Линда посмотрела на племянницу с сочувствием.

— Я знаю, нинья. Тебе пришлось слишком быстро повзрослеть с твоими родителями, особенно, если учесть, что они часто вели себя как дети. Но ты хорошо справилась, Саша, несмотря на то, что первые свои пятнадцать лет вела кочевой образ жизни.

Саша кивнула.

— Мне нравится так, как я живу сейчас, — согласилась она. — И если бы не ты, тиа, у меня так и не появился бы шанс жить нормальной жизнью.

Как-то летом она приехала к своей тете Линде, уже к тому времени разведенной с дядей Хоакимом — старшем братом Энцо, погостить всего несколько недель. Саша устала от постоянных разъездов со своим родителями по гастролям и турне, которые у них были постоянно, и когда Линда предложила пожить с ней какое-то время, она с радостью согласилась.

Саша была очарована ярко выкрашенным коттеджем Линды, соседями Стинсон-Бич, самим побережьем, куда переехала ее тетя после бурного развода с Хоакимом. Здесь было так спокойно, даже несмотря на наплыв посетителей на пляж по выходным, что Саша уже через несколько дней поняла, что не хочет уезжать отсюда. Коттедж Линды пестрел причудливо раскрашенными вещами, которые она создавала, чтобы зарабатывать себе на жизнь — картины, скульптуры, керамика, а у Линды было полно животных, большинство из которых она подбирала, некоторые приходили сами. Собаки и кошки жили с птицами и рыбами, в маленьком саду она держала маленький курятник и клетку с кроликами. Линда также выращивала овощи и травы, делала заготовки фруктов. Она жила простой, обычной жизнью вдали от суеты нескончаемых путешествий по миру, как Саша. И тут же впервые переступив порог коттеджа Линды, Саша почувствовала себя как дома, и как только последовало приглашение от тети остаться, она конечно же ухватилась за эту возможность.

Энцо почти не сопротивлялся, когда Саша заявила, что будет постоянно жить с Линдой, но для своей дочери он готов был пойти на все, поэтому Катя не просто так называла его «тряпкой». Катя же совсем по-другому отреагировала на решение дочери, она кричала, ругалась и угрожала, пока Саша спокойно настаивала на своем. В конце концов, именно Энцо убедил свою огненную любовницу и мать своего ребенка согласиться с желанием их дочери, но Катя была настолько обижена и рассержена, что не разговаривала с Сашей после этого почти три месяца. И не только желание Саши обосноваться на одном месте и жить своей жизнью создали раскол в отношениях с Катей. Скорее всего, это было решение Саши бросить танцы, что довела ее мать чуть ли не до безумия.

Но в конце концов они помирились, хотя Катя так и не простила дочери отказ от карьеры танцовщицы бальных танцев, которую она пророчила Саши. А когда Саша решила стать учителем йоги, а потом и массажисткой, гнев Кати снова разгорелся. Катя была уверена, что Саша тратит свое время и Богом данный ей талант на совсем несерьезные вещи, как йога, ее мать была уверена на все сто, что ее дочь могла бы сделать потрясающую карьеру профессиональной танцовщицы на «По ту сторону бального зала». И тот факт, что Саша ненавидела все шоу, костюмы и участие в соревнованиях и выступлениях, для Кати не имел никакого значения. Она твердила только об упущенной возможности и о том, что ее единственная дочь предпочитает жить как хиппи, а не быть знаменитостью.

Саша лениво погладила шерсть одной из кошек Линды — толстой оранжевой, как мармеладка, по имени Орандж Джус.

— Мне нужно выдвигаться назад, — с сожалением сказала она тете. — И, хотя я поеду в противоположную сторону, на въезде в город всегда напряженный трафик.

Саша не имела машины, но Чад и Хулио всегда с радостью одалживали ей один из своих автомобилей, когда ей нужно было куда-то поехать. Она не особенно любила водить машину, но всегда при первой возможности старалась навещать тетю хотя бы раз или два в месяц. Линда была ее единственной семьей в Северной Калифорнии, и, честно говоря, единственным членом семьи, к которому она могла обратиться за советом.

— Приятно было с тобой повидаться, как всегда, нинья, — ответила Линда. — И я ценю, что ты проделала весь этот путь в свой выходной день.

Пятница была одним из дней недели, когда у Саши был выходной, она не преподавала йогу и не делала массаж. И свои пятницы она проводила размеренно — поспав немного подольше, выходила прогуляться, совершала какие-то покупки или приезжала к Линде в Стинсон-Бич, либо отправлялась на бранч или ужин в Сан-Франциско.

Саша потянулась обнять тетю.

— Ты знаешь, я всегда люблю приезжать к тебе. Я до сих пор считаю это место своим домом, хотя давно переехала.

— Оно всегда будет твоим домом, Саша, — заверила ее Линда. — Но прежде чем ты уедешь, скажи мне. Что ты собираешься делать с этим мужчиной, который появился в твоей жизни?

Саша вздохнула.

— Хотелось бы мне самой знать. Я говорила тебе, что не уверена нравлюсь ли я ему. Мы совсем разные, живем в двух совершенно разных мирах. Я ничего не знаю о моде и дизайнерской одежде, но даже я могу сказать, что его костюмы и обувь безумно дорогие. И когда я упомянула Чаду район, в котором живет Мэтью, он сказал, что там квартиры стоят очень больших денег — пять миллионов долларов самая маленькая.

Линда с любопытством смотрела на племянницу.

— А откуда ты знаешь, где он живет?

Саша неуверенно прикусила нижнюю губу.

— Он попросил меня в понедельник прийти к нему домой, чтобы сделать массаж. Видишь ли, он очень занятой человек, и ему приходится часто бывать в разъездах. Поэтому он спросил, не смогла ли я подстроиться под его расписание.

Линда усмехнулась.

— И ты все еще думаешь, что он не заинтересован в тебе, нинья?

Саша насмешливо посмотрел на тетю.

— Ты прекрасно знаешь, что у меня имеется несколько клиентов, которым я делаю массаж на дому. Тесса и Ян — эти двое, первые приходят мне на ум, и есть еще несколько.

— Ах, и эти клиенты так же возбуждаются, как твой Мэтью во время массажа? И кто-нибудь из них оставляет тебе чаевые больше ста долларов за раз? — спросила Линда многозначительно поведя бровями. — Может он и слишком занят, как говорит, но я гарантирую тебе, что у него совсем другие мотивы, когда он попросил тебя делать ему массаж на дому. У меня такое чувство, что в понедельник ты как раз и поймешь, насколько твой Мэтью заинтересован в тебе… очень, очень заинтересован, Саша. И не только в качестве массажистки. 

— Линдси уже в пятидесятый раз я говорю тебе нет. Я не заинтересован идти с тобой к семейному консультанту, чтобы сохранить наш брак. Для того, чтобы подобные консультации принесли хоть какую-то пользу, должны обе стороны хотеть сохранить брак. И хотя ты бесконечно говоришь, что хочешь именно этого, мне трудно в это поверить. Почему?! Возможно, потому что, несмотря на все твои уверения, что ты любишь меня и хочешь, чтобы я вернулся, я также знаю, что ты все еще намерена продолжать идти своим путем, прыгая из койки в койку через все семь округов Бэй-Дистрикт до конца года. И перестань это отрицать, Линц. Я могу сообщить тебе имена, даты, время и даже номер в гостинице, какие туфли были одеты на тебе каждый раз, когда ты совершали свои вылазки. Да, мой детектив очень, очень внимателен к деталям. Лучший в своем деле, мне так и говорили.

— Не могу поверить, что ты до сих пор за мной следишь, — прошипела Линдси в трубку. — Ты же съехал от нас. Какая тебе разница, чем я занимаюсь, пока об этом не знают дети?

— Мне плевать с кем ты трахаешься, — спокойно ответил он. — Меня больше интересуют документы о разводе, которые ты отказываешься подписать. Так что, да, я все еще слежу за тобой, Линц, на случай, если мне придется воспользоваться этой информацией, чтобы надавить на тебя.

Она ахнула.

— Ты не посмеешь, ублюдок! Ты не посмеешь предать эту информацию огласке, хочешь, чтобы обо всем узнали дети? Что ты за мужик такой, Мэтт?

— Именно тот мужик, который раз и навсегда хочет покончить с нашим браком, — возразил он. — И ты права… я не хочу, чтобы дети узнали, что их мать-шлюха. Но если ты продолжишь нести подобную чушь и не подпишешь бумаги, все может для тебя закончиться плохо. И если судья узнает обо всех твоих интрижках, само собой разумеющимся я получу полную опеку над Хейли и Кейси. Так что позвони своему адвокату, Линц, и скажи ей, что ты созрела подписать бумаги.