Справа — благословенные, слева — проклятые. Есть более древний источник - «Екклесиаст».

Сердце мудрого — на правую сторону, а сердце глупого — на левую. Еккл 10 :2

В трудах раннесредневековых комментаторов встречается выражение «малый Олам» (Олам катан) — Микрокосм. Так характеризуется человек. Его телесный облик и душевный мир есть слепок, образ Большого Мира. Тело заключает в себе все стихии природы; их тогда насчитывали четыре, и в соответствии с современными представлениями это: вода, земля, огонь и плазма. Кстати, считается, что знаменитая строфа:

...земля пребывает во веки. Восходит солнце, и заходит солнце... Идет ветер к югу... кружится, кружится... реки текут в море... Еккл 1:4—7

— как раз поэтически и воспевает четыре мировые стихии.

Что же касается души, то она, по убеждению законоучителей, соединяет в себе всевозможные качества и совершенства, в разрозненном виде находящиеся в мире вне человека. Она обладает силами, способностями, наклонностями, которые трудно поддаются исчислению и иные из которых противостоят друг другу. Не каждый одарен в равной степени, и не все силы проявляются враз; развиваясь и раскрываясь постепенно, они подвержены случайностям и испытывают дурное или доброе влияние.

И посему человеку надлежит разрабатывать свои способности, руководить ими, согласно указаниям учения Божия и нравственного закона, как уточняет философ и богослов XI века н.э. Маймонид. Душа, данная Богом, чиста и свята, но житейские потребности, чувственные влечения завладевают ею прежде проявления разума и раньше, чем научается человек различать нравственно худое от хорошего. .

...Помышление сердца человеческого — зло от юности его... — сказано в Бытии. Быт 8:21

Неподражаемо монументальны, величаво-эпичны строки, обращенные к Оламу. К Оламу — и в равной степени к человеку; человек — часть Вселенной, и события, в ней происходящие, не сторонни для него. Круговращения времен подобны круговращениям галактик с их бесчисленными звездами, кометами, астероидами. Необратимость хода времени окрашивает восприятие событий в трагические тона. В своем исследовании человека Когелет не берет уровень житейский, бытовой, даже социальный, историко-событийный; его интересует человек как феномен Творения — независимо от цвета кожи, общественного положения, возраста и пола.

Если сравнить с пророками израильскими, а такое сопоставление невольно набегает, — те болезненно и провидчески ясно чувствуют вечное обновление времени, бег истории, грозы, затишья, беды, ожидающие народ и человечество. Мысль Екклесиаста парит в высотах Олама; и оттуда видится ему, что ветер, приносящий разрушения или освежительную прохладу, — он кружится, кружится и возвращается на круги своя... взор его не задерживается на событии или череде событий; объемлет круги их — и потому:

Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.  Еккл 1:9

Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Еккл 1:10

Что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было, — и Бог воззовет прошедшее.  Еккл 3:15

Какая даль веков приоткрывается за этим прошедшим, которое воззовется. Для нас эпоха, в которую творил Когелет, — это заря человечества, потому что минувшие, а их ведь тоже было великое множество, немые — те самые ненареченные, которые как бы и не существуют... Память творца восприняла опыт веков и эр, бывших прежде нас...

Теперь приведу один из самых известных фрагментов, который целиком или отдельными стихами цитировался бессчетное количество раз и из которого черпало названия для своих произведений бессчетное число литераторов. Речь, конечно, идет о знаменитых «временах», или «кругах» Екклесиаста. Таинственной простотой, не поддающейся разгадке, неразложимой смысловой цельностью, исполненной покоя и патриархального величия, притягивают они к себе, как магнит.

Всему свое время, и время всякой вещи под небом:  Еккл 3:1

время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; Еккл 3:2

время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; Еккл 3:3

время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; Еккл 3:4

время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; Еккл 3:5

время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; Еккл 3:6

время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; Еккл 3:7

время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру. Еккл 3:8

Как просто! Времена... Мятущиеся временные круги, наполняющие Олам и захватывающие вихревыми потоками судьбы людей и народов... Неотвратимые, как песчаные бури в пустыне...

И жестоко ведь как, безжалостно: время убивать... ненавидеть... разбрасывать... Не уклонишься, не перебежишь на другую сторону, ты не на дороге, ты даже не в океане, где остается все ж таки надежда добраться до берега и спастись. Ты не в пространстве, ты — во времени. Оно же отмечено — глаголом.

Великая таблица времен! Запечатанные доски истории! Три тысячи лет вглядывается в них человечество, силясь разгадать тайну, в них скрытую, уловить мету грядущего круга. Что предстоит? Каким знаком клеймен круг времени грядущий? Сшивать? Раздирать? Разбрасывать или собирать? Тут подле каждой строчки останавливаешься. Всякая взывает к размышлению. Почему вырывать посаженное, коли ты сам его и посадил? И вместе с тем мы чувствуем, что тут глубокая правда скрыта, что — да, бывает, накатит — и вытаптываешь тобою же всхоленное и долго тобой лелеемое. «Мы то всего вернее губим, что сердцу нашему милей». Почему? Кто знает... Линии судеб сплетаются со вселенскими вихрями времен...

Времена... Отчего — пары? И даже — двойные. Парные круги времени. Почему времена сведены в пары и эта пара соседствует с той? Какой-то ведь смысл вложен, связь есть. Время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать. Искать — терять; сберегать — бросать. Убивать — врачевать... Как странно...

Но — пары. Парность — одно из свойств симметрии, она же, как уже говорили, глубинное основополагающее свойство Олама — ВременнОй Вселенной. Потоки времен, плывущие в вечности каждый под своей глагольной метой, подчиняются законам равновесия и стройности. Знаки, которыми отмечены времена, подразделяются на три категории: действия, события и чувства. Разрушать, собирать — действия; время войне... миру — события; любить, ненавидеть — чувства. Принципы симметрии переносятся в область этики и оказываются там действенными. Идеи справедливости и равенства обладают симметрической структурой, что в древнееврейских узаконениях выражено лаконично и четко: зуб — за зуб, око — за око. (Это, заметим в скобках, всегда понималось как метафора, а не руководство к действию. Юридическое право зиждилось на штрафных санкциях.)

Принцип парности, выявленный Екклесиастом, несомненно отражает какое-то структурное свойство человеческой психики. Интересно доказать это, исследуя произведения художественной литературы (что, конечно, тема особого трактата). Ограничусь тем, что приведу названия ряда произведений, в которых (в названиях, но они, в свою очередь, выражают основную мысль произведения) задействован Екклесиастов принцип парности: «Война и мир» (название этой великой эпопеи восходит, конечно, к время войне, и время миру), «Время жить, и время умирать» Ремарка, «Преступление и наказание» (зло — возмездие за зло: симметрия) и так далее.

Несколько приподнять завесу над тайной времени в «Екклесиасте» поможет лингвистическое рассмотрение временных обозначений. Они разнообразны и состоят из четырех терминов. «Олам» употребляется всего один раз в следующей строфе: