— Так зачем вам породистый? Если крупную породистую собаку брать, её дрессировать всерьёз надо, чтоб она вас признавала и слушалась, а дворняги и умные, и покладистые. Он и сторожем, и другом вам будет без всякой дрессировки, — горячо убеждал её Пётр.

— Правда-правда, смотрите, какой он славный, — поддакнула Лиза.

— Ба-а, смотри, какой он славный! — голосистым эхом вторила ей Нюрка.

— Ну ладно уж, уговорили, — рассмеялась хозяйка. — Давайте сюда свою справку и всё остальное.

— Ура-ура! Бабулечка, я тебя так люблю! — заверещала Нюрка и протянула руки за щенком. — Пёсик, иди сюда. Мой хороший, — дрожащим от восторга голосом бормотала она, прижимая щенка к груди.

Щенок ткнулся носом в Нюркину щёку и лизнул её горячим шершавым языком.

— Ба, он меня целует! — восторженно пискнула Нюрка, прижимая к себе щенка ещё крепче.

— Но-но, Нюся. Держи его от лица подальше, мы его ещё не обработали, — строго сказала бабушка.

— Конечно, бабулечка, — счастливо выдохнула Нюся и поволокла щенка к дому.

— Ну ладно, пойду, искупаю вашего обормота, пока он блохами весь двор нам не затрусил, — улыбнулась хозяйка, закрывая за собой калитку. — Всего хорошего, ребята.

— Всего хорошего. И спасибо вам большое, — отозвался Пётр.

Он внезапно повернулся к Асе с выражением безудержной детской радости на лице и воскликнул, раскинув руки в стороны:

— Аська, у нас получилось! Да! Мы это сделали!

Ася расхохоталась в ответ и бросилась ему на шею, а он обхватил её руками, приподнимая над землёй, и покружил на месте, хохоча вместе с ней. Потом поставил её на ноги и поцеловал, вкладывая в поцелуй весь свой восторг, совсем позабыв о том, что они тут не одни, хотя обычно немного стеснялся так откровенно проявлять свои чувства к ней в чьём-то присутствии.

Лиза не разделяла их бурную радость. Она быстрым шагом направилась к остальным ребятам, ожидавшим их неподалёку, с трудом сдерживая слёзы.

— Лизок, да ты чего? Всё же отлично, — утешал её Дэн, крепко к себе прижимая и поглаживая её ладонью по спине. — Это же здорово, что у него теперь есть дом. Твой щенок теперь пристроен, и у него всё будет хорошо.

— Угу, — хлюпнула Лиза. — Просто я к нему уже привязалась… Ну ладно. Кажется, ему досталась очень хорошая хозяйка, — улыбнулась она, утирая глаза. — Всё правильно. У него теперь всё будет хорошо.

— Ну конечно. Вот и умница, — улыбнулся ей Дэн и чмокнул её в нос.

Вся компания, весело переговариваясь, двинулась обратно в лагерь. У всех было радостно на душе от того, что их мероприятие после стольких усилий увенчалось, наконец, успехом, и настроение от этого было приподнятым. У всех, кроме Лин. Её настроение почему-то резко упало, и на душе вдруг стало так тоскливо, что хотелось плакать. Так захотелось улететь куда-нибудь в укромное место и выплакаться. Как тогда, в лесу… И чтоб он пришёл, как тогда, взял за руку, согрел своим теплом и утешил… Только он больше не придёт, потому что ему теперь не до неё, ему есть, кого утешать, есть, кому дарить свою любовь. А её сердце пусть теперь стонет от боли и безысходности, как стонало его сердце, когда она его разбила…

Лин вдруг осознала, о чём она думает и что чувствует, и её холодный пот прошиб. Да что же это такое с ней творится?! Утром она, как полоумная, набросилась на Никиту, чуть не порушив отношения с ним из-за старой обиды. Именно, как полоумная, потому что так бешено ревновать на пустом месте только сумасшедшая может. Теперь она сходит с ума от ревности, потому что Петенька целуется со своей Асей. Такое ощущение, что все её чувства и к одному парню, и к другому вдруг разом вылезли на поверхность, перемешались, перепутались, и она уже совершенно не понимает, что испытывает к каждому из них, кого из них любит, и чья любовь ей самой нужна. Это ненормально. Совершенно ненормально! Нужно серьёзно обо всём подумать, всё взвесить, разобраться в этих чувствах. Что, если она, действительно, совершила самую большую ошибку в своей жизни и с опозданием теперь это осознаёт?

Никита, который шёл с ней рука об руку, будто почувствовал что-то, на ходу молча обнял её за талию и как-то по-особенному, очень нежно и осторожно на мгновение прикоснулся к её виску губами. И у Лин вдруг как-то разом отлегло от сердца. Она внезапно поняла, что нет необходимости в чём-то разбираться. Всё просто и ясно. Она же знает, что любит Никиту. Всегда его любила. Даже, когда думала, что ненавидит. Она уже выбрала его. Сердцем выбрала. Сердце не могло ошибиться.

— Слушайте, ребята, а время-то уже — почти шесть! — воскликнула Женька, взглянув на часы. — Может, не пойдём сейчас в лагерь, а тут на ужин останемся? Приготовить всё равно ничего толкового уже не успеем, разве что, бутерброды.

— Нет, Жень, мне надо в лагерь, — отозвалась Эм. — Глеб обещал сегодня в семь с работы вернуться. Можем яичницу пожарить и салатик настрогать по-быстрому. Ну, или вы тут оставайтесь, а я сама пойду.

— Нет, одна ты не пойдёшь, — категорично отрезал Илья. — Жень, мы с тобой тогда тоже в лагерь идём.

— Илья, тебе что, Глеб поручил за мной присматривать? — улыбнулась Эм.

— Ну… в общем, да, — усмехнулся Илья. — Но мы в любом случае одну бы тебя не отпустили. Правильно я говорю, Жень?

— Конечно, — подтвердила Женька. — Так, ну ладно, тогда мы втроём идём в лагерь. Кто с нами?

Лиза вопросительно взглянула на Дэна.

— А что, яишенку я очень даже уважаю. У нас там ещё и печеньице есть к чаю. Мы с вами, — ответил за двоих Дэн.

— Лин, давай останемся, — предложил Никита, обнимая свою девушку. — Посидим в кафе, погуляем.

Ася, которая тоже собиралась предложить Петру остаться, сразу передумала и решительно заявила, что они присоединяются к большинству. Пётр даже не подумал ей возражать.

— Ну, вот и отлично, — довольным тоном заявил Никита, когда все тронулись в лагерь, оставив их с Лин неподалёку от одного из местных кафе. — Компания — это хорошо, но иногда хочется побыть только вдвоём. Я приглашаю тебя на свидание. Ты согласна? — игриво улыбнулся он, заглядывая ей в глаза.

— Я согласна, — кокетливо взмахнув ресницами, ответила Лин.

— Отлично. Тогда идём в кафе, поужинаем, а потом можем сходить в кино, если хочешь.

— Нет, в кино не хочу. Там сегодня какой-то ужастик идёт. Давай просто погуляем.

— Ладно. Так даже лучше. Тогда мы сначала пойдём в кафе, заберёмся в самый укромный уголочек и будем долго там сидеть, болтать о чём-нибудь и целоваться, пока не стемнеет, а потом пойдём с тобой в лагерь через поле. Небо будет звёздным, никого вокруг, и трава там, в поле, такая высо-окая, — красноречиво протянул Никита, посылая ей заговорщический взгляд.

— С ума сошёл! — рассмеялась Лин, хлопнув его ладонью по плечу.

— Сошёл, — согласно кивнул Никита. — Как в первый раз тебя увидел, так с тех пор с мозгами набекрень и хожу.

***

Море бушует, угрожающе рокочет, напористо выгоняет свои волны на берег, глубоко размывая песок, переходя привычные границы, решительно отвоёвывая территорию у суши, как захватчик. Тёмное грозовое небо мрачно нависает над миром, кажется плотным, давит своей тяжестью. Шальной ветер разгульно носится по пустынному пляжу, придавая общей напряжённой атмосфере оттенок беспредельности и хаоса.

Её взгляд выхватывает из обстановки туманное пятно, которое постепенно оформляется, приобретает всё более чёткие очертания, превращаясь в две человеческие фигуры. Юноша и девушка плотно прижались друг к другу, застыли в объятье. Ветер треплет длинные рыжие волосы девушки.

Сердце заходится в тревожном предчувствии. Ей необходимо увидеть лицо юноши, и сознание услужливо приближает картинку, на которой отчётливо проступают до боли знакомые черты. Горестный стон вырывается из её груди. Видение вмиг рассеивается.

Вокруг темно. Кто-то низко склоняется над ней, осторожно прикасается к её щеке тёплой ладонью и озабоченно шепчет:

— Асенька, ты что? Сон плохой приснился?

— А-а-а… да… да, кошмар приснился, — тихо отозвалась Ася и всхлипнула.