Пашка молчал, переваривая все услышанное… Любит… Любит? А Ник гладил его по волосам и продолжал тихонько раскачиваться.

- Да… Не так я хотел вас познакомить. Я же ей даже сказать о нас ничего не успел. Она о своих мужиках всю ночь трендела. Ну прости меня, я не видел сообщения… Я бы предупредил. Встретил бы… Паш, никогда не поступай со мной так. Все на самом деле может быть не тем, чем кажется. Нужно просто поговорить… Я же обещал, ты забыл? И да, люблю тебя. Люблю. Иначе ничего бы не было… Уже бы не было… Там, на вокзале, хотел ответить, но ты же вечно убегаешь… - помолчал, успокаиваясь и успокаивая все еще нервно вздрагивающего Пашку, и добавил после паузы: - А Глеб твой - гандон. И я не Глеб.

========== часть 8 ==========

Пашка отработал пятницу как в тумане и торопился к дому, мыслями находясь уже если не в самолёте, то, по крайней мере, в машине, рядом с Ником, мчась навстречу маленькому приключению. Оказался перед парадной и слегка протрезвел. По третьему разу проверил все карманы, перерыл сумку, нахмурился, в ту же секунду раздался звонок. Ник сообщал, что опаздывает на час минимум, что в городе жуткие пробки, а еще он хотел помыть машину… Просил Пашку собрать ему хоть какие-то вещи, но тот обреченно отчитался, что забыл ключи дома, убегая утром первый, и теперь собираться они, очевидно, будут вместе и наспех. Никита как всегда поржал над Пашкиной рассеянностью и предложил ему попить кофе в кафе напротив. В прокуренное кафе идти Паша не хотел, предпочитая курить на свежем воздухе. Он устроился на скамеечке недалеко от детской площадки и открыл в телефоне свой дневник.

__________

30 августа.

Не могу поверить, но мы с Никитой валим таки на целых три дня в Амстер. Сегодня вечером дуем в аэропорт в Хельсинки, бросаем там машину, вылет ночью, и сегодня же ночью - мы на месте. Суббота, воскресенье и полдня понедельника - я самый счастливый и беззаботный придурок на свете. Главное, не думать о том, как во вторник придется вернуться к обычной жизни. Не к личной, конечно, к общественной. Мой колибри, похоже, устроил всю эту поездку единственно дабы потешить меня. Ему все кажется, что мне не хватает возможности безнаказанно пообжиматься на публике. Мне-то что? Мне-то ничего. Я с удовольствием могу им похвастаться, я буду переться, перехватывая горячие взгляды, адресованные ему, тем более, что он до сих пор не вдупляет про эти взгляды почти ничего. И это хорошо. Я считываю все в радиусе ста метров за нас обоих. А вот как этот психоэксперимент выдержит он сам - еще вопрос. Наверное, решил заодно утвердиться в своем новом гомостатусе. Спланировал поход по музеям, вычислил пару обязательных к посещению клубов. Собственно, для этого подошел бы любой европейский город, где двое мужчин могут идти, взявшись за руки, и не получить за это обрезком трубы по темечкам. Но, видимо, у Ника проявляется любовь к эффектам. Амстердам как знак - гомосяцкая столица и пути назад к целомудрию нет.

Путешествовать - это прекрасно, улетать куда-то рука об руку с любимым человеком - это вообще предел мечты. И я честно мог бы забить на достопримечательности, пять раз виденные, просто не вылезал бы из постели, поглощал магические кексы, чипсы, шоколад и трахался бы весь викенд с той лишь разницей, что выйдя на балкон покурить, лицезрел милые теремки на набережной напротив, вместо унылых типовух спального района.

__________

И вот уже настрочил пару абзацев, выразив в них все, что было сказать, употребил третью сигарету, а времени прошло всего пятнадцать минут. Ждать оставалось еще прилично. На улице начинало темнеть, но территория вокруг нового дома была освещена на совесть. Подумал, что можно пока сбегать в магазин и купить что-то в дорогу, но вдруг услышал, как смутно знакомый голос окликнул его. Напрягся и тут же понял, что не зря. Глеб нарисовался близко. Так близко, что уже не сделать вид, что не заметил, не услышал, да и бежать без ключей было некуда.

- Воробей! Стоять! - Глеб будто знал, что Пашка может пуститься наутёк. - Какими судьбами, милый?!

- Отвали, Глеб.

- Ты мне не рад? - жеманно скривился тот.

- Вообще-то нет, - Пашка всем своим видом показывал, что желания беседовать у него нет ни малейшего.

- Зая, а что ж ты тут делаешь? Меня поджидаешь? - Глеб не обращал внимания на неприветливость бывшего.

- Я тут живу. Шел бы ты мимо, а?

- А что ж под дверьми сидишь - не пущщают, золотце? Провинился, или хозяин погулять выпустил? Так пойдем ко мне! Я тебя приму, я не гордый. Хоть ты и строишь из себя целку, в позы всякие встаёшь…

- Глеб! Заткнись. Вообще не хочу говорить с тобой. И ты меня бесишь.

- А ты изменился, зая! Расцвел! Таким ты мне еще больше нравишься. Я тебе недавно тоже нравился, помнишь?

- Нет. Не помню! - Пашка попытался уйти, он встал с насиженного места, почти толкнул Глеба плечом, но тот зашипел:

- Могу напомнить! – и внезапно ловко ухватил Пашку за грудки, накинулся с поцелуем.

Наглости и напора Глебу было не занимать. Пашка мог ожидать чего-то в таком духе. Внутренне он готовился к отражению какого-нибудь выпада и все же немного растерялся. Зачем закинул руку Глебу на шею? Зачем стал отвечать на этот собственнический издевательский поцелуй? Наверное, для того, чтобы показать, как на самом деле он изменился, для того, чтобы в конечном итоге укусить и выплюнуть вместе со всем своим презрением…

Когда краем глаза он заметил черную машину, притормозившую у тротуара, надежда на то, что обойдется без совпадений еще оставалась. Но когда над ухом раздался настойчивый нервный сигнал, поцелуй, наконец, прервался, разрывая в клочки и Пашкину надежду на благополучный исход.

__________

31 августа

Решил, что вести свой бестолковый дневник больше не буду. Незачем. Да и тащить багаж из прошлого в очередной новый этап жизни больше не хочется.

Так что эта запись будет последней.

Я надеюсь.

Если не смалодушничаю.

Перечитал все свои писульки. Поржал.

Особенно символично то, что последние из них каждый раз ознаменовывались каким-нибудь пиздецом. Стоило мне написать что-то хорошее - тут же прилетало. Получите, распишитесь.

Скоро свалю, наконец, с этой улицы, с которой связаны все мои последние коллизии. Однако, уже банально опасаюсь магической связи своих записей и следующих за ними неприятностей.

Последняя - когда впервые собирались с Никычем в Амстер. Трудно представить - два года назад, день в день! Я был рад и счастлив. Только закрыл страницу - появился Глеб. Я уже плохо помню, как оно все было… Я забыл ключи, Ник все бросил и примчался меня спасать, а тут - такое танго. Помню, чуть не умер, когда Ник застукал ту дивную картину. Потом помню - Бамс! - и Глеб получил в глаз.

А я не получил.

Тогда, конечно, пришлось поговорить, объяснить все…

И, несмотря на то, что все закончилось мирно, и вечером мы отбыли в наше первое романтическое путешествие, с тех пор лирических отступлений я не писал. Побаивался.

Неужели стал суеверным?

Да и зачем делиться с бездушным дневником, если я все время разговариваю с мужчиной мечты, живым и реальным, из плоти и крови. Перетерев все в подробностях, я совершенно теряю желание писать то же самое в блог.

Поссориться с Ником невозможно, надуться и отползти в одинокий угол мне ни разу не доводилось. Он умеет задавать вопросы, отвечая на которые, я сам нахожу ответы, и конфликт сдыхает в колыбели.

Манипулятор, чо!

Люблю его, аж себя боюсь.

Кстати, насчет плоти и крови. Мой волшебный колибри оказался со временем вполне реальным человеком. И у него есть косяки. Он, например, грызет ногти на мизинцах, когда думает, что его никто не видит. И упорно отказывается избавляться от растительности в самых интересных местах. Отстаивает свою шерсть, словно она - главный оплот его мужественности. Устал с ним бороться, чесслово.

А что касается записей по работе, расписания встреч и заметок о клиентах - то тут мне дневник тоже не нужен. Мальчиком по вызову я больше не работаю. С тех пор как открылась моя первая собственная студия, за расписанием следят специально обученные люди. Конечно, один я бы не потянул, ни морально ни финансово, но у меня есть собственный юрист, которому никто не может отказать, да и мне пришлось вспомнить, зачем учил экономику. Так что совместными усилиями первая студия Паши Воробья - оказалась проектом громким и успешным. А сам Паша - звездой местного розлива…