В термитниках нередко находят гусениц бабочки ломамийи, к которым хозяева колонии, как ни странно, относятся безразлично. Ощутив желание закусить, гусеница выпускает газ, парализующий термитов, а потом поедает поверженных. Один газовый заряд способен обездвижить сразу шесть особей. Химический состав этого газа пока неизвестен.

Другие общественные насекомые — муравьи, а именно те из них, что выполняют роль охотников, чтобы не дать крупной добыче уйти от преследования, оглушают ее, обрызгивая муравьиной кислотой. Профессор П. И. Мариковский, наблюдая жизнь рыжих муравьев, обратил внимание на семена растений, перетаскиваемые ими. Это были семена первоцвета, перловника, ириса-касатика, из которых фармакологи готовят лекарства. А каков вкус? И ученый попробовал кое-что из муравьиной аптеки. «Впечатление такое, — говорит он, — будто хватил изрядную порцию перца. Кончик языка немеет на 2 — 3 часа, как при обезболивающем уколе. А не есть ли это его замена?».

Анастезия слюной. Если комару перерезать проток слюнной железы (данную операцию давно освоили зоологи), то укус его болезненнее обычного. Это подтверждает, что в комариной слюне есть анестезирующее вещество.

В Южной Америке живут летучие мыши-вампиры, или вурдалаки. Это паразиты, питающиеся кровью животных и человека. С наступлением темноты кровопийцы вылетают из своих убежищ-пещер и дупел на поиски жертв. Они могут и бегать по земле. Проворно бегущий вампир напоминает гигантского паука. Пищевод у него узкий, твердая пища пройти не может. Два верхних резца велики и остры, как бритва. Делает укус с молниеносной быстротой. Слюна вампира содержит обезболивающее вещество, благодаря которому пострадавший не чувствует укуса и зачастую не обращает внимания на свою рану. Вытекающая кровь перестает свертываться, а вурдалак ее слизывает.

Занимается он этим 45 мин и выпивает столько же крови, сколько весит сам. Слава богу, что весит немного — до 50 г. Но на одну жертву нападает иногда сразу 8 вурдалаков. Первым, кто выяснил, что эти животные действительно сосут кровь, был Дарвин. Во время кругосветного путешествия слуга ученого изловил вампира прямо на загривке лошади, кровь которой тот слизывал. Парализующую слюну имеют осьминоги и некоторые другие головоногие моллюски. С ее помощью они умиротворяют своих жертв — ракообразных. Из осьминоговой слюны выделили обездвиживающее химическое вещество — цефалотоксин. В железах маленького синекольчатого осьминога-красавца, которого зовут смертью в красивой упаковке, яда хватает на 10 взрослых мужчин. Но в чрезвычайно малых дозах его яд — эффективное обезболивающее средство. Вот почему укушенный коварным красавцем человек не чувствует боли.

Фармакологические клады океана. Хитро управляется брюхоногий моллюск кассис с морскими ежами (диадема антилярум), у которых ядовитые острые стрелы активно направляются в сторону врага. Кассис вкрадчиво просовывает свой хоботок между иглами ежа и разбрызгивает по поверхности его тела слюну. Не простую. Слюна выводит из строя нервные окончания. Иглы теряют подвижность, и еж не реагирует на прикосновение к ним. Теперь он не опасен, его можно съесть. Слюна очень ядовита: действует и при разбавлении в 250 раз. Но стоит положить ежа в свежую морскую воду — и он опять зашевелит иголками.

В соленых и пресных водах водится огромное количество полипов и медуз, которые ловят добычу с помощью щупальцев, тонких, как рыболовная леска. Щупальца знаменитой португальской медузы-корабля могут опускаться из-под розово-голубого купола на 12 м в глубину, в то время как сам купол несется вперед по течению. Каждая такая «леска» усеяна специальными стрекательными клетками, способными ввести анестезирующее вещество в тело любого мелкого животного, которое может служить добычей; затем щупальца сокращаются и подносят жертву к ротовому отверстию.

В океанах и морях живут сотни тысяч разных животных. Ловим же мы всего до 600 видов промысловых рыб. Всех остальных рыбаки с опаской выбрасывают из сетей и тралов. В них, в медузах, губках, морских ежах и звездах, уйма разных ядов, неведомых веществ, в том числе и наркотиков.

Лекарство — яд, а яд — лекарство. Давно замечено, что после змеиного укуса у пострадавшего некоторые из ранее наблюдавшихся недугов отступают. И человек себя чувствует лучше. Нет худа без добра. Капелька яда кобры способна оказать более длительное обезболивающее действие, чем морфий. В общем, змея выступает в роли анестезиолога. И особенно ценно: не происходит привыкания, что имеет место при употреблении наркотиков. Змеемании не образуется.

По преданиям, на посох Асклепия (бога врачебного искусства из греческой мифологии) заползла змея. Он убил ее, но приползла другая змея и какой-то особой травой оживила убитую. Асклепиева дочка Панацея приметила эту чудесную траву и стала излечивать ею все болезни, в том числе и те, что не мог исцелять батюшка. В память об этом животном, обогатившем лечебный арсенал врача, медицина вплела в свой «герб» змею. Змеиный яд часто используется в лекарствах. Но природа сложна: одно и то же вещество часто может быть и наркотиком, и лекарством, и ядом. Из змеиных ядов делают такие ценные болеутоляющие препараты, как випратокс, випрасал, випраксин. Эти мази лечат полиартриты, невралгии. Змея, как пишут в отзывах о диссертациях, «внесла свой весомый вклад» в анестезиологию. Успокаивающее свойство змеиных ядов применили и для лечения эпилепсии. Припадки проходят легче, и число их снижается.

На острове Пенанг в Малайзии имеется знаменитый змеиный храм, в который сползаются многочисленные змеи, среди них немало ядовитых, но они, одурманенные какими-то благовониями, не кусают молящихся.

Кобры некоторых видов стреляют своим ядом до 2 м. В сущности, та же ядовитая индейская стрела. В ядовитой железе при выстреле создается давление до 1,5 атм. Мозамбикская плюющаяся кобра норовит попасть своей струйкой в глаза врагу, чтобы вызвать у него временную слепоту и тем самым обезвредить, частично обездвижить. Змея вырабатывает яд слюнной железой, а лягушки — кожей.

История бедной Джульетты. В газете «Советская Россия» сообщалось о громком происшествии на Гаити. Негра Нарсиса завистливый брат, водившийся с колдунами, отравил ядом из мяса тропического животного. Потерявшего сознание Нарсиса жена отвезла в больницу, где через два дня врачи решили, что он умер. В могиле Нарсис пролежал около суток, когда глубокой ночью услышал, что кто-то открывает гроб. Затем двое неизвестных вытащили Нарсиса и отправили за много километров в глухую деревню, где он и еще сотни таких же «покойников» работали с восхода до захода на своего хозяина. Ад кончился через 18 лет, пока один из порабощенных не убил угнетателя лопатой.

Яд зомбии, которым знахари пользовались еще в далекие времена, вызывает резкий спад обмена веществ, подобный такому у зимнеспящих животных.

Вероятно, сюжет поэтической пьесы Шекспира «Ромео и Джульетта» навеян истинным происшествием. Принуждаемая к замужеству не по любви, Джульетта в тоске обращается к монаху, который впоследствии рассказывает:

Все, очевидно, помнят трагическое развитие дальнейших событий: узнав о «смерти» любимой, но не ведая хитрого замысла, Ромео покупает яд у аптекаря, приходит в склеп, возлагает цветы на могилу девушки и затем принимает отраву. Когда Джульетта просыпается, она видит бездыханное тело Ромео и, в горе, взяв его кинжал, пронзает себя.

Пескарь дает отпор акуле. В Красном море живет небольшая рыбка пардахирус, которую называют ступней Моисея. Есть она и у нас в заливе Посьет на Дальнем Востоке. Рыбешка плоская, характер мирный, вроде морского пескаря. Но ей не страшны и хищные акулы. У моисеевой ступни нет колючих шипов или брони-панциря. У нее химическая защита: попав в акулью пасть, ступня быстро выпускает вещество, которое моментально парализует челюсти хищницы. Причем так, что царица морей уже не может захлопнуть свою ужасную пасть.