Экран засветился.

– Вот, полюбуйся! – Оля обвиняюще указала пальцем на телевизор.

Мама недовольно посмотрела на дочь.

– И что тебе не нравится? Ты же давно хотела пересмотреть этот фильм.

Оля недоуменно уставилась на экран: начались первые титры комедии «Полицейская академия».

– Но… но, – она непонимающе посмотрела на Велория, его лицо было невозмутимым. Вдруг он подмигнул ей, и тогда она с криком «ненавижу» кинулась на парня с кулаками.

Глава 2

За недостойное поведение по отношению к «милому» мальчику Оля была лишена прогулок с друзьями в течение двух недель.

Благодаря Велорию Харламову Оля, впервые за пять лет, была наказана. Пока ее новые знакомые катались на санках, ходили в кино и на свидания, она сидела в пустой квартире и готова была биться головой об стену от скуки.

Велорий все так же не замечал ее в школе, делая вид, что даже не знает, кто она. Его «свита» по-прежнему заглядывала ему в рот, ловя каждое слово, а он безупречно играл роль идеального ученика и спортсмена.

Оля старалась не обращать на него внимания, но было трудно игнорировать идола и любимца всех. И она вынуждена была честно признаться, что в последнее время самым любимым ее занятием стало наблюдать, как он играет в футбол. Стремительный, ловкий и умелый, Велорий так четко контролировал мяч и при этом был так красив, что влечение к нему становилось почти неуправляемым. Она представляла, как подает ему воду или смахивает полотенцем пот со лба, но это было возложено на его «группу поддержки», которая соревновалась за каждый его взгляд. А во главе восседала королева из королев – Виктория Кот, посылая ему соблазнительные взгляды. Однако Велорий, серьезно относившийся к игре, вовсе не обращал внимания на призывные улыбки своей «возлюбленной».

Однажды на большой перемене Оля вместе с девчонками из класса сидела на лавочке школьного стадиона, наблюдая за игрой ребят. Неожиданно мимо нее пролетел мяч, едва не угодив девушке в голову. Она наблюдала, как Велорий стремительно бежал за мячом, но за несколько шагов остановился.

– Мяч подай, тупица! – сказал он, обращаясь ко всем сразу. Но Оля прекрасно знала, кому именно относилось это «ласковое» словечко. Девчонки одновременно подскочили, намереваясь подать мяч всеобщему любимцу, и только одна Ольга не шелохнулась.

Даже не поблагодарив за поданный мяч, Велорий пошел прочь.

– Эй! – Оля вскочила на ноги. – Ничего не забыл сказать? Может, «спасибо»?

Харламов, полностью игнорируя ее окрик, шел дальше.

От ярости у Бестужевой раздулись ноздри и, не думая о последствиях, она бросила ему вслед первое, что в тот момент оказалось под руками – это был огрызок яблока, угодивший Велорию прямо в голову.

Оля засмеялась, не замечая, что вокруг воцарилась мертвая тишина.

Велорий остановился и медленно обернулся. И хоть он не мог знать, кто бросил в него огрызком, но убийственно пылающие глаза остановились именно на ней, обещая жестокую месть.

Оля даже не заметила, как девушки медленно стали пятиться от нее, ведь она так хохотала, что из-за слез ничего не видела.

– Ты за это заплатишь! – тихо сказал он, и ее смех внезапно оборвался.

Оля натянуто улыбнулась, не восприняв его угрозу всерьез.

– Буду ждать с нетерпением! – отпарировала она и гордо повернувшись, невозмутимой походкой пошла в класс.

Наверное, тогда многие опоздали на занятия, ведь не каждый день кто-то бросал вызов Велорию Харламову.

Виктория Кот провожала Бестужеву яростным взглядом, слыша за своей спиной чьи-то перешептывания.

– А она храбрая!

– А по-моему – глупая!

– Интересно, что сделает Велорий?

Виктория, резко обернувшись, смерила взглядом шептавшихся, и все разом смолкли. После этого она вновь устремила взгляд в спину Оли, как будто хотела прожечь в ней дыру.

Среднего роста, худощавая, с рыжими короткими кудряшками… Бестужевой не была красавицей, но смешливый взгляд светло-карих глаз, задорно вздернутый носик и по-детски пухлые губки делали ее очаровательной милашкой. Но характер, который она продемонстрировала, свидетельствовали о ее вспыльчивости и импульсивности.

«Я разделаюсь с тобой в два счета, глупая простушка!» – подумала Виктория.

Оля возвращалась домой и уже вошла в подъезд, когда услышала, что двери лифта открылись.

– Подождите, пожалуйста! – закричала она и ринулась вперед. – Ох, спасибо, что подожда… – она умолкла на полуслове – на нее ледяным взглядом смотрел Велорий.

Оля отступила на шаг, почувствовав какую-то неловкость.

– Я, пожалуй, подожду следующий, – пролепетала она.

Двери закрылись, и лифт поднялся на шестой этаж, но сколько бы Оля не ждала, он так и не спустился.

– Хорошо, что он поломался до того как я вошла, – вздрогнув, подумала она.

Девушка очень боялась замкнутого пространства, поэтому для нее застрять в лифте было подобно смерти.

Пришлось подниматься пешком. Дойдя до шестого этажа, Оля увидела из-за чего лифт не работал – двери удерживал камень.

– Вот гад!

Отдуваясь Оля вошла к себе в квартиру и хлопнула дверью. Вдруг ее осенила «чудесная» мысль. Она стала топать как слон, прыгать и бросать на пол гантели. Потом вышла на балкон и крикнула что есть мочи:

– Ненавижу тебя!

С тех пор это стало ритуалом: если они сталкивались возле лифта, Велорий всегда успевал уехать перед самым ее носом, блокировал дверь, а она в отместку топала и орала, после чего всегда слышала его смех, которого явно забавляла ее злость. Как ни странно, после этого она улыбалась целый день.

Прошло несколько недель после инцидента на стадионе, а Велорий до сих пор так ничего и не предпринял, хотя, возможно, те мелкие пакости с лифтом как раз и были своего рода местью.

Наступила весна, все сняли теплые вещи и облачились в легкие куртки. На автобус Оля больше не опаздывала, и часто случалось так, что они с Харламовым ехали вместе, вернее, каждый по себе в одном транспорте. И каждый раз Оля злилась из-за его невозмутимости. Пока она пыталась спастись от давки, Велорий спокойно стоял, ничуть не страдая. Но это и неудивительно, ведь если Бестужеву, зажатую со всех сторон, и видно не было, то он, благодаря высокому росту, возвышался над многими. Конечно, сложно было выбраться без потерь на нужной остановке. И пока Оля пыталась вытащить свою сумку почти с другого конца автобуса, Велорий уже был возле школы.