Повоевал от души. После ранения комиссовали. Вернулся на родную Украину. Еще два года работы ординатором-хирургом в Кировограде. И все пошло наперекосяк. Детей нет – семья распалась. Работа опротивела до тошноты. Большой спорт остался в далеком прошлом. Да и какое там дзюдо после боевой школы капитана Сиротина?

Пресса в Украине того времени была уже «свободная». Относительно свободная. Во всяком случае, писали обо всем, кто во что горазд, нисколько не стесняясь в выражениях. А вот о Чернобыле почему-то писать перестали. И не потому, что тема стала «закрытой». Просто информация просачивалась скудная. Потом замелькали слова «аномалия», «артефакт», «мутанты», «сталкеры», пошли короткие сводки военных о «локальных» действиях. А кто с кем воевал – из кратких газетных публикаций не разобрал бы сам черт.

Док три раза дотошно перечитал «Сталкера» Стругацких. Ни хрена не понял, но в один прекрасный день написал заявление «по-собственному», собрал скудные походные манатки и рванул на Зону. Позвала, значит, Валгалла. Властно позвала.

Сообщение между Зоной и Внешним Миром тогда еще существовало. Не столь открытое и простое, но существовало. Потому Док с его опытом спецназа пошел правильным путем. А именно прошелся по припограничным «гэндэлыкам» – так на Украине называли низкопробные, дешевые кабаки. И уже в третьем по счету надыбал нужных ему людей.

Три крепких парня сидели за отдельным столиком в углу, жрали водку в неимоверных количествах и молчали. Док их вычислил даже не потому, что одеты они были в изрядно поношенную, видавшую виды камуфлу без знаков различия. И не потому, что пили молча, словно и поговорить не о чем. А просто потому, что на запястьях у всех троих матово поблескивали большие странные приборы. «ПДА – непременный и наиглавнейший предмет сталкерской экипировки», – это Док прочитал в какой-то газетенке. Вот и пригодилось.

Не мудрствуя лукаво, он купил в баре бутылку водки, подошел к троице сталкеров, выставил бутылку на столик.

– Можно присесть, мужики?

Только теперь понял, почему они пили молча. Этим не нужно было обмениваться словами и фразами. Сталкеры понимали друг друга с полувзгляда. Молчаливый обмен информацией между ними длился долго – не менее минуты. Вначале все трое оглядели Дока с головы до ног, взвесили и оценили. Главное, кажется, поняли. Затем они обменялись друг с другом взглядами. Наконец один из них – долговязый, нескладный, рябой, с несуразно выдвинутыми вперед зубами – прошепелявил с заметным дефектом речи даже в коротком слове: «Садись».

Док придвинул стул, уселся на краешек и поставил на стол еще и свой стакан. Долговязый сграбастал бутылку, свернул крышку одним движением и точно разлил ее по посудинам – каждому ровно по сто двадцать пять граммов. Выпили молча – Док быстро воспринял привычки троицы. Закуска перед сталкерами красовалась более чем скромная – мелко нарезанный соленый огурец да три ломтя хлеба. Каждый из них отщипнул от своего ломтя крохотный кусочек, подцепил кружочек огурца, медленно отправил в рот. Док закусывать не стал – не понта ради, просто, по армейским понятиям, не заслужил еще закуску.

– Я – Хомяк. – Долговязый ткнул себя в грудь корявым пальцем.

– Он – Крокодайл. – Тычок в сторону квадратного детины с мясистым красным носом.

– А он – Витек. – Это прозвучало в адрес угрюмого, атлетически сложенного молодца с уродливым багровым шрамом через все лицо.

«Как нашего запасного снайпера», – машинально отметил Док.

Впрочем, все трое были угрюмыми.

– А ты кто?

– В Чечне, в спецназе, меня называли Док.

– Почему?

– Я врач-хирург.

Сталкеры снова обменялись многозначительными взглядами, но теперь в их взглядах, как показалось Доку, мелькнуло нечто похожее на уважение.

– А что еще умеешь? – подал голос Крокодайл.

– Ну… драться умею, стреляю неплохо.

Непонятно почему, но все трое коротко хохотнули, а в глазах Хомяка зажегся огонек.

– Драться, говоришь, умеешь? Тогда пошли, покажешь, как умеешь.

Долговязый, не дожидаясь согласия на дуэль со стороны Дока, медленно поднял свое нескладное тело и направился к выходу. Док в предвкушении знатной забавы неторопливо зашагал вслед за ним. Сзади, тоже в предвкушении, пристроились Крокодайл и Витек.

Они облюбовали полянку прямо за хатой, в которой местный бизнесмен сельского масштаба основал «гэндэлык». Раздеваться не стали – Хомяк только снял с запястья прибор и передал его Крокодайлу. Стали друг напротив друга.

– Ну что, понеслась? – предложил Док.

– Угу, – согласился Хомяк.

Дрался он отменно. И его без преувеличения можно было назвать выдающимся бойцом. Вот только техники немного не хватало, непревзойденной «сиротинской» техники.

Начал Хомяк первым – с великолепного прямого правой в челюсть.

Док не стал блокировать удар, да и, пожалуй, не успел бы. Зато успел отклониться корпусом назад, и кулак Хомяка не долетел до челюсти ровно на сантиметр. Док схватил противника за рукав, завалился на спину, мощно дернув Хомяка на себя. Такого поворота событий тот явно не ожидал и упал прямо в железные объятия уготовленной для него «черепахи». Док сплел ноги на пояснице сталкера, руки – на шее, сжал коленями грудную клетку и стал распрямлять намертво скрещенные в ступнях ноги, одновременно вытягивая голову противника.

До сих пор из «черепахи» Дока никто не вывернулся. Хомяк вывернулся, хотя и терпел неимоверную боль. Своими длинными руками упершись в землю по обе стороны тела Дока, он отжался, потащил за собой накрепко приклеенного Дока, а потом мощным рывком завалился на бок и сразу на спину. Док теперь оказался сверху, и «черепаха» потеряла смысл. Ногами под телом соперника вытяжение никак не сделаешь.

Следовало разрывать «партер», не более. Хомяк тем временем принялся молотить Дока кулаками по пояснице. Должного размаха в его ударах не было, а все равно чувствительно. Док одну за другой высвободил ноги из-под спины сталкера, затем разжал объятия и быстро откатился в сторону. Мгновенно вскочил эффектным прыжком на обе ноги. Хомяк вскочил тем же манером. И они снова замерли в стойке друг напротив друга.

«Хорошо, – решил Док. – Давай немного потанцуем».

Он легко и непринужденно закружился вокруг сталкера приставным боковым шагом. Тот стоял на месте, только разворачиваясь в сторону противника. Экивоки Дока пока мало впечатляли его. Не впечатляли до того момента, пока Док на мгновенном подскоке не пробил мощный лоу-кик в левое бедро. Вот тогда понял чертяка: еще один такой удар в то же бедро – и левая нога его в лучшем случае занемеет, а в худшем вовсе перестанет двигаться. Сам наконец задвигался, уходя с предполагаемой линии атаки.

«Ну давай, давай…» – Согласно четвертому принципу госинрю Док поманил его пальцем, провоцируя на атаку.

Хомяк купился – попер в лобовую. Скорее всего, в прошлом он был боксером. Классным боксером. Док это уже определил по технике и стойке сталкера. Он удачно блокировал несколько ударов, но дальше махаться не следовало – можно пропустить хороший стусан и проиграть. С боксером следует бороться. Док отошел назад и, когда противник сделал шаг вперед, мгновенно «прошел» в ноги. Захват, рывок – Хомяк рухнул спиной на землю.

«А теперь получай по полной, – злорадно оскалился Док. – Из аси ваки кюсе вряд ли вывернешься».

Он крепко захватил стопу Хомяка под мышку, сжав ее между плечом и грудной клеткой, сам завалился на спину «валетом», своими ногами прижал тело противника к земле и начал выворачивать голеностопный сустав. Если бы Док захотел, то уже сразу, одним движением разорвал связки сустава, суставную сумку и… И Хомяк остался бы инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Док этого не хотел, а потому давил медленно и аккуратно.

Секунды через три сталкер громко застонал и энергично захлопал ладонью по земле – жест, понятный любому ценителю единоборств: «сдаюсь».

Док отпустил ногу, бодро вскочил, снова стал в стойку.

– М-да, – огорошенно констатировал Крокодайл. – Хома! А сдается мне, ты уже не чемпион Зоны по кулачкам.