Я откинула плед и присела на диване.
Под головой у меня, оказывается, была подушка. Странно, не помню, чтоб я се доставала. Очевидно, подушка и плед — дело рук моего вечного спасителя. Ну и карма у него в этой жизни, не позавидуешь бедняге...
Я медленно поднялась на ноги и прислушалась к своей голове.
Голова вяло поприветствовала мое пробуждение. Болеть не болела, просто косила от службы.
— Не выйдет, — сказала я строго. — Дел по горло.
«Мне-то что? — ответила голова. — Твои дела, ты и разбирайся...»
Ладно. Сейчас влезу под душ, почищу зубы, все и пройдет.
Я потащилась в ванную. Содрала с себя несвежую одежду, залезла в ванну и подставила голову под горячую струю воды. Несколько минут поливала себя контрастным душем, варварски таская ручку крана то вправо, то влево.
Наконец почувствовала себя пригодной к употреблению. Вымыла голову, механически отметив, что последнее время делаю это слишком часто, почти каждый день. Влезла в банный халат, туго затянула пояс. Взглянула в зеркало и увидела в нем бледное лицо с заметными синими пятнами под нижними веками. Кажется, даже мешки появились. Блеск.
С добрым утром!
Я помахала рукой девушке, изможденной трудной жизнью. Девушка ответила мне тем же.
Я покинула ванную и отправилась на разведку. Как там папочка?
Папочка сидел на балконе и пугливо, как домашний кот, выглядывал на улицу.
Он всегда садился подальше от балконных перил, почти на самом пороге балкона и комнаты, и для того, чтобы разглядеть происходящее во дворе, ему приходилось вытягивать шею.
Наверное, постороннего человека это зрелище могло насмешить.
Меня — нет.
Я подошла к папе и осторожно, чтобы он не испугался, дотронулась до его плеча.
Папа вздрогнул и оглянулся.
— Это я, — сказала я быстро. — Привет.
— Доброе утро, — ответил папочка и поднялся со стула. — Ты выспалась?
— Выспалась, а ты?
— Я тоже.
Папочка отодвинул меня в сторону и вошел в комнату.
— Уже надышался? — спросила я с горечью.
— Да, — подтвердил папочка, не глядя мне в глаза. Он стыдился своего страха перед улицей, но ничего с этим поделать не мог.
Я вздохнула. Терпение и время. Терпение и время. У ирландцев есть забавная поговорка. «Когда бог создавал время, — говорят ирландцы, — он создал его достаточно.»
Да. Времени у нас в запасе достаточно. Терпение в дефиците.
— Ты позавтракал?
— Позавтракал, — подтвердил отец.
— Что ты ел? — проявила я бдительность.
Папочка замялся. Врать он не умел, а позавтракать забыл. Снова забыл.
Я стиснула руки в кулаки. Терпение. Терпение. Терпение.
— Пойдем поедим, — предложила я.
— Пойдем, — согласился папочка.
Я вошла в идеально убранную кухню, мысленно вознесла хвалу вчерашнему гостю и принялась накрывать на стол.
Примерно час у меня ушел на то, чтобы накормить отца и убрать грязную посуду.
Я посмотрела на часы. Двенадцать. С каждым днем я прихожу в библиотеку все позже и позже.
Я быстренько собралась, влезла в босоножки, открыла дверь. И, как это бывает в детективах, именно в этот последний момент зазвонил телефон.
Я вернулась назад и сняла трубку. Не так часто нам кто-то звонит, чтобы игнорировать такое событие.
— Алло...
— Ирка, привет.
— Юлечка, здравствуй, — сказала я радостно.
— Как ты?
— Нормально. А ты?
— Тоже. Ирка, у меня новость.
Я насторожилась.
— Какая?
— Меня разыскивает Верховский.
Я хмыкнула.
— Не удивила...
— Нет, ты не поняла! Он меня открыто разыскивает, не прячась!
Я присела на банкетку и велела:
— Рассказывай все подробно.
— Понимаешь, — начала Юля, — я на работе должна отпускные получить.
— Так.
— Звоню на работу, — у нас там определителя номера нет, — спрашиваю, когда прийти за деньгами. А девчонки говорят, что меня несколько раз спрашивал какой-то Верховский. Причем в последний раз просил передать, чтобы я обязательно с ним созвонилась. Понимаешь?
— Юль, надеюсь, ты такой глупости не сделаешь.
— Нет, конечно, нет, — неуверенно подтвердила подруга. И добавила:
— Ир, а может стоит позвонить?
— Ты домохозяину своему об этом рассказала?
— Конечно! — ответила Юля с негодованием добропорядочной законопослушной гражданки, которая и дорогу переходит только в положенном месте. — Сразу же!
— А он?
Юля споткнулась.
— Велел пока не звонить.
— Видишь? — философски заметила я. — Ему виднее!
— Видней-то виднее, но...
Юля замялась.
— Понимаешь, Юрочка ему доверял.
— Да? — поразилась я.
— Да. Они с Аликом вместе росли. Жили в одном дворе, Алик часто у Юры дома бывал. Потом родители Алика разошлись, квартиру разменяли, и он переехал. В общем, потеряли друг друга из вида. Но так случилось, что после учебы оба оказались в одном институте. Только Юрочка там до конца работал, а Алик года два назад ушел в Архивный. Ему хорошее место предложили.
— Они дружили? — уточнила я.
Юля снова замялась.
— Дружили? Да нет, это громко сказано... Говорю же тебе, некогда Юре было с друзьями время проводить, у него мама болела. Но Алик Юре помогал. Он и врача для его мамы нашел... В общем, Юра с Аликом общался не часто, но ему доверял. Полностью.
— Это еще не показатель порядочности Алика, — заметила я мягко, чтобы подруга не обиделась.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду то, что убийце своему Юра тоже доверял. Иначе не стал бы с ним встречаться поздно ночью в безлюдном месте. И спиной к нему не повернулся бы ни за что, если бы не доверял. Понимаешь?
— Понимаю, — задумчиво ответила Юля. Слава богу, ответила нормальным голосом, без слез.
— Я не говорю, что Алик и есть убийца, — поторопилась уточнить я. — Но они могут быть связаны. Мы же не знаем, на чьей стороне он играет.
— Почему не на нашей?
Я вздохнула.
— Если на нашей, то какого черта он не пришел к следователю? Почему забрался в квартиру Юры ночью? Что он там искал? Почему следил за мной? Почему обещал свернуть мне шею?
— Это была фигура речи, — попробовала поспорить Юля.
Я обиделась.
— Ничего себе, фигура! Знаешь, если бы он тебя подержал за горло, как меня, ты бы его так не защищала.
— Я не защищаю!
— Защищаешь!
— Я пытаюсь понять!
— Что понять?!
Юля споткнулась и сказала примирительно:
— Чего мы разорались? Еще не хватало нам поссориться из-за какого-то Алика!
Я остыла.
— Точно. Извини.
— И ты меня.
— Ладно.
Юля немного подышала мне в ухо.
— Говори! — велела я. — Слышу же, тебя распирает...
— Может, он хочет сказать что-то важное? — сразу же раскрылась Юля. — Может, это поможет найти убийцу?
Я пожала плечами.
— Не знаю. Олег Витальевич так не считает?
— Он со мной не делится, — ответила Юля, и голос ее стал несчастным. — Велел ни в коем случае не звонить.
— Значит, сам хочет с ним поговорить.
— А вдруг он следователю не захочет рассказывать?
— Юль, не торопись! — призвала я. — Будущее покажет, кто нам друг и кто нам враг.
— Думаешь?
— Уверена!
Юля вздохнула.
— Хорошо, — согласилась она. — Я подожду...
— Умница!
— ...недолго, — договорила подруга и сразу положила трубку, словно опасалась, что я перейду от слов к методам физического воздействия.
Я почесала затылок. С одной стороны, приятно сознавать, что правила нарушаю не только я, с другой — страшно за Юльку. Странно, что за себя я боюсь меньше, чем за нее. Может, стоит поговорить со следователем?
«Поговорю, но позже,» — решила я. Юлька пообещала, что подождет. Вот и я подожду. Дня два. А потом позвоню Олегу Витальевичу.
Я вышла на улицу и пошла привычной дорогой. Библиотекарь встретила меня радостно.
— Думала, вы уже не придете!
— Ну, что вы! — ответила я и развернула пакет, в котором лежали остатки колбасы. — Можно я покормлю Лаки?