Валерий тронул транзистор, и опять они немного потанцевали; Рита, стараясь не отстать от Валерия.

Молодец. Ты способная.

Рита (польщенная). Все говорят.

Валерий. Все! Кто тут — все? Твой Костя — лягушатник?

Рита. Почему мой? Ему ни до кого дела нет, кроме птиц и всяких там… инфузорий…

Валерий. На тебя-то он во всяком случае глаз кидает.

Рита. Да он близорукий, какой там глаз. Никого кругом не видит. Конечно, букашку иль там козявку сквозь землю разглядит. На это у него талант.

Валерий. Вот уж кто ископаемый! Смех один. И все удивляется. Головастика увидал — удивляется. Трясогузку или щегла — удивляется. Ты о чем с ним разговариваешь? О дождевых червях?

Рита (лояльно). Ну, почему… Он столько знает…

Валерий. Заведется, уши затыкай и беги. Чудила.

Рита. Иван Степаныч говорит — Костя в ученые выйдет.

Валерий. Еще бы! Иван Степаныч сам из прошлого века и Костю туда же тянет. Одно душеспасительное толкает. Кому это в наш век нужно? Теперь главное в человеке — сила.

Рита. Иван Степаныч знаешь какой сильный! Не гляди, что ему столько лет. Он первый пловец в Лебяжьем.

Валерий (насмешливо). Сила!

Рита. В прошлом году двух первоклашек из озера вытащил, под лед провалились. Он ведь и зимой купается. Когда озеро замерзает.

Валерий. Морж! В общем, это поднимает старика в моих глазах.

Рита. А какой справедливый! Его всегда ребята в судьи выбирают. Во всех состязаниях. И он так относится к ребятам… За каждого готов… Разве это плохо?

Валерий. Я не говорю, что плохо. Чудно! Птички, собачки, цветочки… Это в Лебяжьем сойдет, такие разговоры, а заведи в Москве или еще где — и слушать не станут, засмеют. А ребята слушают, рот разинут. Одна отсталость.

Опять тронул транзистор; оба потанцевали.

Скажешь, со мной скучно?

Рита. Что ты! С тобой очень весело! У тебя даже транзистор есть! Даже транзистор! Ни у кого в нашем классе…

Валерий (поощрительно). Вот значок. Носи. Нефертити.

Рита. Это кто?

Валерий. Египетская царица. Красавица. Между прочим, имеет с тобой сходство.

Рита (польщенная). Не-фер-тити… Никогда не слыхала.

Валерий. В Лебяжьем разве услышишь. Она теперь знаешь в какой моде.

Рита. Нефер-тити… А в каком веке жила эта египетская царица?

Валерий. Откуда мне знать? При каком-то фараоне.

Рита. Спрошу у Ивана Степаныча.

Валерий. Он же ботаник, не историк.

Рита. Иван Степаныч все знает. Еще немножко пусть поиграет транзистор. Мне нравится. Как будто в кинофильме.

Валерий трогает транзистор. Звука нет. Он трясет, пробует что-то наладить — звука нет.

Валерий. Заело. Придется домой топать. Отец наладит.

Рита. Не забудь к Стасику зайти.

Валерий. Я уж забегал с утра. Рецепт взял. (Помахал рецептом и машинально положил на стол с черепками.) Да, у них ничего особенного. Вирусный грипп. У Стасика и его матери. Еще заразишься.

Рита. Тебе Анюта марлевую повязку сшила. Лекарство заказать надо, раз доктор рецепт написал.

Валерий. Да у них лекарств до черта. Вся тумбочка аспирином завалена. Если им мало, могу зайти в аптеку. Жалко, что ль? О’кей! (Помахал рукой и ушел через дверь в сад.)

Рита (помахала со ступенек и вернулась). О’кей… (Упиваясь словом, повторяет.) Не-фер-тити… Нефертити… Какое красивое имя…

Входит Анюта, умытая, переодетая, веселая.

Анюта. Ты здесь? Почему на раскопки не пришла? Вот интересно!

Рита. Я?.. Моя мама заболела… Мне пришлось…

Анюта (сочувственно). Кругом грипп. Высокая температура?

Рита. Да… Не очень… Высокая…

Анюта. Не давай вставать. Какие-то осложнения, говорят. У Стасиковой матери, кажется, воспаление легких. И Стасик болен. Ну, туда Валерий направлен. А вечером мы зайдем. Пост установили.

Рита (неопределенно). Пост… Конечно… (С оживлением.) Ты знаешь, у Валерия транзистор!

Анюта. Чей транзистор?

Рита. Его собственный! Представляешь, собственный!

Анюта (одобрительно). Ну, подумай… Все-таки он особенный человек!

Рита. Не с нашими сравнить. Например, Костя. Лебеди, головастики, щеглы… Только это и на уме. Отсталый человек!

Анюта. Костя — золото. Но в развитии ему, конечно, не сравниться с Валерием.

Рита. А Толя Макаров? Только и умеет хмуриться. Как тебе не надоест с ним ходить!

Анюта. Ну, Толя Макаров… Это такой верный человек. А как он с деревом работает… Может быть, Толя Макаров еще будет скульптором… Ведь это вполне возможно.

Рита. Не знаю. Только с ним неинтересно. Никакого развития.

Анюта. Что это ты вдруг… Всех критикуешь. У всех недостатки… Раньше ты их, по-моему, не замечала.

Рита. Не с кем было сравнивать, вот и не замечала. А появился настоящий человек, сразу видно разницу. Чего задумалась?

Анюта. Разница… Конечно, люди разные. Понимаешь, у одних все достоинства на виду. Ну, например, у Валерия. А у других не сразу заметишь. Например, у Толи Макарова. Может, просто у них спрятано глубже?

Рита. Все может быть.

Анюта (с раздумьем). Мы такие же, как были. Костя, Толя Макаров, Стасик… А по-твоему получается, что все стали хуже. Я с этим не могу согласиться.

Рита. Ты всегда за класс болеешь. Но ты согласна, что Валерка на голову выше всех наших? Согласна?

Анюта (колеблясь). Он, конечно, выше… только и другие… Они просто меньше видели…

Рита. Я про это и говорю… А что у кого глубже зарыто, это еще нужно докопаться.

Из сада на террасу входит Макаров. Он тщательно причесан, принаряжен. Свое смущение маскирует хмуростью.

Анюта. Ты где пропадал? Сколько можно переодеваться и обедать?

Рита (обошла, принюхиваясь, вокруг Макарова). Товарищи, Толя Макаров был в парикмахерской! Товарищи, Толя Макаров надушился одеколоном «День железнодорожника».

Анюта (с сочувствием). Ты и не представляешь, как от тебя пахнет, Толя. Санитария и гигиена. Стоять рядом невозможно. Что это ты?

Макаров. Сам я, что ль? Она из пульверизатора… Парикмахерша. Даже не спросилась… Лишних двадцать три копейки заплатил.

Рита. Все ясно. Толя Макаров решил не отставать от Валерия. Подражать. В культуре и в прочем. Мы приветствуем.

Макаров. Никто не собирается подражать. Было бы кому.

Из сада входит Костя. Весь перемазанный, в высоких резиновых сапогах, с камышинами в руках, очень усталый и совершенно счастливый.

Рита. Тебя из болота только что вытащили? Да? Из лягушиного царства? Да? Бре-ке-ке-кекс!

Костя. Я лебедей кормил. А чего так пахнет? По-чудному.

Анюта. Даже Костя учуял. Толя Макаров надушился.

Рита. Одеколоном «День железнодорожника».

Макаров. Такого и не бывает.

Костя (Макарову). Белены объелся?

Рита. Он от Валерки Шипова не хочет отставать. А его не догонишь. У него транзистор.

Костя. Врешь. (Подошел к Рите.)

Рита. Что хочешь ловит и вообще. А ты ко мне так близко не подходи.