Над опушкой леса потянуло ароматным дымком. Свита устроилась прямо на траве, постелив на неё плащи, и принялась трапезничать. В серебряные кубки налили медовую кандарью - хмельной напиток, и запивали ею горячие сочные куски мяса. Чанда попытался завести разговор "за жизнь", но беседа не получилась. Чаухан прервал его и заговорил о том, что в Питхорском дворце мало наложниц. Ревнивая Саньогита не разрешила перевести сюда ни единой женщины из Аджмерского гарема. Поскольку Чаухан женился не так давно, то решил пойти на некоторые уступки, но временно.

   Мукеш заметил, что во время разговора о наложницах купцы многозначительно переглядывались между собой. Теперь Мукешу стало более понятно, почему махараджа проиграл султану.

   "Лучше бы он думал о предстоящей войне" - переживал он, - она не за горами...".

   Вдоволь насытившись, свита вернулась во дворец. Проводив раджу до покоев, Мукеш отправился в гарнизон.

   Весь оставшийся день он гонял обленившихся наёмников до седьмого пота, - заставлял отрабатывать умение защищаться мечом от копья, пока те совершенно не выдохлись.

   Некоторые командиры стали роптать на то, что военачальник "озверел" после ранения. На что он ответил известной поговоркой фельдмаршала Суворова: "тяжело в учении - легко в бою".

   --------------------------------------------------------------------------

   * Гульма состоит, примерно из 144 воинов, 18-ти слонов, 18-ти колесниц, 54-х конников, 90 пехотинцев. Согласно большинству теоретиков, базовой боевой единицей индийского войска было своеобразное смешанное подразделение - Патти, состоящее из слона, колесницы, трех конников и пяти пехотинцев. Три патти образуют ***сенамукху, три сенамукхи - гульму, три гульмы составляют одну гану. Утроенная гана - вахини, утроенная вахини - притану, утроенная притана - чаму, утроенная чама - аникини, а десять аникини составляют армейский корпус - **акшаухини.

   ***

   В интенсивных тренировках армии прошло несколько масов - месяцев. Мукеш старался как можно больше времени проводить среди кшатриев.

   За это время Алина свыклась с ролью хозяйки большого дома и научилась терпеливо ждать мужа, постоянно находящегося на службе. Слуги слушались её беспрекословно. Чтобы не сидеть без дела, она нашла себе занятие - собирала и систематизировала родословные кшатриев, бывавших в их доме, слушала легенды, рассказываемые ей соседскими женщинами по дороге в храм. Она умудрялась ненавязчиво расспрашивать их о происхождении рода, а потом запиралась я в спальне и переносила информацию специальными чернилами на пергамент...

   ...Иногда Мукеш оставался на ночь в крепости, ссылаясь на неотложные дела. Она понимала его, но в такие моменты чувствовала себя одиноко на огромной кровати, и чтобы развеять грусть, медитировала. Странные непонятные видения проходили перед глазами. Алина наблюдала за происходящим в них со стороны, но растолковать значение никак не могла. Пару раз она попыталась заговорить с любимым на волнующую её тему, но тот отмахивался, ссылаясь на усталость.

   Последние медитации были особенно непонятными. Они начинались в одном и том же месте - среди бескрайней бурой пустыни. В небе загоралась маленькая светящаяся точка. Точка быстро увеличивалась в размерах и превращалась в человека в белых одеждах. За ним, как по чьей-то неслышной команде, из "ниоткуда" появлялись женщины с лицами и телами, будто сошедшими с икон средневековых мастеров, прикрытыми лишь темными блестящими волосами, доходящими до верхних частей бедер.

   Человек, окруженный такой необычной свитой, останавливался в паре метров от Алины и показывал рукой на Запад. Женщины смотрели в ту же сторону, согласно кивая головами. Каждый раз Алина пыталась задать ему один и тот же вопрос: что означает сей жест, и каждый раз не получала ответа. Складывалось впечатление, что человек не видит и не слышит её. Постояв перед ней несколько секунд, он неспешно поворачивался и исчезал в пространстве. Женщины исчезали следом за ним. Каждое утро девушка ломала голову - чтобы это значило. Но, увы. Тщетно. Она не решалась рассказать Мукешу о том, что с ней происходило - считала, что незачем забивать мужчине голову всякой ерундой...

   ...Сегодня Мукеш уехал на службу спозаранку, когда Алина еще досматривала последний сон. Она встала поздно, позавтракала в одиночестве и заскучала. Опираясь на резные перила, неторопливо поднялась по лестнице и направилась на второй этаж в отдаленное крыло дома. Неспешно прошла по цветному ковру, одернула занавеску из тончайшей тафты и, устроившись на мягком диване, обтянутом оранжевым шелком, посмотрела в небо.

   Высоко, под самыми облаками, над округой парил орел. Вдруг он камнем упал вниз и быстро поднялся в воздух, унося в лапах маленького ягненка.

   Алина вздрогнула от накатившего волнения: "Вот и мы, как беззащитные ягнята, попали в иной мир... Но чем помочь Мукешу? Ведь ничего существенного я сделать не могу ... во всяком случае, пока не могу...".

   - Госпожа, - пискнула бесшумно появившаяся на балконе Канта, - хотите выпить медового напитка?

   - Нет, не хочу. Дай посидеть спокойно, - Алина отвернулась в сторону, чтобы та не заметила её слез. "Слуги перемещаются по дому как невидимые тени. Все видят и слышат. Нужно быть начеку. Да что со мной?.."

   Поняв настроение хозяйки, Канта выпорхнула с балкона так же бесшумно, как и впорхнула. Через некоторое время Алина успокоилась и незаметно задремала...

   - Абха, очнись, - Мукеш, вернувшийся из гарнизона гораздо раньше обычного времени, осторожно погладил её по руке, - ты грезишь?

   - Да. Меня посещают странные видения.

   - Какие?

   И тут она, неожиданно для себя, рассказал ему всё, что происходило с ней во время его ночных бдений. Он никак не прокомментировал услышанное, но вспомнив о видениях, ранее посетивших её в Питере, решил, что пора развивать способности Алины дальше. Посему, пообедав, он отправился ни в гарнизон, а в деревню к Вагаспати Мишре - брахману. Как оказалось, он вовремя узнал о его существовании.

   Деревня находилась неподалеку, и через пятнадцать минут он въехал в прямоугольный внутренний двор, образовавшийся за счет сплошь построенных по периметру глиняных домов с бамбуковыми крышами. Дома со всех сторон надежно защищали двойные стены с массивными крепкими воротами, которые надёжно закрывались в темное время суток.

   Не раздумывая, Мукеш направился в центр двора - к панчаят гхар - месту сбора старейшин. И действительно, Мишра находился там - сидел под баньяном. Его окружали молодые люди - ученики. Ноги Мишра были босы, а тело прикрывала только дхоти. Этот брахман не был богат, но обладал древними знаниями и великой мудростью.

   Мукеш спрыгнул с коня, подошел к нему, сложил руки для приветствия и поклонился.

   - Что привело тебя в деревню, военачальник? - спросил Мишра.

   - Уважаемый, я прибыл с личной просьбой.

   Мишра сделал знак рукой, молодые люди тут же повиновалась - ушли.

   - Говори, - разрешил брахман.

   - Вагаспати, попросите богов дать дополнительную силу моей жене.

   - Ты желаешь поставить свою женщину наравне с собой?! Только посвященные и раджи имеют право давать силу женам!

   - Вагаспати, женщины управляют нами; постараемся же довести их до совершенства: чем больше они будут знать, тем совершеннее будем мы. - Вспомнил слова Ричарда Шеридана Мукеш, - от развития женского ума зависит и мужская мудрость. Посему, раджпут из рода Огня и военачальник Притхвираджа имеет полное право поставить жену наравне с собой. - Он закончил речь и протянул брахману увесистый мешочек, доверху забитый отборными изумрудами и сапфирами.

   Мишра принял подарок, внимательно посмотрел ему в глаза и молвил: - В мире существует лишь одна Сила, совершенно независимая от того, как она проявляется - творя добро, или зло. Ведь добро и зло - одна и та же река. Разница лишь в том, что воды реки в одном случае текут вперед, в другом вспять.