— А если так оно и есть?

— Скоро рассвет. Мы с вами попытаемся задержать его, пока он не впадет в дневное оцепенение. И тогда он будет в нашей власти.

Рик наконец решился задать вопрос, преследовавший его с тех пор, как профессор впервые упомянул о необходимости выследить доктора Куа:

— Он тоже обладает сверхъестественными способностями. Не узнает ли он, что мы приближаемся? Не исключено ведь, что он будет видеть все наши передвижения и приготовится отразить удар?

Профессор пожал плечами.

— Может, и узнает. Даже наверняка узнает! Нам остается надеяться лишь на то, что он будет слишком поглощен своими темными делами и, сосредоточившись на них, не заметит, как мы подкрадемся.

Толл прошел к запертой задней двери. Замок вскоре поддался его заклинаниям. Профессор осторожно и бесшумно отворил дверь, и они с Риком на цыпочках проследовали в темную комнату, где находилась когда-то кухня.

Мерзкое зловоние сразу ударило им в ноздри. Запах недвусмысленно намекал на то, что рядом смерть. Этот мрачный старый дом был весь пропитан смертью. Они пробрались дальше, вдоль по коридору, к средней комнате, некогда служившей гостиной или залом.

На пороге остановились, не в силах пошевелиться — таким жутким было представшее перед ними зрелище.

Внутри мерцал одинокий огарок, воск с него стекал прямо на пол. От свечи почти ничего не осталось, и вскоре, пока они расширившимися от ужаса глазами смотрели на жуткую картину, язычок пламени подпрыгнул чуть выше, разукрасив каждую деталь бледным золотом, и потух.

В самом центре комнаты неспешно расплывалась огромная красная лужа. Стены были забрызганы красным, красные капли испещряли дверной косяк. Лежащий рядом со свечкой ворох голубых лоскутов, еще недавно бывших женским платьем, тоже весь пропитался красным.

Посреди ужасной красной лужи в изломанной позе застыло тело. Это была девушка. С первого взгляда она казалась совершенно обнаженной, а если приглядеться — накрытой прозрачным красным плащом.

Но демон, Куа, исчез. Они пришли слишком поздно. И только дело рук его осталось встречать их.

Молча, будто сломленные кошмаром, увенчавшим эту пугающую ночь, они повернулись и бросились прочь.

— Антропомантия! — воскликнул профессор Толл, когда они понуро вернулись к нему домой. — Антропомантия! Самая ужасная из всех темных практик. Так вот где разгадка «таинственного похищения», о котором вопят все газеты!

— Да лишит его Господь жизни, — прохрипел Рик.

— Да поможет нам Бог уничтожить его черную душу, — поправил профессор. — Смерть сама по себе ничего для доктора Куа не значит.

Они легли спать в комнате Толла: Рик — на низкой софе, профессор — на кровати.

— Постараемся заснуть, — сказал Толл.

— Заснуть? — Рик покачал головой. — Мне кажется, что сон покинул меня навсегда!

— Усталость творит чудеса, — возразил профессор. — Закройте глаза, дайте утомлению поработать за вас.

Вскоре веки Рика отяжелели и сомкнулись.

Может, причиной тому была усталость, а может, несколько загадочных и незаметных пассов изящных рук профессора, словно ткущих странные узоры в воздухе…

Рик проснулся лишь в полдень и обнаружил, что профессор Толл занят совершенно прозаичным действом — накрывает на стол посреди комнаты. Рик торопливо принял холодный душ, промыл ледяной водой все еще усталые глаза и уселся за безвкусный завтрак, решив попутно обсудить с профессором сложившуюся ситуацию.

— В конце концов, теперь нас греет лишь одно, — начал Толл. — Доктор Куа настолько встревожен, что с помощью своих дьявольских методов пытается заглянуть в будущее. Отсюда можно сделать вывод, что он страшится грядущего. Если б нам только узнать, что подсказала Куа его безбожная хирургическая операция!

— Возможно, он выяснил, как погубить нас, — хмуро предположил Рик, — а затем — Присциллу. Если, конечно, — добавил он с надеждой, — он не решил избрать себе другую жертву, поскольку Присцилла теперь сознает опасность.

Профессор покачал головой.

— Вампиры не отпускают своих жертв, — печально сказал он. — До тех пор, пока мы не остановим доктора Куа, смертный приговор Присцилле остается в силе.

Они отправились в больницу, где пациентка устроила настоящий бунт.

— Я сейчас совершенно здорова, — заявила Присцилла. — Чувствую себя отлично. По-моему, мне пора домой.

Толл задумчиво посмотрел на девушку. Не нужно было быть специалистом, чтобы понять, что она говорит правду. Ее кожа лучилась здоровьем. Длинные волосы цвета меда сверкали жизненной силой. Глаза больше не выглядели запавшими и были чисты, как родниковая вода. Однако Толл покачал головой.

— С кем вы живете? — спросил он.

— С тетушкой, — сказала Присцилла, — и старой служанкой по имени Кемп. Кемп очень мне преданна. Думаю, она готова умереть за меня.

— Но защитник из старушки будет плохой! — вмешался Толл. — Нет, лучше оставайтесь в больнице, где за вами приглядывают днем и ночью и где доктору Куа окажут хотя бы какое-то сопротивление.

— Иными словами, вам не удалось схватить его?

— Увы, — подтвердил Толл, — мы потерпели неудачу.

Он вкратце рассказал ей о случившемся. Совсем чуть-чуть!

Щадя Присциллу, профессор умолчал о том, чем на самом деле занимался доктор Куа в пустом доме — впрочем, как и о том, что сам делал в тайном склепе под особняком.

— Значит, ничего не изменилось? — нерешительно спросила Присцилла.

— Ничего. Но появился луч надежды. Мы обнаружили по крайней мере одно убежище доктора Куа. Он может туда вернуться. Мы будем следить за тем домом…

Слежка оказалась бесплодной.

Две ночи Рик с профессором сменяли друг друга на посту, наблюдая за пустым домом с красной крышей. Куа не появился ни разу — по крайней мере, в форме, видимой для смертных глаз. Затем Рику и Толлу пришлось отказаться от своей затеи. Полиция обнаружила тело девушки, и стало опасно оставаться поблизости: им не хотелось навлечь на себя обвинение в убийстве.

В течение недели газеты обсуждали эту сенсацию, не сомневаясь, что убийца — сумасшедший. И всю неделю Рик и Толл, единственные — помимо самого преступника — кто знал правду об убийстве, не отходили от Присциллы, чтобы защитить ее от смертельного врага, который так и не напал!

— Я больше не могу сидеть сложа руки! — разозлился Рик в конце седьмой и очень длинной ночи. — Сидим, ничего не делаем, хотя знаем, что доктор Куа может атаковать в любой момент и нападение это станет решающим…

— А что еще нам делать? — ответил профессор Толл. — Как вам известно, я каждую свободную минуту провожу в лаборатории, пытаясь вычислить место, где Куа прячется днем. Пока я это не выясню, мы бессильны.

— Вы хоть на шаг приблизились к успеху, по сравнению с вашими прежними экспериментами? — не унимался Рик.

— Нет, — сказал профессор. — И я по-прежнему не знаю, что нам предпринять дальше.

Но дальше все решилось само собой, особенно для Рика, — и решилось весьма странным, магическим образом.

У Рика с профессором вошло в привычку спать урывками утром и днем, подниматься из постели в час или два, заставлять себя то ли завтракать, то ли обедать и до наступления темноты отправляться в больницу. Но однажды этот распорядок был нарушен.

Когда Рик очнулся от сна и машинально взглянул на часы, стрелки показали пять минут пятого. Но и теперь он проснулся не потому, что натянутые нервы не давали долго спать: кто-то тряс его за плечи. В полузабытьи он приоткрыл глаза и увидел прямо перед собой возбужденное лицо профессора.

— Рик! — опять раздался голос Толла, разрезав дымку сна, как острый нож. — Рик! Просыпайтесь! У меня получилось! Я наконец выяснил, где скрывается от света дня доктор Куа! Мы едем немедленно, как только вы оденетесь!