Грейс взялась было за грифель, но в этот миг в ее душе что-то дрогнуло, и, оглянувшись, не видит ли кто, она вырвала страницу, быстро свернула и спрятала под одеждой.

Она решила, что в любом случае копия будет бездарной, и невольно позавидовала художнику, сумевшему изобразить этого человека. Такого человека! Грейс ни минуты не сомневалась, что этот мужчина, выглядевший сказочным принцем, существует на самом деле. Она решила взять картинку с собой в Индию, надеясь, что та послужит ей талисманом.

– У меня есть невеста, – признался Джейсон Блэйд, показывая Ратне крохотный портрет, помещенный в серебряный медальон.

Индианка из вежливости полюбовалась на блеклое лицо какой-то девушки, показавшейся ей далекой, словно луна, и спросила:

– Как ты очутился в нашей стране?

Джейсон, или Джей, как она продолжала называть его на индийский манер (впрочем, он не имел ничего против), ответил:

– Мне трудно объяснить, что такое закрытое учебное заведение с его однообразием, строгими правилами и невозможностью уединения. Воинская дисциплина есть и в здешней армии, от нее никуда не уйти, и все же Индия… она освобождает душу. Я никогда особо не верил в так называемое священное право Британии править всеми цветными народами, а потому мне хотелось увидеть все это своими глазами. И конечно, я не стану скрывать, что приехал сюда затем, чтобы заработать денег.

– Заработать денег? – удивилась девушка.

– Да, как и все англичане.

– Но ведь ты не из низшей касты?

Джейсон улыбнулся.

– Применительно к нашему обществу… да, не из низшей. Как ты догадалась?

Ратна пожала плечами.

– Я это вижу. Он вздохнул.

– Но я не богат.

– В нашей стране знатные люди всегда богаты. А простые – бедны. Я не могу представить нищего раджу!

– Прежде у нашей семьи были деньги, а потом…

Джейсон умолк, и Ратна с пониманием произнесла:

– Вы попали в зависимость к сетхам?[71]

– Можно сказать и так. Мы разорены.

– Твои родители живы?

– Мать. Я хочу заработать денег в основном ради нее. Я перед ней в долгу. Если меня постигнет неудача, наш дом и все остальное пойдет с молотка. Там и так все заложено-перезаложено. Впрочем, не стоит об этом. У тебя хватает своих проблем.

Джейсон сидел на походной кровати в своей палатке, а Ратна – на циновке у его ног. Он сдержал свое слово и не позволил британским солдатам тронуть девушку.

Молодой англичанин предлагал Ратне отвезти ее в безопасное место, но она не знала такого. Он с сочувствием отнесся к истории с Анилой и обещал помочь, если, конечно, представится возможность.

– Ты хорошо говоришь по-нашему. Я думала, никто из белых не знает хинди!

– Когда я приехал в Индию, тоже не понимал ни слова. Но я считал своим долгом овладеть хинди. Чего стоит превосходство тех, кто не в состоянии изучить ни язык, ни культуру завоеванной страны!

В его голосе прозвучала ирония, но Ратна ничего не ответила. Такие темы были далеки от нее, она предпочитала говорить о насущном.

– Я не знаю, что с тобой делать, – признался Джейсон. – Сейчас повсюду тревожно, ты не можешь жить одна, но держать тебя при себе мне не очень удобно и неприлично. Я подумал о генерале Кормане – он знает нашу семью, потому что когда-то учился с моим отцом. Я служу под его началом и покровительством. Здесь, в Индии, его жена и дочери. Они живут в Варанаси. Что, если я попытаюсь устроить тебя в их доме? Едва ли стоит рассчитывать на чистую работу и большое жалованье, но там тебе не грозит опасность. И я смог бы тебя навещать.

Последняя фраза понравилась Ратне, но она не подала вида и ответила:

– Я согласна. Для шудры всякая работа сойдет. Пока не началось восстание, я мыла полы в доме одного англичанина.

К тому времени как Джейсон и Ратна прибыли в Варанаси, волнения в городе уже улеглись.

Огромный солнечный шар медленно опускался к горизонту, и вода отливала червонным золотом. День угасал, тогда как на гхатах царило привычное оживление. Гремели барабаны, звенели колокольчики, гудели большие белые раковины. Начиналась пуджа[72] – вечернее моление великой реке.

– Прикосновение к вечному! – прошептал Джей, глядя на темно-красный купол Золотого храма, возведенного в честь Шивы.

Вид священного города пробудил в душе Ратны воспоминания и тревогу. Поиски дочери – самое важное, это бесспорно, но где ее бывшие спутники? Хотя Сона прогнала Ратну, девушка вовсе не собиралась вычеркивать ее и Аруна из своей жизни. Внутренний голос подсказывал ей, что Сона осознала свою ошибку и жалеет об этом. Если Ратне и был нужен Арун, то только как брат. Она больше не собиралась искать мужской любви.

Джейсон Блэйд попросил индианку подождать за воротами, заверив, что постарается справиться как можно быстрее.

Молодого человека приняли супруга генерала и две его дочери. Было заметно, что они рады его визиту.

– Последние недели мы никуда не выходили, – пожаловалась миссис Корман. – Эти кровавые события… Нам пришлось усилить охрану. Мы очень боялись, что индийцы ворвутся к нам в дом, – ведь со многими так и случилось!

– А потом ветер подул в другую сторону, – заметил Джейсон, и миссис Корман сказала:

– Этого мы тоже не хотели видеть.

«Потому что для вас Индия всегда была страной порфировых дворцов, бриллиантов, жемчуга и парчи. А на остальное вы всегда закрывали глаза», – подумал молодой человек.

– Кстати, а что с мятежом? – спросила одна из девушек. – Мы так волнуемся за папу!

Юные леди смотрели на Джейсона с интересом, потому что он был хорош собой, но их мать, зная о состоянии его дел, вела себя с холодноватой вежливостью.

– Когда я передавал командованию документы, генерал Корман пребывал в добром здравии. Канпур наш, однако повстанцы взяли в осаду английский гарнизон Лакхнау. Туда подтягиваются войска. Больше я, к сожалению, ничего не знаю. Я получил небольшой отпуск, но сейчас мне предстоит вернуться в полк.

– Вы были ранены?

– Да.

– Лежали в госпитале?

– Нет. Мне пришлось остаться в захваченном мятежниками городе. Там меня ранили, и я бы погиб, если б не одна индийская девушка. Собственно, я пришел к вам затем, чтобы просить за нее.

Воцарилась неловкая пауза, и Джейсон продолжил:

– Не могли бы вы ее приютить? Не в качестве гостьи – она может и хочет работать.

– Вообще-то, мы не нанимаем индийцев. Мы намеренно взяли с собой из Лондона весь штат прислуги, – в замешательстве произнесла миссис Корман, а потом все же осведомилась: – Она чистоплотна? Не ворует?

– Уверен, что нет.

– Она понимает по-английски?

– Пока не слишком хорошо, но она быстро научится языку. В этом смысле индийцы очень понятливые, у них на редкость хорошая память.

Выдержав выразительную паузу, миссис Корман спросила:

– Как здоровье вашей матушки? Вы переписываетесь?

– Конечно. Правда, я не сообщал про ранение – не хотел ее беспокоить. Она и без того переживает за судьбу нашего имущества.

– Надеюсь, вам удастся поправить свои дела. Кстати, когда вы женитесь? – Миссис Корман одарила Джейсона материнской улыбкой, а ее дочери потупились.

– Я бы хотел пробыть в Индии хотя бы пару лет.

– А ваша невеста не может к вам приехать?

– Пока я не вижу в этом смысла. К тому же положение в стране достаточно напряженное.

Генеральша сокрушенно покачала головой.

– И мы оказались заложниками всего этого! Боимся выехать даже с охраной и в паланкине! Да и слуги с большой опаской выходят за ворота.

– В этом случае весьма полезно иметь в доме хотя бы одного индийца или индианку, – вставил Джейсон.

Миссис Корман отозвалась притворным вздохом.

– Что ж, приведите вашу девушку. Где она?

– За воротами.

– Хорошо, я прикажу ее впустить. Надеюсь, она ни с кем не связана? Нам не нужны предатели и шпионы!