И это говорила Сара. Я потерла мое лицо, пытаясь бороться с сонливостью, которая омрачала мои мысли. — Я должна сказать, это действительно не звучит как хорошая сделка, Эбен. Я не хочу работать на кого-то.

— Это моя девочка, — сказал папа. — Ты в безопасности.

— Вы все действительно не помогаете здесь, вы знаете, — сказал Эбен со смирившимся вздохом. Я услышала шаги, и догадалась, что он двигался в сторону, подальше от моей семьи. — Джейн, мы вампиры. Мы не можем не быть под каблуком у тех, кто старше нас. Ты можешь принять это, или ты можешь умереть.

— Лили сбежала, — сказала Сара, гордо подняв подбородок.

— Менее чем за сто лет, — лопнул Эбен. — Это ничего. Даже я почти вдвое старше, и большинство других вампиров считают меня младенцем. Мой собственный дед? Ей восемь тысяч лет. Для Хэйкона, Лили, возможно, убежала прошлым вечером. Если бы это было не для её эксперимента, он мог бы позволить ей работать еще несколько столетий, прежде чем ликвидировать её. До сих пор он даже не сделал каких-либо реальных усилий, чтобы найти ее.

— Наряду с отправкой тебя за ней, — указала я.

Эбен рассмеялся: горький, болезненный звук. — Меня? — Его акцент мальчика с фермы сгустился. — Я шучу.

— Вы из разных Кровей. Значит, ты сбежал от своего собственного родителя.

— Нет, мой Старший просто не заботится, где я, жив ли я или мертв. Почему ты думаешь, что я пытался больше столетия быть принятым другой Родословной? Трудно, невозможно трудно, быть одиноким вампиром. Ты должен постоянно уворачиваться от охотников, посланных другими. Родословная ненавидит жуликов. И сверху всего, ты еще должен найти еду, убежище, деньги, и все это без официального существования. И все, которых ты когда-либо знал, мертвы, и все продолжает изменяться, крайне… — Он прервался. Когда он заговорил снова, его голос был более составлен, но тихий. — Это … очень одиноко.

— О, мое сердце кровоточит за тебя, парень, который привязал моего маленького брата к стулу. — Несмотря на мои храбрые слова, моя неловкость поднималась на воздушном шаре в полномасштабную панику. Эбен, возможно, обманул меня прежде, но я не могла убедить меня, что он лгал на сей раз; ненависть к себе и безнадежность его голоса были слишком реальны.

— Ты должна вернуться, Джейн. — Слова Эбена произносились нечленораздельно вместе, как будто он был ужасно пьяный. — К крайнему сроку. Иначе … иначе, Хэйкон…

— Эбен! — Мне было трудно сейчас говорить. — Скажи мне! Какой крайний срок?

— Завтра вечером. В полночь, — Эбен пробормотал, еле слышно. — Крайний срок Хэйкона. Отдай себя и их, или он убьет одного из… из твоей семьи. Джейн, мне жаль, так жаль… я ему не позволю… я не буду.

Я уставилась на неисправный телефон, моя борьба ума, как будто мои мысли должно быть плавают в гору через сироп. Захват Лили. отдать её, Вана и Сару и меня. Завтра в полночь. Я не могла думать. Не было никакого способа, которым я когда-либо буду в состоянии убрать ее самостоятельно, не когда она могла посадить меня на колени с улыбкой. Думай.

— Джейн. — Сара схватила мои слабые руки, яростно сжимая их между своими. Я едва могла чувствовать давление через мою онемевшую кожу. — Это нормально. Я что-нибудь придумаю, я придумаю план, пока ты будешь отдыхать.

— Помоги мне, — прохрипела я, заставляя держать себя в вертикальном положении. Мои ноги были мертвые куски плоти, я рванулась через всю комнату как зомби. — Гостиная — помоги мне!

Я могла чувствовать восходящее солнце, оно как дуло пистолета прижимается к задней части моей шеи. К тому времени Сара помогала мне идти в гостиную, я не чувствавала низ ног от бедра. Слабый серый свет фильтровался через щель в занавесках; мое зрение размылось. Все было слишком ярко, как переэкспонированное фото.

— Ты, — Ван уставился на меня. Его запястья были в ссадинах в местах, где он пытался освободиться. — Клянусь кровью моей матери, я заколю тебя, если это последнее, что я сделаю.

Я никогда не была так рада видеть кого-то прежде в моей жизни. Я опрокинулась и растянулась, сползая к ногам. Ван крутился в его цепях, как будто думал, что я пыталась напасть — но я не достигла его.

— Джейн, что ты делаешь? — Сара вопила, колеблясь, когда я потянула силу от нее, чтобы схватить цепи, связывающие Вана с радиатором.

— Нет времени. — Я схватила обтянутое кожей плечо Вана, не в силах удержаться и рухнула возле него. — Ты мне нужен, — сказала я ему в озадаченное, но все еще подозрительное лицо. — Хэйкон забрал мою семью. И получит Лили. Помоги мне!

— Что?

Я могла бы придушить его за то, что так медленно. — Я нанимаю тебя на работу, охотник!

— Что? Нет! — Сара сделала выпад на меня. С тихим извинением я открыла связь крови между нами, сознательно таща столько силы, сколько могла.

У Сары было как раз достаточно времени, чтобы задохнуться, — О, ты расчитываешь на корову, — сказала она прежде, чем опрокинулась. Новая энергия ревела через мои вены, когда она свалилась в мягкую кучу.

Я покачала головой, хватаясь за сознание на несколько минут. — Эбен звонил, — сказала я Вану, мой голос стал устойчивее. — У него моя семья. Хэйкон собирается убить их, если я не сдамся до завтрашней полуночи.

Прозрение расцвело на лице Вана. — И не только тебя он хочет.

— Верно. Ему нужны Лили и Сара и… — Я остановилась как вкопанная.

Было уже слишком поздно; Ван уже разобрался. — И я, — закончил он спокойно.

Я колебалась, потом кивнула.

— И ты хочешь, чтобы я защитил твоего создателя.

Я кивала снова. Мы уставились друг на друга, нас разделял только дюйм. Его глаза были настолько зелеными при свете дня. Они изучили меня, читая мое отчаяние и его собственное смягченное выражение лица. Я чувствовала грубые мозоли на его ладони, когда он придал моему лицу чашевидную форму в руках, поддерживая мою свисающую голову.

— Я охотник, — сказал он, глубоким, тихим голосом. — И я защищаю невинных с моей кровью. Ты можешь мне доверять.

Я прикрыла глаза с облегчением, а затем жалела, поскольку я не могла открыть их снова. Рассвет ударял в мой череп как молоток. В руках Вана, державших меня, было так тепло, так хорошо. Я могла бы уплыть.

— Джейн. — Голос Вана дрейфовал от куда-то очень далеко. Я постаралась открыть веки на доли секунды. Его лицо плавало передо мной, его волосы, сверкали как огонь. — На всякий случай … не сдавай Сару, и что-либо еще, что ты должна сделать, чтобы спасти свою семью …, делай это. Просто сделай.

Я отступала в свою могилу. Земля закрылась над моей головой.

Его слова следовали за мной в темноте. — Если ты должна, приведи меня к вампирам.

Глава 21

— Эй, — сказал холодный, краткий голос, пытающийся пробудить меня, — есть разговор.

— Пф. — Мой взгляд был размытым после сна, и моя шея убивала меня. Я, казалось, лежала полностью лицевой стороной вниз на ковре. Мне удалось поднять голову на несколько дюймов и я увидела рядом, как плитки пятнами выложили в сантиметрах от моего носа. Я моргнула и сфокусировалась на них.

На плитке было нацарапано. Т, Ы, И, Д, И, О, Т, К, и А.

Мгновенная мигрень осветила мой череп. Вздрагивая, я достигла плиток, намереваясь перестроить их в логическом порядке — и задумалась. Как они могут идти в алфавитном порядке, или числовой последовательности, но не в одно и то же время….

— Ох! — Я схватилась за голову. Любой вампир, не мог не быть парализованным нерешительностью над невозможным выбором. Это было гораздо хуже, чем простые скрепки. Глядя на эту жуткую вещь, я пришла к очевидному выводу.

— Ван Хельсинг, я собираюсь убить тебя. — Мои руки беспомощно зависли над плиткой. — Ты дурак, у нас был договор!

— Не со мной, — сказал кто-то откуда-то сверху меня. Я посмотрела вверх, щурясь от яркого жгучего света. Сара сидела на диване, с пистолетом Лили в одной руке и серьезно обозленным выражением на лице. Ван лежал на полу перед ней, вялый, как дохлая рыба.