Жасмина в волнении встала и начала ходить.

— Мисс Чэрити, ваш племянник поступил со мной как настоящий принц из сказки: сначала он спас меня, потом привез сюда. Но… я так многого не знаю о нем. Я просто не могу согласиться выйти за него замуж меньше через день после… ну после того, что со мной случилось на реке. Я просто не готова… принять все это. А Джэард только все время твердит, что он любит меня и настаивает на нашем браке.

Мисс Чэрити, в задумчивости хмуря лоб, долго молчала. Наконец она сказала:

— Пожалуйста, Жасмина, сядьте.

Когда Жасмина подчинилась, тетушка продолжила:

— Прежде всего, моя дорогая, я очень рада, что вы поделились со мной своими переживаниями. Когда Джэард сегодня утром сказал мне, что вы собираетесь пожениться, я полагала, что вы с ним одного мнения. Во всяком случае, я, конечно, могу понять ваши сомнения по поводу такого скоропостижного замужества с моим племянником, в особенности после того, что тот негодяй сделал вам. Я очень люблю Джэарда. Но поскольку я вырастила его, я знаю его страстную натуру. Временами он может быть очень нетерпелив, не правда ли?

— О да, — со смехом подтвердила Жасмина.

— Скажите… что заставляет вас думать, что ваше с Мэгги пребывание здесь обязывает вас немедленно согласиться на брак с моим племянником?

Жасмина, запинаясь, начала:

— Я… думала…

Чэрити положила свою теплую руку на руку Жасмины.

— Моя дорогая, я понимаю ваше затруднительное положение. Глубоко в душе я твердо знаю, что вы с Джэардом созданы друг для друга, но если вам нужно время для того, чтобы дать формальное согласие, тогда Джэард должен пойти навстречу вашему желанию как настоящий джентльмен. Я думаю, что вдвоем мы сможем убедить его быть более терпеливым. Но только, пожалуйста, — серьезно продолжала Чэрити, — вы и Мэгги должны остаться здесь. Вам обеим нужен защитник, в особенности если учесть, что, во-первых, негодяй Бодро где-то здесь на свободе, а во-вторых, что у меня сегодня был самый радостный день за многие годы. Я думаю, что я просто не вынесу, если вы с Мэгги уйдете от нас.

Волнение в голосе тетушки Чэрити не оставляло у Жасмины сомнений в искренности ее слов, а предупреждение по поводу Клода заставило Жасмину задуматься о том, стоит ли вообще покидать «Магнолию Бенд». Конечно, если рассуждать логично, Клоду Бодро незачем было возвращаться в Натчез. Но с другой стороны, что было логичным в жизни Жасмины в последнее время? Ведь Клод знает, где она живет, напомнила она себе со страхом, а он пытался убить ее. Поэтому даже отдаленная возможность возвращения и угроз с его стороны ей — или даже Мэгги — была достаточной, чтобы Жасмина вняла убеждениям тетушки Чэрити.

— Вы уверены, что наше присутствие здесь вас нисколько не стесняет? — спросила она хозяйку дома, наблюдая за Мэгги, которая теперь танцевала вокруг плакучей ивы. — Мэгги здесь нравится. И я согласна с вами, что, может быть нам лучше остаться у вас, по крайней мере, на некоторое время. Я сомневаюсь, чтобы Клод вернулся сюда, но все же…

— Зачем рисковать? — мудро заключила Чэрити. — Значит решено, — с довольным видом продолжала она, пожимая Жасмине руку.

— А если Джэард заартачится и не захочет дать вам время, чтобы разобраться в своих чувствах, моя дорогая, дайте мне знать, и я сама поговорю с ним.

Жасмина благодарно улыбнулась ей.

— Вы очень добры, мисс Чэрити.

Они помолчали. У Жасмины камень свалился с души от того, что она заручилась поддержкой тетушки Чэрити. Кроме того, Жасмину заинтересовало то, о чем мисс Чэрити вскользь упомянула. Уже через минуту Жасмина осмелилась спросить.

— Мисс Чэрити, вы сказали, что вырастили Джэарда. Вы не могли бы мне рассказать, как это получилось? Я имею в виду, что вы его единственная родственница в Натчезе, о которой он мне говорил. А я бы хотела больше узнать о его семье. Семья Хэмптонов ведь выходцы из Англии?

— О да, — отвечала Чэрити. — Идея о том, чтобы переселиться в Америку, принадлежала моему мужу Генри. Когда мы решили продать наши земли и эмигрировать, его брат Джордж также захотел присоединиться к нам и взял с собой свою жену Элизабет и Джэарда, которому было тогда всего пять лет. Вот мы и поселились здесь. Мы купили хлопковые плантации в Видалии на том берегу реки, а позже построили себе по дому здесь, в верхней части города. Генри и Джордж имели юридическую практику здесь, в Натчезе, Джордж к тому же занялся перевозками на реке в Нижнем Натчезе.

Вздохнув, Чэрити продолжала:

— Я потеряла Генри пять лет назад. Он всю свою жизнь отличался цветущим здоровьем и вдруг в один день скончался. Доктор сказал, что это было сердце.

— Мне очень жаль, — искренне посочувствовала Жасмина. — А что родители Джэарда? Они все еще живут в Натчезе?

Чэрити неожиданно напряглась.

— Джэард потерял обоих родителей через девять лет после того, как мы приехали сюда. Эта трагедия случилась всего за несколько дней до его четырнадцатилетия.

— Как это ужасно! А что с ними случилось?

С минуту тетушка Чэрити хранила молчание, но Жасмина видела по выражению ее лица, что у нее в душе поднялась целая буря чувств. Наконец, сокрушенно разведя руками, она сказала:

— Моя дорогая, боюсь, что об этом вы должны услышать только от самого Джэарда. Во всяком случае, после… трагедии… я взяла мальчика к себе. А когда он вырос, он опять переселился в дом своих родителей — «Хэмптон Холл».

— Понимаю, — ответила Жасмина.

Однако ее очень занимал вопрос о том, что это могла быть за «трагедия», так внезапно отнявшая у Джэарда обоих родителей сразу, и, что еще более важно, почему это держалось в секрете, по крайней мере со стороны тетушки Чэрити. Этот новый поворот событий еще больше укрепил намерения Жасмины не давать Джэарду обещания выйти за него замуж до тех пор, пока она получше обо всем не узнает.

Пока Чэрити и Жасмина разговаривали, Джэард вернулся в «Хэмптон Холл», тоже расположенный на Вудви Роуд в четверти мили от «Магнолии Бенд». В гостиной его ждал Джек Кактус Мэлоун, как они о том договаривались раньше. Черноволосый с орлиным носом, он чувствовал себя неудобно в изысканной обстановке и потому нервно расхаживал по ковру, устилавшему пол в своих изношенных сапогах.

— Добрый день, Джек, — приветствовал его Джэард, бросая шляпу на инкрустированный слоновой костью столик.

Джек остановился и кивнул в ответ:

— Добрый день, босс.

— Ну? — спросил Джэард, усаживаясь в кожаное кресло у письменного стола.

Бывший скаут осторожно присел напротив Джэарда, как будто боялся, что его грубая рубашка, брюки и кожаный жилет могут как-то повредить стул в стиле ампир, на который ему указал Джэард. Хотя большая часть обстановки в «Хэмптон Холле» уже носила на себе следы времени, в общих чертах ее можно было охарактеризовать как приходящую в упадок изысканность.

Джек не был привычен даже и к такого рода роскоши. Его воспитывал отец, беспокойный ирландец, владелец магазинчика для приезжающих на Большом тракте Натчеза. Его мать индианка племени чокто, умерла при родах. Вскоре после того, как Джек достиг совершеннолетия, его отец был убит в пьяной драке в таверне. Тогда Джек закрыл магазин, оставив его гнить на болотах, и отправился в Техас искать счастья.

В 1837 году он вступил в Техасское ополчение в качестве скаута, чтобы помогать законникам отбивать яростные атаки команчей, нападавших на приграничные поселения в новообразовавшейся республике. Восемь лет спустя, когда он вернулся в Натчез, у него уже была репутация бесстрашного скаута и кличка Джек Кактус. Вскоре после своего возвращения в город Крутых Утесов, он начал работать у Джэарда Хэмптона и пользовался его особым доверием.

— Я сделал, что вы просили, босс, — доложил Джек.

— Я расспросил всех, кого мог в Нижнем Натчезе об этом парне Бодро, включая всех лоцманов в порту.

— И?

Джек покачал головой, а его тонкие губы под темной полоской усов сжались.

— Ничего, босс. Никто ничего не слышал об этом мошеннике. Как если бы он испарился или что-нибудь в этом роде. Сейчас он может быть уже где угодно: в Новом Орлеане или даже в Сент-Луисе.