Кроме этих допотопных пушек на «флагмане» установили три-четыре станковых пулемета различных систем. По бортам положили мешки с песком и поставили тяжелые железные листы (которые, как показал опыт, легко пробивались ружейной пулей и потому оказались не только бесполезными, но даже вредными, так как перегружали пароход).

Пароход «Александр Бубнов» был вооружен пушкой образца 1900 года и двумя станковыми пулеметами. Пароход был меньшего размера, чем «флагманский», более подвижной и лучше вооружен, так как его трехдюймовка была гораздо действеннее, чем архаичные пушки «Левицкого».

Пароходы обслуживались своей обычной вольнонаемной командой, ходившей с ними в мирное время по Шилке в Амур к Хабаровску и Благовещенску. Вскоре после установки вооружений пароходы Шилкинской флотилии были отправлены к Усть-Каре, где бросили якорь недалеко от пристани, ожидая возможности подойти под снабжение дровами.

Первое боевое крещение пароходы получили при следующих обстоятельствах. В один из жарких, безветренных дней у пристани шла погрузка раненых и разгрузка боеприпасов и прочего снабжения на пароход «Стефан Левицкий». Работа кипела. Большинство команды разбрелось по каютам, но многие моряки остались на палубе и, развалившись на разостланной шинели где-нибудь в тени, заснули сном младенцев.

Неожиданно с ближайшей сопки раздалась пулеметная и ружейная стрельба. Пули застучали по кораблю, как рассыпанный горох, прошивая железные листы укрытий и борта парохода. На корабле вспыхнула паника.

Красные партизаны, а это были они, укрывшиеся за деревьями на пологом берегу, стреляли сверху вниз, и укрыться части команды на корабельных палубах «Стефана Левицкого» от их выстрелов не представлялось никакой возможности. Для защиты людей требовалось сначала отвести пароход на дистанцию, позволившую, обстреливать неприятеля если не из орудий, то хотя бы из пулеметов.

Заведенный механиками в машинном отделении механизм заработал, но, чтобы отчаливать, следовало пустить в ход якорную лебедку на палубе парохода и выбрать якорь из воды.

К якорю никто из матросов не подходил, боясь получить шальную пулю. Создалось весьма неприятное положение, в котором флагман представлял собой неподвижную и совершенно безопасную цель для стрелков.

Войсковой старшина Николай Михайлович Красноперов, оказавшийся неподалеку от лебедки, а вместе с ним гардемарин Алексей Евгеньевич Белкин после короткого совещания выскочили из своего укрытия и бросились к лебедке.

Пустить ее в ход для них не представляло особого труда, так как эту процедуру они уже не раз наблюдали в исполнении палубной команды. Заработала якорная лебедка, застучала цепь, и пароход стал медленно отходить от берега. Этим происшествием и закончился первый поход Шилкинской флотилии на Усть-Кару.

На следующий день после обстрела партизанами корабля Шилкинской флотилии в штабе Семенова посчитали, что она, удачно выполнив свою задачу конвоирования санитарных судов, должна вернуться в Сретенск.

Там флотилия была расформирована за неимением для неё командованием Дальневосточной армии иных планов.

Спустя некоторое время оба судна бывшей Шилкинской флотилии, «Стефан Левицкий» и «Александр Бубнов», получили предписание отбыть в Нерчинск.

26 мая 1921 года объединенными усилиями антибольшевистских организаций во Владивостоке был произведен переворот.

Восставшие в городе каппелевцы получили подкрепление: со стороны моря на барже, шедшей на буксире катера, показался десантный отряд под командой капитана 2-го ранга Алексея Васильевича Соловьева. Отряд этот, состоявший исключительно из морских чинов, на подходе к порту был встречен красными сильным ружейным и пулеметным огнем, ведущимся с пришвартованных судов.

Несмотря на понесенные при атаке потери, отряд Соловьева умудрился высадиться у памятника адмиралу и путешественнику Невельскому и, постепенно наступая, овладевал городским портом. Не выдержав атаки в порту оборонявшие его большевики отступили в город, а оттуда, различными путями стали покидать город, устремляясь в партизанские отряды, кочевавшие в близлежащих лесах. Через два дня во Владивостоке снова воцарилось полное спокойствие.

Дальневосточным правительством, командующим белыми войсками и флотом, был назначен бывший командир 2-го Сибирского стрелкового корпуса генерал-лейтенант Григорий Афанасьевич Вержбицкий, командующий вооруженными силами Приморской области.

В 1917 году его, только что вернувшегося с фронта командира бригады 134-й пехотной дивизии, приговорили к расстрелу за несогласие сотрудничать с новой властью. Однако в суете и хаосе революционных будней чудом Вержбицкому удалось бежать и в мае 1918 года организовать в Усть-Каменогорске выступление подпольной офицерской организации «Щит стального штыка».

В 1919 году Верховный правитель России адмирал Колчак назначил Вержбицкого на должность «уполномоченного правительства с правами генерал-губернатора в освобожденных районах Западной Сибири» с повышением в чине до генерал-майора. В Сибирском ледяном походе он возглавлял 2-ю армию, из-за больших потерь сократившуюся под командованием Вержбицкого до размеров неполного стрелкового корпуса.

Вержбицкий приступил к организации войск, верных Приамурскому временному правительству. В октябре 1921 года для объединения руководства сухопутными и морскими вооруженными силами, находившимися на территории, контролируемой Приамурским временным правительством, было учреждено Военно-морское ведомство.

Командующим Сибирской флотилией, состоявшей на время описываемых событий из 25 судов, временно стал капитан 2-го ранга Борис Всеволодович Соловьев до той поры, пока 18 июня 1921 года её не принял у него прибывший во Владивосток контр-адмирал Георгий Карлович Старк.

Одним из его первых приказов было возвращение к форме одежды, принятой на флоте до февраля 1917 года, когда республиканская власть Временного правительства отменила ношение погон, как символа монархического прошлого.

Впервые после переворота 25 мая 1921 года на флотилии было восстановлено ношение погон.

При создании и обмундировании Отдельной роты морских стрелков командующий Сибирской флотилией контр-адмирал Старк приказал руководствоваться Положением о корпусе морских стрелков и соответствующими приказами Верховного правителя адмирала Колчака 1919 года.

Новый командующий флотилией созвал военный совет под своим председательством для обсуждения текущего положения дел и выработки программы совместных действий гражданской администрации, сухопутных сил и флота на Дальнем Востоке. В состав совета вошли два контр-адмирала: Вениамин Иванович Подъяпольский, который останется во время будущей эвакуации в городе, и Василий Викторович Безуар, который уйдет вместе с эскадрой Старка и обоснуется впоследствии в Китае.

На совет в качестве эксперта был приглашен инженер-механик генерал-лейтенант Андрей Иванович Ухлин. Вместе с ним в совет вошел военный инженер полковника морской строительной части в Либаве в годы Великой войны Александр Иванович Ярон.

Военно-морские силы в совете представляли три капитана 1-го ранга. Александр Николаевич Пелль, оставшийся в Советской России (пропавший в лагерях без вести в 1930-е годы), Николай Георгиевич Фомин (входивший в ближайшее окружение атамана Семёнова) и бывший начальник команды ледоколов на озере Байкал Николай Сергеевич Харин, воевавший в составе Сибирской флотилии еще с 1918 года.

В состав совета входил старший лейтенант флота Георгий Семенович Серебренников, чья судьба в дальнейшем сложилась из множества приключений и странствий после бегства из СССР в США, где он и скончается.

После проведения первых совещаний и обсуждения дальнейших шагов командующий Сибирской флотилией контр-адмирал Старк подписал приказ, закончив его требованием от всех чинов флота и Морского ведомства полного подчинения, забвения личных интересов и спокойной и дружной работы на общее благо.

Политика Старка позволила вывести флотилию с арены внутренних распрей, царивших во Владивостоке, сосредоточив все внимание на текущей флотской работе.