Как известно, на том «Орфее» Алла Пугачева стала триумфатором, завоевав Гран-при с песней «Арлекино». После этого она пробыла в «Веселых ребят» еще полтора года, после чего осенью 1976 года ушла в свободное плавание, решив начать сольную карьеру. На тот момент в любимых мужчинах у нее ходил Орбелян, с которым Пугачева связывала определенные надежды на раскрутку своей сольной карьеры. Обладая несомненным талантом и влиятельными связями, Орбелян мог бы помочь певице как с репертуаром, так и с продвижением ее на мировой песенный рынок. Отметим, что Госоркестр Армении, которым Орбелян руководил с 1956 года, был очень известен на международной арене. В 1975 году он первым среди советских джазовых коллективов побывал на родине джаза — в США, дав там 25 концертов, а год спустя побывал и во Франции, выступив с 11 концертами. Орбелян принял в свой оркестр Пугачеву, где она исполняла четыре песни, одну из которых написал сам руководитель оркестра: «Сто часов счастья» (стихи В. Тушновой). Короче, перспективы этот союз сулил немалые. Но в итоге из задуманного почти ничего не получилось. Почему? В ту пору Пугачеву увлек кинематограф, который мог помочь ей существенно раздвинуть ее творческие горизонты. В итоге рядом с певицей возникли сразу двое мужчин, причастных к миру кино: кинорежиссер Александр Стефанович (он станет ее вторым официальным супругом) и композитор Александр Зацепин.

Роман с кинорежиссером «Мосфильма» Александром Стефановичем начался у Пугачевой поздней осенью 1976 года. Роман возник во многом благодаря поэту Леониду Дербеневу, с которым оба героя этой «лав стори» дружили. Их первая встреча состоялась в доме у поэта, на одной из домашних вечеринок. Спустя какое-то время режиссер и певица встретились на Ленинградском телевидении: Пугачева снималась в музыкальной передаче, а Стефанович там же что-то снимал. После съемки режиссер отвез певицу на своей машине в аэропорт, и они договорились встретиться в Москве. Стоит отметить, что на тот момент оба они не были свободными: у певицы был роман с Константином Орбеляном, а у Стефановича — с молодой актрисой, с которой они уже подали заявление в ЗАГС. Однако эта встреча заставила обоих круто изменить свои планы.

В среду, 24 ноября, Стефанович пригласил Пугачеву поужинать с ним в ресторане Дома кино. Однако певица от этого предложения отказалась, выдвинув встречное: посетить другое заведение — ресторан «Сосновый бор» (Пугачева называла его «Еловая шишка»), что на Рублевском шоссе. «Мне там больше нравится», — объяснила свое желание певица. Стефанович не стал артачиться. Через полчаса он встретил Пугачеву в условленном месте, и они поехали на Рублевку. Там, во время застолья, певица проделала впечатляющий трюк, который сразил режиссера в самое сердце: она взяла нож, разрезала себе палец, открыла записную книжку режиссера и, выдавив на страничку каплю крови, написала: «Определите на досуге мою «группу», потому как петь — это мое кровное дело». Определить «группу» Стефановичу пришлось той же ночью в гостинице «Мосфильма», где он тогда жил. А утром следующего дня, когда любовники отправились завтракать, режиссер сказал:

— Не знаю еще, как ты поешь, но артистка ты замечательная, это твоя самая сильная сторона, развей ее. Постарайся все свои песни обыгрывать, преврати это в театр.

Пугачеву это предложение чрезвычайно заинтересовало. Она остановилась и спросила:

— Как это — обыгрывать?

— Ну, делать из песен маленький спектакль. У тебя должно быть такое платье, которое трансформируется в разные сценические костюмы, чтобы ты могла разыгрывать несколько разных ролей. Вообще, любой реквизит ты должна обыгрывать.

— Но у меня в руках только микрофон.

— Правильно. Но кто тебе мешает сделать из него, к примеру, скипетр или бокал?

— Да, точно! — всплеснула руками Пугачева. — Отличная идея, молодец!

Однако осуществить эту идею певица была пока не в силах, поскольку, выступая в оркестре Орбеляна, имела весьма скромный репертуар. Стефанович сам в этом убедился, посетив один из ее концертов в ГЦКЗ «Россия» (проходили 3–9, 11–12 декабря). На нем Пугачева спела две серенькие песни, да еще была весьма неважнецки одета: на ней было парчовое платье, а на колене прикреплена большая искусственная бумажная роза. Когда после концерта Стефанович высказал ей свое «фи», певица с этим полностью согласилась. А потом попыталась объяснить ему ситуацию: мол, своего коллектива у меня нет, вот и выступаю с этим оркестром (вторым солистом был Ара Бабаджанян, сын популярнейшего композитора Арно Бабаджаняна). Более того, его руководитель — мой жених. «То есть я от него завишу, пою его песни и одеваюсь как армянская девушка».

Между тем Орбелян вскоре узнал, что его возлюбленная у него за спиной крутит амуры с кинорежиссером. А мужчина он был горячий — как-никак кавказец. И в один из дней так поговорил с Пугачевой, что та прибежала к Стефановичу жаловаться. Мол, помоги жениха образумить. И режиссер нашел выход: разыграл целый спектакль с привлечением своей собственной невесты Маши. Спектакль состоялся на нейтральной территории — на квартире Леонида Дербенева, куда был приглашен Орбелян. Увидев, что режиссер явился туда со своей невестой, тот поверил, что между его девушкой и Стефановичем нет ничего амурного. Говорят, глядя на это, Дербенев и его супруга буквально умирали со смеху.

В те же дни на «Мосфильме» начал вызревать проект фильма, в котором главную роль должна была сыграть Алла Пугачева. Идея такой ленты созрела в голове сразу нескольких человек — редактора студии Любови Цициной, композитора Александра Зацепина и поэта Леонида Дербенева — еще полтора года назад: после того, как Пугачева победила на фестивале «Золотой Орфей». Именно Цицина нашла сценариста — Анатолия Степанова, который довольно быстро написал сценарий про молодую безвестную певицу, которая благодаря своему таланту становится звездой. Пугачевой сценарий понравился. Однако совсем иного мнения были представители Госкино, к которым этот сценарий попал на визирование — они его не приняли. Но в конце 1976 года, когда рядом с Пугачевой появился не просто новый возлюбленный, а кинорежиссер с «Мосфильма», идея с фильмом обрела второе дыхание.

Между тем конец 1976 года был знаменателен тем, что Пугачева окончательно разобралась со своими возлюбленными: она ушла от композитора к режиссеру. Вернее будет сказать, что режиссер ушел к Пугачевой, поскольку жить они стали в однокомнатной квартире певицы на Вешняковской улице (дочь Кристина жила в квартире ее родителей на Рязанском проспекте). Правда, увидев жилище Пугачевой в первый раз, Стефанович едва не лишился дара речи: так убого она выглядела. По его же словам, это была абсолютно пустая квартира, в углу которой лежал голый матрас, а весь пол был заставлен огромным количеством пустых бутылок. Когда режиссер выносил эту «батарею» на мусоропровод, он любопытства ради пересчитал ее и ахнул: бутылок было 140 штук. Однако убожество жилища не отпугнуло режиссера: как говорится, с милой и рай в шалаше. Пока Пугачева что-то готовила на кухне, он нашел в пустой картонной коробке елочную мишуру и выстлал из нее на полу дорожку, украсив ее по краям еще и игрушками. Когда Пугачева вошла в комнату с подносом в руках и спросила, что это, он ответил: «Это путь жизни Аллы Пугачевой». Метафора певице понравилась.

Отметим, что союз с Александром Стефановичем окажет весьма существенное влияние на формирование Пугачевой как популярной певицы. Именно второй супруг посоветует ей уделить первостепенное внимание не только своему внешнему облику (облачиться в балахоны), но также обыгрывать песни в форме мини-спектаклей и использовать скандалы как инструмент для раскрутки своей популярности. Все это было точной калькой с западных образцов, горячим приверженцем которых был Стефанович — представитель новой поросли советских кинорежиссеров (прозападных), приходившим на смену прежним (просоветским). Не случайно, что и первые фильмы Стефановича были связаны с западной тематикой: «Вид на жительство» (1972) повествовал о советском враче, сбежавшем на Запад, «Дорогой мальчик» (1975) — о юном сыне советского дипломата, угодившего в руки западных гангстеров.