их так дёшево».

Попйлий, распрощавшись с торговцем рабами, направился к выходу. Здесь на него с распростёртыми объятиями налетел маленький курчавый толстяк. Его смуглое лицо лоснилось, а на прямом, лишённом переносицы носу выступили капельки пота.

— Какими судьбами ты очутился в Риме, Тимей? — удивлённо произнёс Квинт Попилий, ошеломлённый внезапным появлением толстяка. — Я думал, что ты по — прежнему живёшь в Афинах.

— Я уже третий день ищу тебя по всему Риму, — запыхавшись и немилосердно коверкая латинские слова, говорил грек. — Я, как никогда, нуждаюсь в твоём, благорасположении и совете.

— Подожди, — отвечал Попилий, — у меня небольшое дело на бычьем рынке. По дороге ты мне всё расскажешь.

Приятели пошли на юг вдоль реки Тибра по широкой оживлённой улице.

— Прошло три года с тех пор, как я последний раз купил у тебя большую партию рабов на Делосе, — задумчиво говорил Попилий, — среди них, как сейчас помню, были две танцовщицы, замечательный повар и учитель греческого языка. За деньги, вырученные от их продажи, я приобрёл загородный дом у моря. Я слышал, что ты бросил торговлю рабами и вёл какие — то дела в Египте…

— Я привёз из Египта, — перебил Попилия Тимей, — большую партию льна, папируса и стекла. Заплатил огромные пошлины за право выгрузить товары в Риме. Посмотрел бы ты, какие замечательные изделия, какой красоты сосуды делают в Египте. Украшения из стекла ценятся не ниже драгоценных камней. А какие ткани! Египетское полотно не хуже шёлка, привозимого из дальних стран. Всё это я добыл почти даром и решил, наконец, рискнуть сам доставить товары в Рим. Торговать через посредников невыгодно, они никогда не дадут настоящую цену.

— Боюсь, что ты поторопился, — с сомнением покачал головой Попилий. — Рим сейчас трудно удивить каким — нибудь редким товаром. Вон на реке стоят корабли со стеклом, льном, хлебом и папирусом из Египта. В Рим сейчас везут всё, чем богата земля. Всё продаётся в Риме! Везут мрамор из Эвбеи, Аттики, Лаконии, кожу — из Сицилии и Малой Азии, золото и серебро — из Азии, Испании и Галлии, медь — с Кипра, олово — из Британии, драгоценные камни и слоновую кость — из Индии, шерстяные материи — из Финикии и Сирии, ковры — из Персии и Вавилона. Вином, оливковым маслом, солью и скотом богата сама Италия.

— Вот поэтому мне и нужна сейчас твоя помощь! — воскликнул Тимей. — Уже три дня, как я выгрузил свои товары на пристани — Эмпбриуме, у подножия Авентинского холма. Сегодня идёт четвёртый день, как мои товары лежат там в амбарах. Мои люди с образцами рыщут по всему Риму и не могут найти покупателей. Не могу же я сидеть здесь целый год и распродавать товары поштучно, как последний лотошник. Ты человек опытный, знаешь Рим и, я надеюсь, в память нашей старой дружбы поможешь мне найти покупателя, который купит сразу всё. Я хочу, чтобы ты сам посмотрел образцы моих товаров; они выставлены на форуме, в басилике (Басилика — здание вытянутой прямоугольной формы, где обычно помещался суд и производились торговые сделки) Эмилия.

— Сразу видно, что ты приехал издалека и не знаешь наших дел, — улыбнулся Попилий. — В Риме купцы не торгуют в одиночку, как в Греции. У нас торговцы образуют большие торговые компании с огромными капиталами. Эти компании занимаются не только торговлей. Они дают деньги в долг под проценты, берут на откуп взимание налогов с покорённых Римом провинций, берут подряды на постройку публичных зданий. Их называют публиканами (публиканами в Риме назывались люди, которые брали на откуп государственные дохода). Ни у одного богача не хватит денег, чтобы скупить весь привозимый в Рим строевой лес или какой — нибудь другой товар; для этого публиканы и объединяются. Скупив весь товар, они могут назначить цену, какую захотят. Ты действуешь в одиночку и поэтому не можешь рассчитывать на успех. Публиканы давно уже знают, какие вещи ты привёз, какова их цена, и не позволят никому купить их. Твои товары будут лежать до тех пор, пока ты не согласишься продать их этим публиканам за ту цену, которую они сами тебе назначат. Но я помогу тебе: как только освобожусь, я посмотрю твои товары и поговорю с представителем компании, торгующей с Египтом. Убытка ты не потерпишь, но тебе придётся поделиться с ними выручкой за то, что они позволят тебе продать товар в Риме.

— Но это же настоящий грабёж! — возмутился грек. — Я должен им платить за то, что они позволят мне продавать мои собственные товары. Неслыханное дело!

— В каждой стране — свои порядки, — сухо заметил Попилий. — Хорошо ещё, что ты догадался обратиться ко мне; компания могла бы выждать, пока прибудут ещё партии товаров из Египта, и тогда купить у тебя твоё драгоценное стекло и лён за бесценок. Ты мог бы совсем разориться. Только по старой дружбе я готов уладить это дело! А теперь давай поторопимся, а то мы с нашими разговорами едва добрели до овощного рынка.

Действительно, они находились на площади на берегу Тибра. Кругом всей площади стояли многочисленные овощные лавки, в которых продавали капусту, лук, чеснок, винные ягоды, сливы, каштаны. Оба приятеля, с трудом проталкиваясь через огромную толпу, заполнявшую площадь, выбрались, наконец, к Эмилиеву мосту. Пройдя мимо него, они вскоре вышли на бычий рынок. Это была обширная площадь, посреди которой на пьедестале стояло большое бронзовое изображение быка.

Повсюду из — за специально построенных загородок слышалось мычание многочисленных гуртов скота, пригнанного сюда на продажу. Около загонов толпились покупатели. Многие выбирали овец, быков и свиней для жертвоприношений. Эти покупатели особенно тщательно осматривали товар, так как животное, предназначенное богам, должно было отвечать целому ряду требований: подземным богам приносили черных животных, богам обитателям неба — белых; богам — самцов, богиням — самок. В жертву могло быть принесено только то животное, которое никогда не употреблялось ни для каких работ.

Квинт Попилий направился к загону, где помещались животные, предназначенные для жертв. Он тщательно выбрал белую овцу, расплатился и приказал доставить её в дом сенатора Метелла.

— Он попросил меня выбрать ему лучшее животное, какое только можно найти, — объяснил Попилий греку. — Я ему многим обязан и не мог отказать в этой просьбе. Теперь я свободен и мы можем идти на форум посмотреть твои товары.

С этими словами он повернул в сторону, противоположную реке, и, пройдя несколько кварталов, они вышли на Велабрум. Здесь были мастерские суконщиков, столяров, горшечников. Ремесленники тут же продавали свои изделия, и поэтому на площади толпилось множество покупателей. Всюду бродили лотошники, торгующие хлебом, фруктами и различными кушаньями. Над площадью стоял, не умолкая ни на минуту, разноголосый людской гомон. Громко кричал раб — негр, расчищая дорогу носилкам знатной дамы, которые несли восемь рослых рабов; какой — то дородный римлянин во весь голос возмущался тем, что его обсчитали. В углу толпа людей окружила пойманного воришку; везде громко бранились, клялись, торговались.