Имя из одного слога воткнулось в его сердце, словно кинжал, и снова он был в аду, пробуждаясь от столь замечательного сна, который коварно ждал последнего момента, чтобы излить яд кошмара. Терри проснулся, осуждая свое подсознание, не позволившее достичь ему полной радости даже в грезах. Он сел на постели, и левой рукой попытался налить себе стакан воды из кувшина, стоявшего на ночном столике.

Холодная жидкость пробежала по его горлу, умиротворяя его сбившееся дыхание, но не уменьшила горький вкус кошмара, в котором она зовет другого человека.

- Проклятый французишка, - подумал он, бросаясь на подушку - Надо было ему разрушить лучшый сон, который я видел за все эти годы! Теперь я не смогу заснуть до конца чертовой ночи.

Он поднял глаза и посмотрел на бледную луну за ночными облаками.

- О, Кенди! - вздохнул он. - Что я должен сделать, чтобы ты снова влюбилась в меня?

Иногда призраки, вечерами терзающие наши души, исчезают с первыми лучами рассвета, и перед сиянием утра наши страхи отступают, оставляя комнату новым надеждам. Несмотря на бессонную ночь, Терри встретил свет нового дня с оптимизмом, когда фигура в белом появилась в дверном проеме палаты.

Зная, что он будет последним, кто получит внимание молодой женщины, он молча ждал, наблюдая за ее ежедневным ритуалом. Она тепло приветствовала каждого пациента, проверяла медицинский отчет, раздавала лекарства, заботливо меняла постельное белье, измеряла температуру, и делала много других заданий, всегда сопровождая действие улыбкой и несколькими ободряющими словами. Кенди знала о жизни каждого своего пациента, она интересовалась, если они получали новости от родных, помогала писать письма, если пациенты не могли сделать это самостоятельно, или внимательно слушала истории, которые с энтузиазмом рассказывали ей пациенты.

Терри мог бы смотреть на Кенди целую вечность, восхищаясь ее естественной спонтанности и этим обычным блеском, что сиял в ее глазах и постоянной улыбке.

- Чем больше я вижу тебя, Кенди, - думал он, - тем больше чувствую, что влюблен до безумия.

Прямо перед кроватью Терри лежал новый пациент. Молодой человек приблизительно его возраста, который был серьезно ранен гранатой, опалившей каждый миллиметр кожи от груди до колен.

Было поистине чудом, что он выжил при взрыве, но возможно, ему было бы лучше умереть, так мучительны казались его страдания.

Кенди обращалась с пациентом особенно заботливо, и было ясно, что это единственный момент радости для бедного молодого человека среди грустных дней, когда белокурый ангел навещал его, меняя повязки самым осторожным образом, промывая каждую рану и покрывая мазью. Терри не мог не быть шокирован ужасным видом сожженной кожи, но у Кенди не было страха, пока ее руки старательно работали, а голос не переставал говорить, чтобы отвлечь внимание пациента.

Терри даже чуть-чуть ревновал, видя как нежно она обращалась с его соседом, но это чувство было умеренно и невинно, хорошо зная, что доброта Кенди была тем, что нельзя не делить с другими. Он знал, что он не мог монополизировать такую драгоценность, но пока Ив был заинтересован... Это было нечто совсем другое.

- Доброе утро, девушка с веснушками, - сказал он ей, когда она, наконец, приблизилась к его кровати.

Кенди нервно сглотнула, когда она услышала, как он зовет так же, как в ее сне прошлой ночью. Но переведя дыхание, она все же восстановила силы, необходимые для ежедневной работы. Этим утром она получила хорошие новости для молодого актера. Медленными движениями она сняла повязки с правого плеча Терри и коснулась кожи вокруг шрама.

- Болит? - спросила она его, слегка нажав на участок.

- Как может болеть от ласки? - возразил он с озорным взглядом.

- Терри, будь серьезнее! - отругала она его. - Теперь попробуй поднять свою руку, - приказала она командным тоном.

Молодой человек повиновался и покорно последовал ее распоряжениям, но не без дьявольской улыбки на лице.

- Итак, Ваш диагноз, док? - осведомился он после завершения осмотра, втайне желая, чтобы физический контакт никогда не кончался.

- Это не мой диагноз, а Ива, - сказала она, глядя в медицинский отчет.

- Ладно, тогда что же говорит этот уважаемый врач? - насмешливо спросил Терри.

- Что тебе можно начинать понемногу пользоваться костылями. Это причинит вреда твоему плечу, если ты не будешь злоупотреблять ими, - сказала она, улыбаясь.

- Ты имеешь в виду, что я могу избавиться от кресла-каталки? - спросил он, явно ободренный этой мыслью.

- Да, можешь. На самом деле, если хочешь, днем, когда закончится моя смена, я могла бы пойти с тобой в сад, так чтобы ты смог опробовать костыли. Ты был в четырех стенах больше месяца, настало время немного подышать свежим воздухом. Что ты об этом думаешь?

- Что это лучшее предложение, которое я получал за долгое время, - с улыбкой ответил он.

- Да, ты здесь уже долгое время, - сказала она, и ее посетила одна мысль. - Между прочим, Терри, за все это время ты никому не написал. Разве ты не пишешь в Америку? Как насчет твоей матери?

Первый раз Терри не знал, что сказать, но затем старый доктор, осматривающий одного из пациентов, позвал Кенди, избавляя его от объяснений.

- Мне надо идти, - сказала она. - Но я вернусь днем. Идет?

- Идем на свидание, - сказал он, подмигнув.

- Надо же, какое красивое место, - сказал Терри, глядя на маленький садик, россыпи жасмина, анютиных глазок, петуний и застенчивых ноготков, освещенных золотыми лучами заката. - Никогда бы не подумал, что может быть такой уголок в таком мрачном здании.

Молодая женщина, составлявшая ему компанию, села на каменную скамейку, а он созерцал мягкие тени, которые отбрасывала вишня на вымощенную поверхность. Полдень был безмятежен и свеж. Ощущалась смесь цветочные ароматы, заставляющая разум блуждать в приятных мечтах. Терри смотрел на окрашенные щеки молодой женщины рядом и не мог не думать о тайных ощущениях, которыми он наслаждался в своем сне прошлой ночью... пока он, конечно, не превратился в кошмар.

Кенди повернула голову, и на долю секунды их глаза встретились. Они оставались прикованными взглядами друг к другу, зачарованные их ослепительным блеском. Девушка и молодой человек сами изумились своим бессилием остановить этот электрический ток между ними. С невероятным усилием она, наконец, сумела разрушить чары своими словами.

- Что ж, думаю, нам надо начинать заниматься, - сказала она, вставая и беря костыли, которые она оставила на скамейке. - Пора покинуть кресло-каталку. Давай, я дам тебе руку.

Терри взял руку Кенди, чтобы встать на одну ногу. Минутой позже он опробовал костыли, а молодая женщина следовала за ним на шаг позади.

- Так намного лучше, - сказал он, наслаждаясь новым чувством независимости.

- Не переусердствуй, Терри! - предупредила она, догадавшись, что он набирал опасную скорость. - Легче!

Но молодой человек не слышал ее предупреждения и продолжал двигаться, пока один из костылей не застрял в мостовой, заставив его потерять равновесие. Она заметила это и бросилась к нему, чтобы удержать его прежде, чем он упадет.

- Что за восхитительное оправдание для наслаждения украденным объятием, - подумал Терри, когда почувствовал руки Кенди вокруг своей талии, и свои руки, мгновенно достигнувшие тела молодой женщины. Он откинулся спиной к вишне, увлекая Кенди в свои объятия, пока они не оказались практически заперты друг другом в весьма компрометирующем положении. Он мог вдыхать мягкий запах ее волос, а несколько вьющихся прядок прошлись вечерним ветерком по его подбородку, стоило ему наклонить голову.

- Когда-то такое уже было, не так ли? - мурлыкнул он ей в ухо, посылая дрожь по всему ее телу.

Кенди застыла в объятии, смакуя тепло Терри и переполняющее блаженство его рук вокруг своей талии. Она не была к нему столь близко долгое-долгое время, хотела бы, чтобы очарование гипнотизирующей власти, которую он имел над ней, длилось вечно. Она почувствовала сильное желание преклонить голову на его груди, но могла ли она довериться ему и открыть свои чувства? Чувствовал ли он то же самое, или это было только игрой? Однако, ей не пришлось прямо сейчас принимать решение, насколько могла она доверять Терри, потому что шаги из коридора заставили ее оставить его руки, опасаясь быть обнаруженной в таком положении с одним из ее пациентов.