– Что ты хочешь обсудить? – спросила Пандора.

– Письмо, которое я получил сегодня утром. Оно от мистера Честера Литчфилда, адвоката из Брайтона. Он представлял Фиби на прениях с родственниками её покойного мужа по поводу некоторых положений его завещания. Личфилд хорошо разбирается в нормах, регулирующих имущественные права, поэтому я написал ему сразу, как только узнал о твоём производстве настольных игр. Я попросил его найти способ сохранить за тобой законные права на твоё предприятие будучи замужней женщиной.

Это заявление вызвало у Пандоры удивление и беспокойство, она сошла с дорожки и начала с интересом разглядывать кустарник в шесть футов высотой с большими белыми цветами размером с камелии.

– Что ответил мистер Личфилд?

Габриэль подошёл к ней сзади.

– Он не дал мне желаемых ответов.

Плечи Пандоры слегка опустились, но она молча слушала, пока он продолжал говорить:

– Как выразился Личфилд, стоит женщине выйти замуж, она лишается практически всех гражданских прав. Она не может заключать ни с кем договоры, это означает, что даже если у неё есть в собственности земля, сдавать в аренду или что-то на ней построить нельзя. Даже если это обособленное имущество, её муж получает все проценты и прибыль. По мнению правительства, женщина, которая пытается владеть чем-то отдельно от мужа, по сути, у него ворует.

– Я и так об этом знала, – Пандора медленно перешла на другую сторону дорожки и слепо уставилась на клумбу с жёлтыми примулами. Что означали примулы? Целомудрие? Нет, это значение цветков апельсинового дерева... Может постоянство?

Габриэль все ещё не умолкал.

– Личфилд считает, что законодательство будет совершенствоваться в будущем. Но сейчас, в момент, когда произнесутся брачные клятвы, ты потеряешь юридическую независимость и контроль над своим делом. Однако... – он сделал паузу. – Не витай в облаках. Следующее, что я скажу очень важно.

– Я не витала. Просто пыталась вспомнить, что означает примула. Невинность, или это относится к маргариткам? Я думаю, это...

– Я не могу без тебя жить. 

Пандора резко повернулась к нему, широко раскрыв глаза.

– Значение примул, – лишённым выражения голосом сказал он.

– Откуда ты знаешь?

На его лице появилась усмешка.

– Мои сёстры часто обсуждают чепуху, вроде цветочной символики. И как бы я не пытался это игнорировать, что-то всё-таки откладывается в голове. Теперь вернёмся к Личфилду, он сказал, что согласно недавней поправке к закону о собственности замужних женщин, если ты получаешь зарплату, то можешь оставлять её себе.

Пандора моргнула и настороженно сосредоточила на нём взгляд.

– Любую сумму?

– До тех пор, пока работа оправдывает заработок.

– Что это значит?

– В данном случае, тебе придётся проявлять активное участие в управлении компанией. Ещё ты можешь оставить себе ежегодную премию. Я спрошу Личфилда о комиссионных выплатах от продаж и субсидий, возможно, ты и их сохранишь. Вот, как мы поступим: после нашего бракосочетания, когда твоё дело автоматически перейдёт ко мне, я передам тебе его в доверительное управление и найму в качестве президента компании.

– Но... что насчёт юридических контрактов? Если я ничего не могу подписывать, как буду заключать соглашения с поставщиками и магазинами и каким образом буду нанимать людей...

– Мы можем взять на работу управляющего тебе в помощь, при условии, что он всегда будет подчиняться твоим пожеланиям.

– А что насчёт прибыли? Она достанется тебе?

– Нет, если направишь её на развитие дела.

Пандора пристально смотрела на него, обдумывая идею, пытаясь понять, как будет выглядеть такое будущее, как она будет себя в нём чувствовать.

Такая договорённость даст ей больше независимости и прав, чем когда-либо предполагал наделить замужнюю женщину закон. Но она всё равно не сможет никого нанимать или увольнять, или подписывать чеки, или принимать самостоятельно решения. Ей придётся просить управляющего подписывать контракты и соглашаться на заключение сделок от её имени, словно она ребёнок. Окажется трудным вести переговоры о товарах и услугах, если все будут знать, что верховная власть принадлежит не ей, а мужу.

Это всего лишь видимость владения предприятием. Всё равно, что надеть тиару и просить всех притвориться, будто вы королевская особа, хотя все знают, что это обман.

Оторвав от него взгляд, Пандора поёжилась от разочарования.

– Почему я не могу владеть собственным делом на правах мужчины, ведь тогда никто не сможет его отобрать?

– Я никому не позволю его отобрать.

– Это не одно и то же. Всё запутанно. И поставлено под угрозу.

– Всё не идеально, – тихо согласился Габриэль.

Пандора ходила маленькими кругами.

– Знаешь, почему я люблю настольные игры? Правила логичны и одинаковы для всех. Игроки равны.

– Жизнь не такая.

– Совершенно точно не для женщин, – язвительно заметила она.

– Пандора... мы установим наши собственные правила. Я буду всегда относиться к тебе, как к равной.

– Я тебе верю. Но для всего остального мира на юридическом уровне я перестану существовать.

Габриэль потянулся к ней и легонько взял за руку чуть выше локтя, прерывая её расхаживание по кругу. Его спокойствие треснуло и пошло клочьями, словно край не подшитого подола.

– Ты сможешь заниматься любимым делом. Ты станешь богатой женщиной. К тебе будут относиться с уважением и любовью. Чёрт побери, я не собираюсь умолять, как уличный бродяга с протянутой рукой. Ты можешь получить большую часть из того, что хочешь, разве этого недостаточно?

– Что, если бы мы поменялись местами? – резко парировала она. – Ты бы отказался от всех своих законных прав и отдал бы всё, что имеешь мне? Без моего разрешения, ты бы не смог потратить ни пенни. Подумай об этом, Габриэль, последнее, чтобы ты подписал был бы наш брачный контракт. Разве женитьба на мне того бы стоила?

– Это неразумное сравнение, – хмуро ответил он.

– Только потому что в одном случае всё теряет женщина, а в другом мужчина?

Его глаза опасно сверкнули.

– Значит, выиграть от брака ничего нельзя? Разве перспектива стать моей женой ничем тебя не привлекает? – он схватил её обеими руками, пододвинув Пандору ближе к себе. – Скажи, что не хочешь меня. Скажи, что не желаешь большего из того, что мы делали прошлой ночью.

Пандора стала пунцовой, сердце пустилось вскачь. Ей хотелось раствориться в его объятиях, притянуть его голову к себе и позволить ему зацеловать её до умопомрачения. Но какая-то упрямая, бунтарская часть её разума не сдавалась.

– Мне придётся тебе подчиняться? – вдруг задала она вопрос.

Его ресницы опустились, а рука легла на её затылок.

– Только в постели, – тихо прорычал он. – За её пределами... нет.

Она неровно вздохнула, осознав, что по телу разливается странный жар.

– Тогда ты пообещаешь никогда не мешать мне принимать собственные решения, даже если сочтёшь их ошибочными? И если когда-нибудь посчитаешь, что эта работа мне не подходит, что она представляет угрозу для моего здоровья или благополучия или даже моей безопасности, ты обещаешь, что никогда не запретишь этим заниматься?

Габриэль внезапно её отпустил.

– Чёрт возьми, Пандора, я не могу пообещать не защищать тебя.

– Защита может превратиться в контроль.

– Ни у кого нет абсолютной свободы. Даже у меня.

– Но у тебя её предостаточно. Когда обладаешь малым количеством чего бы то ни было, то должен бороться, чтобы не потерять и малой толики. – Поняв, что находится на грани слёз, Пандора опустила голову. – Ты хочешь поспорить, и я знаю, что если бы мы начали, ты бы привёл веские аргументы и выставил всё так, будто я неразумна. Но мы не сможем быть счастливы вместе. Некоторые проблемы невозможно решить. Некоторые вещи во мне не исправить. Брак со мной стал бы таким же невозможным компромиссом для тебя, как и для меня.

– Пандора...

Не слушая, она зашагала прочь, едва не срываясь на бег.