Первого Док завалил излюбленным приемом – разворот боком, широкий шаг вперед, фиксация левой ступни противника своей ступней к полу, мощный толчок плечом в грудь. «Монолитовец» опрокинулся на спину и заорал. Некоторые сталкеры утверждали, что «монолитовцы» не чувствуют боли. Накачаются, мол, всякой гадостью под завязку, и все им по фигу. Оттого и жрут раз в неделю. Этот, судя по всему, чувствовал. Да и как не чувствовать, когда ступня вывернута, связки вдрызг, суставная сумка вдребезги. На всю жизнь глубокий инвалид-хромоножка. А боль жуткая, почти запредельная. Первый – не боец.

Второго – тот налетел слева – Док отбросил при помощи мая гири кекоми, таранящего прямого удара ногой в живот. Противник отлетел метров на пять назад. Третий махнул правой по-дилетантски – широко, размашисто, мощно, но неуклюже. Док легко нырнул под руку, вышел за спину, спереди и сзади обхватил шлем и коротким резким движением свернул «монолитовцу» шею. Классика – доли секунды.

«Элегантно работаю», – отметил про себя Док.

Второй между тем встал в стойку и потянул из чехла на поясе нож, настолько кривой, что лезвие его представляло круг. Сталкеры опять-таки утверждали, что ножи эти «монолитовцы» куют из особого, только им известного сплава, и такой клинок в состоянии прорезать и бронежилет, и защитную пластину шлема, прикрывающую горло.

«Вот с тобой, голуба, я покувыркаюсь в партере, – со злорадным боевым задором решил Док. – Умирать будешь долго и мучительно».

Дальше пошла классика госинрю. Принцип четвертый – провокация на атаку. Док выпрямился и показал противнику гордо вздернутый средний палец. Тот быком ринулся вперед. Принцип третий – контратака в конце движения противника. Док отклонился корпусом назад и позволил круглому клинку пройтись в сантиметре от шейной пластины. И когда «монолитовец» раскрылся в своей неудачной попытке взрезать противнику горло, Док совместил третий принцип с первым – провел простую завершающую атаку. Тани о тоси – элементарная боковая подсечка с одновременным падением единоборцев. Только Док падал так, чтобы очутиться под противником, «подстелился» под него. Затем – «мертвый» захват сзади за шею и медленное удушение с одновременным растяжением шейных позвонков. «Монолитовец» вначале барахтался, пытался ткнуть ножом за спину, но лезвие только царапало пуленепробиваемое полимерное стекло забрала. Затем затих и начал умирать – медленно и мучительно, как и пообещал Док.

На все про все минута, не больше – строго по намеченному графику. Док эффектным прыжком вскочил на ноги, выдохнул резко: «Ц…». В дзю-дзюцу это натужное «ц…» – и способ восстановить дыхание, и победный крик. Затем чисто по-киношному дернул шеей, разминая позвонки, глянул на монитор ПДА. В запасе еще десять секунд. Если через десять секунд заслонка отсека не опустится – хорошо. Значит, химера сделала свое дело, и дальше по плану. Если же заслонка опустится – назад, в неизвестность.

– Давай, Чудо! Давай! – крикнул в глубину тоннеля Док. Заслонка не опустилась. Док напоследок оглядел ее и даже потрогал рукой. Да, несокрушимая и непреодолимая преграда. Слоеный пирог. Полметра брони, полметра полимерного бетона, сантиметров тридцать титанового сплава, сантиметров тридцать хренотени неясного предназначения и снова полметра брони. Суммарно в толщину два метра.

– Вперед! – скомандовал себе Док и ринулся в трехсотметровый тоннель, ярко освещенный лампами дневного света. Под ногами – густая россыпь мин. Мины в три слоя с дистанционным управлением. Легкое нажатие кнопки на командном пункте – и верхний слой сработал. Тоннель «стерилен». Мины – новейшей украинской технологии. Украинская «тройчатка»: световая вспышка, затем – град сталинитовых шестигранных осколков, и на закуску – выплеск напалма SM – супер-М. Одна капля такого напалма насквозь прожигает пластины бронежилета (кислотное начало). На входе в командный пункт – еще одна заслонка, тоже поднятая. Перед ней – два автономных крупнокалиберных пулемета. Они угрожающе наставили на Дока черные зрачки стволов, но сразу безвольно опустили свои короткие тупые рыла.

Командный пункт «Монолита» вряд ли можно было сравнить даже с разделочным цехом мясобойни. Док всякое повидал в своей жизни, да и профессию имел соответствующую, но даже его передернуло от накатившего отвращения. Гирлянды человеческих кишок, разбросанные по всей комнате, развороченные черепные коробки с вывалившимися мозгами, оторванные ноги и руки, кровь. Кровь везде – на стенах, на потолке, на столе, на пульте управления. Химера сидела в углу и умывалась – сначала вылизывала шершавым языком правую лапу, а затем тщательно елозила ею по морде. Кошка – она и есть кошка.

– Чистюля гребаная, аккуратнее нельзя было? – не сдержавшись, упрекнул ее сталкер.

– Да пошел ты… – огрызнулась в ответ химера. – Как получилось.

– Ого! Ты уже освоила ненормативную лексику!

– Что такое лексика?

– Словарный запас. Хватит чиститься, нам пора.

– Теперь можно не торопиться. Прежде всего активируй артефакт.

Док даже ахнул испуганно. Точно, он ведь совсем забыл о «выжигателе мозгов». А такая забывчивость в Зоне непростительна и карается жестоко. Торопливо сдернув с плеч рюкзак, он достал контейнер с «куриным богом». Голубоватый сияющий камешек выплыл из контейнера и завис в воздухе. Док снял перчатку с правой руки и медленно протянул руку вперед. «Куриный бог» поколебался немного и доверчиво лег в раскрытую ладонь. Док ощутил только легкое покалывание в кончиках пальцев. Он расстегнул комбинезон и бережно уложил артефакт в нагрудный карман, поближе к сердцу. В тот же миг он почувствовал, что телепатический контакт с химерой потерян. Теперь они могли общаться только жестами. Все шло так, как предупреждал контролер. В полной пси-тишине, но вполне согласованно они двинулись в зев тоннеля. Химера, как всегда, шла впереди, сталкер – за ней.

Метров через триста Чудо остановилась и тронула лапой стену. «Понял», – кивнул Док, но сколько ни всматривался в шероховатую поверхность бетонной стены, никаких следов бокового хода не заметил. Неудивительно, что не знали о нем и «монолитовцы». Неизвестный строитель постарался на славу и уничтожил малейшие следы бывшего ответвления. Приходилось полагаться только на чутье химеры и знание контролера. Док достал еще одну мину направленного действия с дистанционным управлением. Приладил ее к стене, отошел шагов на тридцать назад: взрыв хоть и направленный, но береженого Бог бережет! Втиснул кнопку на пульте – грохнуло изрядно и дыру пробило достаточную.

Судя по всему, некогда это был технический тоннель. Две толстенные трубы на дне и с десяток кабелей вдоль стен уходили вглубь хода и терялись в темноте. Странно, но нигде и намека на тлен, плесень или ржавчину. Аккуратно покрашенные голубой краской трубы выглядели так, словно только вчера были сданы в эксплуатацию. А воздух чист, сух и свеж. Это Док ощутил даже через фильтр шлема. И, похоже, в тоннеле не было аномалий. Но это не факт – абсолютных фактов в Зоне вообще не бывает. А еще, и это без сомнений, освещения здесь строители не предусмотрели, поэтому Доку пришлось включить фонарь на шлеме и под стволом автомата.

Тоннель уходил вниз под уклон. Уклон небольшой, градусов пятнадцать, но километра через два пути Док уже испытывал все прелести нелегкого шахтерского труда. Вернее, запредельные человеческие ощущения двухкилометровой толщины массы земли, что сверху давит и на подсознание, и на тело.

И опять-таки поразился тому, что воздух в шахте оставался свежим и легким. Словно неведомые компрессоры неустанно и исправно закачивали в лабиринт тонны воздушной смеси, так необходимой для жизнеобеспечения земной человеческой жизни. Еще километр пути Док ориентировался, определяя расстояние по ощущениям и опыту. ПДА давно уже не подавал признаков активной жизни – отмерял только время да отсутствие аномалий на пути. Этот параметр, главный в Зоне, Дока не интересовал, поскольку впереди шла химера по кличке Чудо. Она-то и загородила наконец Доку дорогу, уставившись ему в лицо желтыми глазищами.