– Любят не за что-то, а просто так, Ди. За то, что он у меня есть. Пусть он сейчас не со мной, но это временно. Он успокоится, и мы поговорим. Мы снова будем друзьями. И я простил ему все.

– Снова пойдешь к нему? – ужаснулся юноша.

– Да, чуть позже, когда он успокоится и все обдумает.

– Я боюсь за тебя, Шейн, – обеспокоенно глядя в глаза другу, Дилан присел на корточки перед ним.

– Не стоит, – парень машинально погладил мужчину по волосам, – мы просто поговорим. Если он не захочет меня видеть, я не буду настаивать, просто уйду. Все будет в порядке, Ди.

– Если он тебя прогонит, приходи ко мне?

– Может и не погонит еще, – улыбнулся Шейн, избегая прямого ответа на вопрос.

– Может, но я все равно боюсь за тебя. Если он опять тебе что-нибудь сделает, я его убью.

– Не получится, Ди, – усмехнулся парень, – ты не осмелишься поднять руку на вожака. Да и если осмелишься, он очень сильный.

– Значит, он убьет меня. Но я его перед этим хотя бы покусаю, – фыркнул Дилан, на что Шейн впервые с момента изнасилования искренне засмеялся.

– Спасибо, Дилан. Мне очень приятно, что ты меня так ценишь, и возишься со мной.

Мужчина не ответил, но про себя твердо решил, что сделает все, что в его силах, что бы Тристан и Шейн больше не были вместе. По тому, что Трис по его мнению был не достоин рысенка.

Впервые за три недели Тристан решился выйти на улицу. Было тихо, моросил дождь, постепенно обещавший перейти в мокрый снег. Улица была пустынна. Мужчина постоял пару минут на пороге и вышел под мелкие капли.

– Трис, ты куда? – окликнул его вышедший следом за ним Энди. – Дождь идет, вернись.

– Я хочу прогуляться, – не оборачиваясь, бросил мужчина. – Не ходи за мной.

Он медленно брел по грязной, размокшей дороге. Осень в этих местах была долгой и мокрой. Было еще довольно рано, но из-за туч сумрачно, а потому во многих домах горели лампы. Из домов Тристана видно не было, зато он хорошо видел обитателей, занимающихся своими делами. Кто-то читал, кто-то болтал, собравшись в стайки.

Подойдя к до боли знакомому дому, Тристан заметил в окне Шейна. Парень сидел к нему спиной и читал книгу. «Надо поговорить» – решился Тристан. «Извиниться. Возможно, Шейн простит меня». Трис не надеялся, что их дружба может вернуться. По большей части из-за Волка. Он не сможет до конца принять подобное поведение и простить обман. Но хотя бы восстановить добрососедские отношения было необходимо. Сделав еще пару шагов к дому, Тристан замер, заметив, как к Шейну подошел Дилан. С некоторых пор этот волчонок вызывал у мужчины стойкое чувство отвращения. Бросив короткий взгляд на окно, Ди по-хозяйски скользнул рукой по спине мальчика и, наклонившись к уху, поцеловал. В ответ Шейн поднял заинтересованный взгляд, одобрительно улыбнулся.

Трис резко развернулся и бросился прочь от проклятых любовников. На ходу срывая одежду, он корил себя за то, что вообще решил выбраться из своей норы. По лицу стекали холодные капли дождя, к которым вскоре прибавились и другие, горячие и соленые. Избавившись от одежды, мужчина обратился, стараясь избежать боли. В зверином обличий удары сносились мягче. Жесткий зверь не давал слабины чувствам. Три недели Тристан корил и ненавидел себя за жестокость и несдержанность. Истязал мукам совести, что причинил парню невыносимую боль. А его Шейн, его желанный мальчик продолжал свои распутные игры. Он ворвался в собственный дом и, не отряхиваясь, прижался к Энди. В руках парня огромное мокрое животное мелко задрожало.

– Тристан? – обеспокоенно прижимал к себе волка рыжий. – Что случилось? Почему ты так выглядишь?

Зверь не ответил, лишь положил морду на плечо парня. Хотелось тепла. Живого человеческого тепла. Искреннего, без лжи и обмана. Спустя несколько минут, зверь медленно отстранился и, перекинувшись в человека, забрался в постель под одеяло.

– Трис, – тихонько позвал Энди, – ты хочешь чего-нибудь?

– Нет, – бесцветным голосом ответил мужчина.

– Мне побыть с тобой или уйти?

– Уйди, – также сухо проговорил Тристан. Энди был плохой заменой Ену и Шейну. А ссориться он не хотел. – Я побуду немного один. Не хочу причинять тебе боль.

– Хорошо, – Бернс поднялся с колен и направился на выход, – я зайду завтра. Отдыхай.

– Ди? – удивился внезапной ласке Шейн, – Ты чего?

– Ничего, просто захотелось тебя коснуться, – отстранился Дилан, снова бросив короткий взгляд за окно. Мало кто знал, что Ди может вдеть в темноте в человеческом обличие, так же хорошо, как и в волчьем. Он видел, что соперник удалился и отошел от парня, едва заметно выдохнув.

– Ди, если ты хочешь... – начал было объясняться Шейн, но друг прервал его.

– Все в порядке. Я просто прикоснулся. Я ничего от тебя не потребую. Ты можешь доверять мне. Что ты читаешь?

– Не знаю, взял у охранника, – Шейн незаметно выдохнул и расслабился. Дилан, конечно, странный, но Шейн верил ему. Он не предаст, Шейн был в этом уверен.

Дождь продолжался еще несколько дней, а к концу недели землю укрыло плотное снежное покрывало. Тристан не выходил из дома, находясь в состоянии крайней подавленности.

– Трис, – бесновался рыжий парень, – прекрати это немедленно. Что с тобой случилось. Опять этот проклятый Шейн? Мне надоело быть твоей нянькой! Хоть посмотри на меня!

Мужчина никак не реагировал на обвинения Энди.

– Все, Тристан, мне надоело. Я не для того здесь с тобой вожусь, чтоб ты меня игнорировал. Не хочешь нормальных отношений, не надо. Я ухожу. Счастливо оставаться, – парень резко развернулся, что бы уйти, но его остановило тихое прикосновение к локтю.

– Не уходи. Ты обещал, – тихо попросил Тристан. Меньше всего он сейчас хотел остаться один. – Ты нужен мне, Энди. Я один не справлюсь.

– Я не вижу, что бы ты нуждался во мне, – обернулся парень, – ты все время сидишь и думаешь о чем-то.

– Извини, что мне сделать, чтобы ты остался?

– Ты знаешь, чего я хочу, – рыжий осторожно погладил Триса по щеке. Мужчина перехватил его ладонь и прижался к ней губами.

– Я знаю, и я дам тебе это, – Тристан был согласен подарить Энди свое тело за каплю тепла. Пусть пользуется, оно все равно теперь пустое. Главное, больше не будет этого одиночества.

– Говорят, опять Тристана ночью видели, – тихо сказал Алекс, глядя на волчьи следы на снегу.

– Хоть по ночам стал выходить, а то почти месяц взаперти просидел, – сочувственно проговорил его собеседник, один из тех немногих оборотней, кто так и не принял ни одну из сторон.

– Странный он, – недовольно выдохнул музыкант. За последние недели он сильно устал поддерживать порядок в резервации. Но снова ссориться с Рэем не хотел. Из-за него тут гражданская война вот-вот начнется, а он отсиживается. Может и речь человеческую уже забыл. Дикий какой-то, того и гляди на людей охотиться начнет.

– Перестань, Алекс. Ну не любит парень общество, но это же не значит, что он опасен.

– А ты слышал, что про него на пропускном говорят?

– Что про него говорят? – из-за спины Алекса вынырнул Шейн и вопросительно уставился на музыканта?

– Тьфу ты, напасть! Ненавижу кошек, – выругался Алекс, испугавшись, – что ж ты подкрадываешься?

– Ты, между прочим, тоже кот, – отмахнулся рысенок. – Так что говорят-то?

– Всякое говорят, – попытался мужчина избежать ответа. – А ты чего гуляешь? Ты же вроде зиму не любишь?

– Не люблю, холодно. А ты не увиливай, – не отступал парень.

– Говорят, псих наш Тристан, – к ним подошел еще один оборотень и, поняв, что Алекс отвечать не станет, решил рассказать. — До того как к нам попасть, он пол города загрыз.

– Бред! – выпалил парень, – Тристан не такой. Он не убийца. Он на такое не способен.

– Ну, да. Только покалечить.

– Тут другое. И это не твое дело.

– Ты не можешь знать, – напирал мужчина. – У охраны досье на каждого. Им лучше знать. А Трис всегда вел себя как ненормальный. Он и человеком на людей рычит. Вспомни его первый день. Он тебе чуть шею не свернул. Я уверен, это правда. Он на самом деле на них напал. И родителей своих, поди, сам убил.