— У меня нет его номера телефона.

— И я не помню. — Хелен потерла бровь. — Попробуй через справочную.

Когда Лара услышала голос Келлермана в трубке, колени у нее подкосились, и она едва сумела вымолвить:

— Это Лара.

Сперва в трубке было тихо, а затем девушка услышала рычание:

— Иди к черту.

На линии раздались гудки.

Она набрала номер снова, сердце билось тоскливо и глухо.

После шести гудков заработал автоответчик: «Вы позвонили Брайсу Келлерману. Оставьте свое сообщение, и я свяжусь с вами».

Вот как он решил избавиться от нее! Кровь хлынула ей в голову.

— Я знаю, ты слушаешь, Брайс, — закричала девушка, — сними эту чертову трубку, я звоню из-за Хелен, она…

— Хелен? — Голос буквально ворвался ей в ухо. — Что с ней?

— Она в больнице.

— Что за черт, почему? Что с ней случилось?

— Сердечный приступ.

— Я скоро буду.

Гудки раздались так внезапно, что казалось, он бросил трубку, еще не закончив говорить. Через десять минут он уже входил в палату. Вероятно, летел на красный свет, решила Лара.

Не глядя на девушку и не отрывая глаз от больной, он подошел к кровати, поцеловал бледную холодную щеку Хелен и сжал в руках легкую руку.

— Как все произошло? — тихо спросил он.

Хелен улыбнулась.

— Спасибо, что приехал.

— Ты не ответила на мой вопрос. Сердечные приступы не возникают на пустом месте.

— Со мной такое уже было.

— Когда? Сколько я тебя знаю, ничего подобного не происходило.

— Первый приступ был, когда умер Том.

— А с тех пор?

— Ни одного.

— И что спровоцировало последний?

Он повернулся и посмотрел на Лару тяжелым обвиняющим взглядом.

— Откуда я знаю? — удивилась Хелен. — Это вещь непредсказуемая. Давай не будем говорить о неприятном.

— Пожалуй, я поеду домой, — подала голос Лара, — вернусь позже.

Когда ты будешь одна, добавила она про себя.

Она вернулась в полдень. Брайс все еще сидел около кровати, Хелен спала.

— Мне бы хотелось с тобой поговорить, — начал он хриплым от волнения голосом.

Очевидно, он выведал у Хелен причину сердечного приступа и теперь собирается обрушить всю мощь своего негодования на ее бедную голову. Вон как сверкают серые глаза.

Лара невольно сжалась, следуя за ним в коридор, а оттуда на улицу. Они вышли в удушливую жару, под ярко-синие небеса и раскаленное красное солнце.

— Итак, о чем ты хотел говорить?

Лара повернулась к Брайсу, вздернув подбородок и воинственно поблескивая синевой глаз. Сердце, как огромная помпа, качало кровь с бешеной скоростью, и каждое движение отзывалось болью во всем теле — он все еще обладал властью над ее чувствами.

Брайс вложил руки в карманы брюк и мрачно посмотрел на девушку.

— Я беспокоюсь о Хелен.

— Я тоже, — резко перебила его Лара.

Брюки натянулись на его бедрах, живо напомнив ей, какое страстное и сильное тело находится под ними.

— Ее расстраивает наша ссора.

Какое корректное определение, подумала Лара.

— И хотя для нас невозможно вернуться на стезю любви, я думаю, ради Хелен мы должны притвориться друзьями.

Ларе стало больно глотать: неожиданный поворот. Они уже подписывали договор о дружбе, и что из этого вышло?

— Ты согласна?

— Ммм… да.

Хотя один Бог знает, чего ей будут стоить эти новые отношения, когда каждое нервное окончание шипит, как раскаленный уголек, от одного взгляда на этого человека.

Брайс нахмурился.

— Звучит неубедительно.

Нет, она просто не в силах оторвать от него глаз…

— Конечно, я постараюсь. Хелен нужно успокоиться.

— Она внушила себе, что из нас получится прекрасная супружеская пара.

— Я знаю.

Губы у него плотно сжались.

— Итак, очень важно заставить ее поверить в то, что мы преодолели разногласия. По крайней мере пока она не окажется дома и не придет в норму. Затем мы очень осторожно раскроем обман.

Лара кивнула.

— Я знаю, это будет трудно… для нас обоих, — продолжал он.

— Чрезвычайно.

— Проклятие, Лара, в каких облаках ты витаешь? — Он схватил ее за плечи и заставил посмотреть ему в глаза. — Это трудно, но провалиться мне на месте, если я позволю нашей личной неприязни разрушить здоровье Хелен.

— Я не хочу стать причиной стрессов и болезни, — согласилась девушка, стараясь выкинуть из головы эротические видения и сосредоточиться на его словах. — Я очень люблю свою тетю, желаю ей здоровья и не собираюсь всю жизнь чувствовать вину за свои слова или поступки, которые могли бы стать причиной инфаркта.

— Правильно, — похвалил он, — и не забудь свои слова. А теперь вернемся в палату.

Брайс остановился у двери и обернулся к Ларе.

— Нам нужно быть убедительными.

Его рука приподняла нежное осунувшееся лицо, и губы коснулись губ, увлекая ее мысли в мир грез.

Должен ли он целовать ее так страстно? Лара вздрогнула, когда его язык властно и нежно коснулся ее нёба. Тетя вряд ли нуждается в таких доказательствах. Поцелуй длился и длился, и в конце концов Лара уже не могла сдерживать себя. Она судорожно прижалась к его бедрам и с ужасом почувствовала отклик его тела.

Девушка оттолкнула его, в ушах стоял набатный стук сердца, а тело пылало жарче полуденного солнца.

— В этом была необходимость? — раздраженно поинтересовалась Лара.

— Безусловно, и теперь у Хелен не останется сомнений в нашем примирении: ты просто сияешь.

И прежде чем она успела выдать какую-нибудь колкость, он схватил ее за руку и распахнул дверь.

Хелен лишь взглянула на них и заулыбалась.

— Скажите мне, что я не сплю.

— Ты не спишь, — объявил Брайс, его улыбка по ширине и сердечности не уступала улыбке больной женщины. — Мы помирились.

В душе он заклинал, чтобы Хелен поверила ему.

Вчера у них состоялся очень содержательный разговор.

Хелен, несмотря на его подозрения, не сказала племяннице ни слова о том, чем он занимается. Лара думала, что у него нет денег, и обратила на него внимание именно потому, что пресытилась браком с богатым человеком. Проклятие!

Хелен перевела взгляд на Лару, та кивнула.

— Мы любим друг друга.

Она произнесла эти слова так легко и убедительно, что Брайс содрогнулся.

— Я так счастлива, — произнесла Хелен, глаза у нее наполнились слезами, и она протянула к ним руки.

Когда они покидали палату, Хелен спала с блаженной улыбкой на губах.

— Не думаю, что наше притворство долго продлится, — предупредил Брайс, когда они шли каждый к своей машине.

Лара кивнула.

— Я рада, что ты предложил помириться, кажется, трюк удался. Правда, я чувствую себя виноватой.

Она взглянула на него, и у нее в глазах вспыхнул какой-то лихорадочный блеск.

Здравый рассудок Брайса забил тревогу.

— Это временно, — коротко отрезал Брайс. — И запомни, я не изменил своего решения.

Лара откинула голову назад, словно от удара, синие глаза возмущенно сверкнули.

— Какого черта я должна разыгрывать комедию и быть с тобой ласковой и милой, если ты так со мной разговариваешь? Ты хочешь, чтобы я относилась к тебе по-дружески, или нет? Выбирай, я не могу каждый раз под тебя подстраиваться, я для этого недостаточно хорошая актриса.

Ему пришлось признать ее правоту: невозможно здесь играть по одним правилам, там по другим. Впрочем, не все так печально — в конце концов, у нее красивое тело, которое продолжает тревожить его мужскую натуру. Почему бы не воспользоваться ситуацией?

— В таком случае, какие у тебя планы на вечер?

Мимолетный взгляд на девушку привел его душу в смятение.

Глаза у Лары распахнулись, и ему захотелось погрузиться на самое дно этих синих озер, но его тут же постигло разочарование.

— Не думаю, что есть смысл заходить так далеко.

— Я ничего не предлагаю, кроме совместного принятия пищи, — резко возразил он. — Почему мы должны есть в одиночестве?