— Что вы имеете в виду? —взвизгнул Мэгнан.

— Мы решили перерезать все глотки разом, уберегая себя тем самым от долгой беготни.

— Когда это произойдет?

— Сразу на рассвете, а рассвет наступает рано в это время года. Когда займется день, у кормила власти будет стоять НАФИГА.

— Вам никогда в этом не преуспеть,— заявил Мэгнан.— Несколько слуг с ножиками… Да вас всех схватят и казнят без разговоров.

— Кто, ненни?! — рассмеялся официант.— Да ты, ненни,— просто чудила.

— Но мы не ненни…

— Ладно—ладно, мы наблюдали за вами; вы такие же. Принадлежите к одному классу кровопийц, сидящих на шее у трудового народа.

— Есть же лучшие способы,— лихорадочно говорил Мэгнан.— Это массовое убийство вам ничем не поможет. Я лично позабочусь о том, чтобы ваши жалобы были заслушаны в Суде Корпуса. Могу вас уверить, что тяжелое положение задавленного пролетариата будет облегчено. Равные права для всех.

— Угрозы тебе не помогут,— отозвался официант.— Меня ты не напугаешь.

— Угрозы? Я же обещаю облегчение эксплуатируемым классам Петрика.

— Ты, должно быть, спятил от страха. Пытаешься расшатать систему или еще чего хуже? Ну, ты оригинал!

— Разве не в том заключается цель вашей освободительной революции?

— Слушай, ненни. Нам надоело смотреть, как вы, ненни, получаете все взятки. Мы тоже хотим свою долю. Теперь наша очередь. Какой нам толк управлять Петриком за здорово живешь, если не будет никакой добычи?!

— Вы хотите сказать, что намерены угнетать народ? Но ведь эти люди принадлежат к вашей же группе.

— Группе, шмуппе! Весь риск берем на себя мы; всю грязную работу, опять же, делаем мы. Так что именно мы, а не кто другой, заслуживаем вознаграждения. Думаешь, мы бросаем непыльную работу забавы ради?

— И на таких циничных предпосылках вы основываете свое восстание?

— Постарайся хоть немного напрячь мозги, ненни. Ни по какой иной причине никогда не бывало ни одной революции.

— Кто стоит во главе этого дела? — поинтересовался Ретиф.

— Шоук, шеф—повар.

— Я имею в виду большого босса. Кто указывает Шоуку, что делать?

— А, тогда это Цорн. Осторожней, вот тут мы начнем спускаться по склону. Он скользкий.

— Послушайте,— сказал Мэгнан.— Вы… Это…

— Меня зовут Дурни.

— Господин Дурни, этот человек проявил к вам милосердие, когда мог устроить вам экзекуцию.

— Не останавливайся, ненни. Да, я уже сказал, что благодарен.

— Да,— с трудом сглотнул Мэгнан.— Благородное чувство благодарность.

— Всегда стараюсь отплатить за добрую услугу,— отвечал Дурни.— А теперь осторожненько ступайте по этому волнолому, смотрите не упадите.

— Вы никогда об этом не пожалеете.

— Дальше не надо.— Дурни знаком подозвал одного из ребят с ножом.— Дай—ка мне свой нож, Byг.

Парень передал свой нож Дурни. Воздух был насыщен запахами морского ила и водорослей. Небольшие волны тихо плескались о камни волнолома. Ветер здесь дул чуть сильнее.

— Я знаю отличный удар,— сказал Дурни,— Практически безболезненный. Кто первый?

— Что вы имеете в виду? — переспросил срывающимся голосом Мэгнан.

— Я же сказал, что благодарен, и поэтому выполню все сам. Проделаю работу красиво и чисто. Вы же знаете этих дилетантов: напортачат за милую душу, так что парень носится, орет и забрызгивает всех кровью.

— Я первый,— вызвался Ретиф. Он подошел, задев мимоходом Мэгнана на узком волноломе, резко остановился и вогнал прямой удар Дурни в челюсть.

Длинное лезвие безобидно свистнуло над плечом Ретифа, когда Дурни упал. Ретиф ухватил одного из слуг, как раз оставшегося без ножа: одной рукой за горло, а другой — за ремень; поднял повыше и размашисто врезал им по третьему. Оба завопили, кувыркаясь с волнолома, и исчезли с громким всплеском в волнах. Ретиф снова повернулся к Дурни, снял с него ремень и связал им ему руки.

Мэгнан наконец обрел голос:

— Вы..; мы… они…

— Знаю.

— Мы должны вернуться,— сказал Мэгнан.— Надо же предупредить их.

— Нам никогда не пробраться сквозь кордон мятежников вокруг дворца. А если и проберемся, то попытки поднять тревогу лишь запустят машину убийств раньше срока.

— Но не можем же мы просто…

— Нам придется отправиться к истоку: к этому самому Цорну — и заставить его дать отбой.

— Но нас же могут убить! Здесь мы, по крайней мере, хоть в безопасности!

Дурни застонал, открыл глаза и с трудом сел.

— Вставай, соня,— предложил ему Ретиф.

Тот огляделся кругом, с трудом ворочая головой.

— Мне дурно.

— Просто влажный воздух для тебя вреден,— назидательно сказал Ретиф, поднимая официанта на ноги.— Пошли. Где останавливается этот Цорн, когда бывает в городе?

— Что случилось? Где Вуг и…

— С ними произошел несчастный случай. Упали в воду.— Дурни с отвращением глянул на неспокойные черные воды.

— Полагаю, я недооценил вас, ненни.

— У нас, ненни, есть скрытые качества. Давай—ка двигать отсюда, пока твои Вуг да Слуг не добрались до берега и не начали все сначала.

— Нечего спешить,— буркнул Дурни.— Они не умеют плавать. Он сплюнул в воду.

— Пока, Вуг. Пока, Тоскин. Глотните из Адского Рога за меня,— он отвернулся и пошел по волнолому на звук прибоя.— Раз вы хотите повидать Цорна, я отведу вас повидать Цорна. Я тоже не умею плавать.

— Как я понимаю,— сказал Ретиф,— это казино служит прикрытием его политической деятельности.

— Вдобавок, он получает с него приличный навар. Эта НАФИГА — новомодная штука. Я прослышал о ней лишь пару месяцев назад.

Ретиф показал на темный сарай с закрытой дверью.

— Мы остановимся здесь,— сказал он.— На достаточно долгий срок, чтобы снять побрякушки с этих мундиров.

Дурни, со связанными за спиной руками, стоял рядом и следил, как Ретиф и Мэгнан удаляли с официальных дипломатических нарядов медали, ленты, ордена и знаки различия.

— Возможно, это чуть—чуть поможет,— прикинул Ретиф.— Если разнесется слух, что два дипломата на воле.

— Ерунда,— возразил Дурни.— Мы тут то и дело встречаем павлинов в пурпурно—оранжевых фраках.

— Надеюсь, ты прав,— согласился Ретиф.— Но если нас задержат, не сомневайся, что первым на тот свет отправишься ты, Дурни.

— Странный ты какой—то ненни,— протянул Дурни, глядя на Ретифа.— Тоскин и Вуг, должно быть, на том свете до сих пор гадают, что с ними приключилось.

— Если ты думаешь, что я мастер топить людей, то тебе следовало бы поглядеть, как я орудую ножом. Пошли.

— Теперь уже совсем недалеко. Но вам лучше развязать меня. Кто—нибудь обязательно заметит мои связанные руки, начнет задавать вопросы и доведет меня до смерти.

— Ничего, я готов этим рискнуть. Как нам попасть в казино?

— Последуем по этой улице. Когда доберемся до Лестницы Пьяницы, то поднимемся, и оно как раз будет перед нами. Розовый фасад с вывеской, похожей на большое колесо удачи.

— Дайте—ка мне свой ремень, Мэгнан,— попросил Ретиф. Мэгнан покорно подчинился.

— Ложись, Дурни.

Слуга посмотрел на Ретифа и лег.

— Вуг и Тоскин будут рады меня видеть. Но они мне ни за что не поверят.

Ретиф связал ему ноги и запихал в рот носовой платок.

— Зачем вы это делаете? — спросил Мэгнан.— Он нам нужен.

— Мы теперь знаем дорогу и не нуждаемся ни в ком, уведомляющем о нашем прибытии.

Мэгнан посмотрел на связанного.

— Может быть, вам лучше… э… действительно перерезать ему горло?

Дурни закатил глаза.

— Это очень нененниподобное предложение, господин Мэгнан,— попенял ему Ретиф.— Но если у нас возникнут какие—то трудности с отысканием казино по его указаниям, то я серьезно подумаю над ним.

Народу на узкой кривой улочке было немного. Витрины лавок закрывали ставни, а в окнах не горел свет.

— Возможно, они прослышали о перевороте,— предположил Мэгнан.— Вот и сидят тихо?

— Вряд ли, скорей всего они сейчас во дворце — точат ножи.

Земляне завернули за угол, перешагнули через свернувшегося клубочком и громко храпящего любителя спать в водостоке и оказались у подножья длинного марша замусоренной лестницы.