Она засмеялась и вновь присела. — Я бы хотела, чтобы все было так просто. Если кто-то говорит, что ему предоставили эту должность, то это не правда. Я уверена, что они предложили работу многим здесь, но не нам. Сент-Клауд Корпорейшн хотели устроить здесь новый парк, и им нужен был его смотритель. Ты ведь знаешь эту компанию?

— Эта компания ищет людей, соответствующих описанию должностных обязанностей.

— Да. Сент-Клауды хотели определенный типаж человека на эту должность. Они предпочли молодого надзирателя с молодой семьей. И, если не канадца, то хотя бы кого-то с далекой канадской кровью, чтобы сделать переход сюда легче.

— Того, кто пустил бы корни и остался. Стал бы частью общества.

— Вот именно. Когда мы приехали на интервью, там было еще полдюжины других кандидатов. Мы соответствовали всем требованиям, как никто другой. Я из Канады, моя семья живет недалеко, и не смотря на всю мою любовь к Орегону, я очень хотела вернуться домой. Тебе тогда было столько же лет, как и большинству детей здесь. И у твоего отца были замечательные рекомендации. Но все равно, мы едва не пролетели. Какая-то женщина получила работу, но сама потом от нее отказалась.

Чего я ожидала? Что моя семья была связана с Сент-Клаудами этим проектом Генезис? Что они каким-то чудом жили в Орегоне, когда меня нашли, и им разрешили меня удочерить? Или что Сент-Клауды были учеными, которые создали меня, и именно они, найдя меня, заманили сюда и моих родителей?

Если бы я подольше об этом подумала, я бы поняла, что никакой связи здесь быть не может. То исследование, что здесь проводилось, было связано с лекарственными препаратами, а не с генетикой. Сент-Клауды не были сумасшедшими учеными, они были законной корпорацией. У них есть своя страница в интернете, где можно найти ссылки на компании, производящие лекарства, которыми они владели.

Может показаться удивительным совпадением, что я искусственно создана генетически и живу в эпицентре медицинских исследований, но большей связи я не могла увидеть. Мои родители очевидно не знали ничего о моем прошлом, как и Сент-Клауды.

_________

Вернувшись в постель, я тотчас погрузилась в кошмарный сон о Серене. Видела, как она исчезает под водой, словно её кто-то туда утащил. Выплывала на поверхность и чувствовала, как какая-то сила увлекает меня на дно.

Когда невидимая рука ослабила хватку, я начала всплывать. Затем острейшая боль врезалась в мои ноги так сильно, что я взвыла. Вода попала мне в легкие.

Вскочив, я проснулась. Мои ноги занемели. Ко рту пришлось прижать подушку, чтобы не закричать. Казалось, что дюжины и дюжины скаковых лошадей промчались по мне, вызывая такие сильные судороги, что слезы выступили у меня на глазах.

Если бы я могла закричать, я думаю, я бы закричала. Но боль сжала мои челюсти, и все, что я могла сделать, это лежать на боку в агонии, пока мои мышцы медленно не начали расслабляться.

Когда я начала их массировать, узловатые мускулы были похожи на мячики для гольфа под моей кожей. Я вдохнула и выдохнула так глубоко, как только могла, вспомнив все мои атлетические хитрости против судорог в ногах.

Только эти были никак не от бега. Я услышала голос Рейфа.

Боли в мышцах. Со мной в последнее время это часто случалось.

Когда я смогла встать, я подошла к зеркалу. Я подняла одну руку и сжала ее в кулак, наблюдая как мои мускулы напрягаются. Я представила, как они увеличиваются в размерах, постоянно меняясь, как покрываются мехом, превращая мою руку в огромную переднюю ногу. Кулак превратился в лапу, показались длиннющие когти. Я встряхнула рукой и отвернулась.

Люди не могут превращаться в зверей. Просто не могут.

Но ты это видела.

И это было причиной почему я не протестовала, почему не спрашивала. Я видела, как Энни обернулась.

Если бы я действительно хотела, я могла бы всему найти объяснение — переутомление от бессонных ночей, галлюцинации, которые у меня были после воздействия наркотиков. Только я не рассматривала ничего из этого. Я приняла все это легче, чем приняла новость о том, что моя мать — белокожая. Мне сложнее было принять что у меня Кавказкие корни, нежели что я скин-волкер, ведь это больше походило на правду.

Всю жизнь, я чувствовала, что не знаю кто я. Я бы сказала, что не знаю ничего о своей семье, о своем племени. Но все это — не было тем, чего мне действительно не хватало. На самом деле, мне не хватало этого.

Я могла стоять перед зеркалом и мысленно отказываться верить в то, что человек может превратиться в животное, но в глубине души я знала, что это правда. Однажды, как Энни, я буду бежать через лес на четвереньках. Нюх, зрение, слух, и чувство мироощущения у меня будет, как у большой кошки.

Однажды это случиться. Если Рейф был прав о снах, мышечных спазмах, то тот день скоро наступит. Мысль об этом заставила мой живот сжаться. В боли, волнении, или в совершенном ужасе? Вероятно, от всего этого.

Когда это случиться? Как? На что это будет похоже? Могу ли я к этому подготовиться?

Что об остальном — той части где я «стану как Энни» — о ней я старалась не думать. О той части, где я потеряю человеческий разум и начну настоящее превращение в животного. Как долго после первого обращения пройдет времени? Сколько я должна найти ответов и убедиться, что то, что произошло с ней — не случится со мной?

Нет, сколько времени есть у нас. У меня и Рейфа. Насколько мне было больно быть рядом с ним, настолько я в нем нуждалась. Нам нужны одни и те же ответы, и он должен знать намного больше из них, чем я.

Возможно, я поступила неправильно с ним. Ведь он был тем парнем, у которого могли быть все ответы.

_______

Когда я спустилась вниз, на следующее утро, Дэниел уже был здесь, сидя рядом с отцом и глядя ему через плечо, пока он все ещё занимался контролем пожаров.

— Так, какие последние новости от пылающей границы? — спросила я, когда налила себе апельсиновый сок.

— Этого пламени не достаточно, чтобы отменить поход в школу, — ответил отец.

— Черт. — Я посмотрела на экран. — Я думаю, что эти красные пятна — это огонь. Сейчас все выглядит безопасно, но что насчет животных?

— Я заезжала в их убежище сегодня утром, — сказала мама. — Они будут там, пока огонь не уйдет.

Я обняла её. — Спасибо.

Она вручила мне свою чашку, чтобы я налила ей сок. Я взяла её и проигнорировала протянутую пустую кофейную кружку Дэниела.

Он поднял брови. — Так ты поедешь в школу или нет?

— Если ты меня не отвезешь, отвезет отец. Сейчас есть опасные хищники на свободе.

Дэниел вздохнул и поднялся, чтобы заполнить свою кружку.

— Ты в порядке? — прошептал он, стоя рядом со мной у кухонного гарнитура.

Я кивнула и обернулась к отцу. — Говоря о хищниках, ты нашел Марва?

Отец покачал головой. — Прямо сейчас, главное — это пожары.

Хорошо. Я надеялась, что любые охоты на пум будут отложены на некоторое время. В противном случае, с Энни в лесу в обличие кошки, мы могли бы иметь еще одну проблему.

Дэниел и я позаботились о животных и подготовили их к транспортировке. Когда мы прибыли в школу, я оставила Дэниела, Кори и Брендана, и отправилась на поиски Рейфа. Я проверила яму для курильщиков в первую очередь. Хейли была там. Она посмотрела на меня, и я кивнула ей, а затем перешла на другую сторону, округляя школу, чтобы обойти её снова.

— Ищешь Рейфа? — сказал голос позади меня.

Это была Хейли. Выражение её лица было скрытным, и я подумала о том, что сказал Рейф. Она была права — я бы никогда не забыла этот инцидент с домашним заданием. Я сознательно не держалась против неё, но она изменилась. Я отступила, и, возможно, другие тоже решили отступить. Я должна была это заметить, но я ничего не замечала.

Это не оправдывает все дрянные вещи, которые она сделала мне и сказала обо мне, но действительно сейчас я смотрю на неё немного по-другому, после того как она ступила на этот путь.

— Я слышала, что вы двое расстались, — сказала она.