Акперов помог эксперту перевернуть убитого на живот. Осмотрели. Никаких следов, указывающих на применение ножа, не нашли. Мнение о наступлении смерти после удушения подтвердилось.

Осмотр закончили к полуночи. Эксперты научно-технического отдела Управления милиции изъяли из комнаты все предметы, которые могли сохранить следы прикосновения пальцев, и уехали. Судебно-медицинский эксперт и следователь увезли труп Айрияна в морг, где предстояло сделать вскрытие.

Капитана Огнева, после короткого доклада обстоятельств происшествия, Акперов отпустил, — оперативный дежурный должен находиться на своем рабочем месте — в отделе милиции.

В мрачной опустевшей комнате остались только Акперов и Агавелов. Закурили.

Заур вспомнил сообщение Огнева о поведении овчарки. Пущенная в комнату розыскная собака долго не брала следа, затем, словно нехотя, пробежала к окну, обнюхала подоконник, покрутила мордой и отошла. Почему? Скорее всего, как говорится, след «простыл». Преступление совершено не час, не два, а, быть может, сутки назад. «Да-а! — рассуждал он сам с собой. — Поэтому овчарка и сплоховала. Посмотрим, что даст вскрытие трупа. Врачи установят время наступления смерти, и тогда все станет яснее».

Акперов поднялся и прошел к окну. Пристально всмотрелся в густую крону тополя. «Либо убийцы проникли в комнату через окно, взобравшись на дерево, либо через окно были сброшены похищенные вещи. Бесспорно. Иначе собака не бросилась бы к окну». Внизу, наверное, стояла машина на нее погрузили вещи и уехали.

— Эдуард, — Заур обернулся, — скажи соседке, чтобы она утром в десять часов была у нас. Потом запри дверь. Меня найдешь внизу, под этим деревом.

Спустя минуту Акперов был уже под старым ветвистым тополем. По дереву вполне можно было добраться до любого этажа дома, тем более до второго. Крепкие ветви почти касались стены здания. Опустившись на корточки, Заур стал внимательно разглядывать асфальт, пытаясь различить свежие следы протекторов. Но убедившись в тщетности своей затеи, отошел к подъезду.

Появился Агавелов, доложил, что распоряжение выполнено.

— Знаешь, Заур, — вдруг заговорил он, — убитого я откуда-то знаю.

— Гм! «Откуда-то», — передразнил его Акперов. — Да будет тебе известно, что убитый — маститый делец. Жил неплохо, я бы сказал — зажиточно. Имел собственный «Москвич». Работал на русско-армянском кладбище, мастерил надгробные памятники. С ним как-то беседовали. Но он утверждал, что налог платит исправно, никакими сомнительными коммерческими операциями не занимается. А может быть, все-таки занимался? Тебе это надо бы знать, Эдуард, — зона твоя. — Он вздохнул. — Да, не простое дело.

Подошли к машине. Сели. «Волга» развернулась и понеслась по пустынному проспекту к районному отделу милиции.

Надолго врезалась в память майора милиции Акперова эта августовская ночь.

Трое — Заур, Эдуард и Андрей — не сомкнули глаз. В райотделе, склонившись над столом, они долго спорили, выставляя различные предположения и аргументы. Под потолком плавали клубы табачного дыма.

Незаметно подкрался рассвет. С севера потянуло ветерком, сначала слабым, потом вдруг захлопали окна. Чтоб стряхнуть дремотную усталость, встали, выбрались на балкон. Пыльный вихрь хлестнул по разгоряченным лицам.

— Норд, черт побери, — проворчал Агавелов. — Так и норовит свалить с ног. Родная экзотика…

— Наш ветер, бакинский, — произнес Огнев. — Ненадолго. Побушует и стихнет. Лето все-таки.

— Не скоро стихнет.

— Нашли тему, — вмешался Акперов, — шли бы лучше спать.

Облокотились на перила. Умолкли. Первые тяжелые капли дождя сразу прибили пыль.

Агавелов, сощурив глаза, глянул в небо.

— Удивительно! И сон пропал. — Погода, — как в Кисловодске.

Начался ливень — шипящий, безудержный. Город окутала тьма. Пришлось вернуться в комнату.

— Ну, друзья, — решительно сказал Акперов, — теперь по кабинетам. Часа два-три надо поспать. С утра — уйма дел. Скажу прямо — на великодушие не рассчитывайте. Из отдела не уйдем, пока не раскроем убийства. Идите.

Агавелов и Огнев ушли. Акперов сначала решил не сдаваться. Но, спустя некоторое время, все же улегся на диван, с наслаждением вытянул ноги. Сон навалился мгновенно.

Он не видел, как прекратился дождь, как сквозь облака, разогнав их, прорвались первые лучи солнца и над быстро высыхающим асфальтом поднялся легкий пар.

Сквозь сон Заур почувствовал, что кто-то сильно трясет его за плечо. С трудом разлепил веки. Солнце уже сияло вовсю. За окном деловито шумел умытый дождем город. Акперов поднял отяжелевшую голову, протер руками глаза.

— О! Сурен! Каким ветром? Здравствуй, здравствуй.

— Доброе утро, дорогой коллега. Извини, прервал сладкий сон.

— Что ты! Очень хорошо, что разбудил… День уже.

— Пришел и не знаю — порадую или огорчу. — Юзбашев чуть наклонился вперед, сказал быстро и негромко. — Установили грабителей кассира. Данные надежные. Заглянул к тебе за помощью.

— Рад помочь. Кто они?

— Их двое. Один Аркадий, по кличке «Артист», другой — «Косой», Ариф Мехтиев. Причем, как сообщили, «Косой» имеет легкую пулевую ранку на правой руке. Хотели этой ночью взять их, но не вышло. Не живут дома.

— Спасибо за новость. Она важная. — Акперов встал.

— Я слышал, — у тебя неприятность? — продолжал Сурен.

— Неприятность — слишком мягко. Дерзкое преступление.

— Дерзкое? И с кассиром — тоже дерзкое. Уж не одной ли ниточкой они связаны?

— Что ж, не исключено. Но это только догадка. А ее, как бабочку, к делу не приколешь…

Прощаясь, Сурен Юзбашев — начальник уголовного розыска соседнего района — сказал Зауру:

— Учти, если надо, подключусь. При первом же сигнале. Будем действовать сообща.

— Хорошо, — Акперов кивнул, — обязательно дам знать. Он проводил Юзбашева, потом разбудил Агаведова и Огнева.

Уже в восемь утра все трое снова склонились над столом.

— У меня был Юзбашев, — сообщил Акперов. — Получены данные, причем надежные, о том, что кассир был ограблен «Артистом» — Галустяном Аркадием и «Косым» — Арифом Мехтиевым. — Заур поморщился. — Шавлакадзе надо было вызвать снова, подробней расспросить о Галустяне: попытаться заставить его помочь нам. На худой конец установить на неделю-другую наблюдение.

— Его следует немедленно привести сюда, — Агавелов пристукнул кулаком по столу.

— Резонно, — кивнул Огнев.

— Но здесь есть одно препятствие. Допустим, мы задержим Шавлакадзе. А вдруг он запуган? Боится мести «Артиста». Что тогда? — Акперов прикусил губу. — Вам, конечно, известно, что этот прохвост довольно остроумен. При допросе за словом в карман не полезет. Приведет тысячу доводов, выставит убедительные алиби — и точка. Чем мы его можем уличить во лжи? Ничем. У нас нет ни одного козыря.

— У меня есть предложение, — заявил Агавелов, — Шавлакадзе серьезно увлечен продавщицей ГУМа — Цаплиной Людмилой. Он меня как-то с ней познакомил в кафе «Наргиз». И вот что я думаю. Ведь, товарищи, если разобраться по существу, она сейчас единственно близкий ему человек. Он мог поделиться с девушкой о том, о чем не решился или не решается рассказать нам.

— М-да… Можно согласиться, — задумчиво произнес Акперов. — Что ж, займись ею. Только нам надо пригласить Шавлакадзе и Цаплину одновременно, чтобы они не успели переговорить между собой. Есть возражения? Нет. Итак, решаем. Ты отправишься в ГУМ, а Андрей — за Шавлакадзе. Желаю успеха.

Агавелов и Огнев поднялись, но Заур задержал их.

— Да, — сказал он, взглянув выразительно на Огнева, — тебе не следует прихватить пару наших ребят?

— Зачем? — Андрей удивленно пожал плечами.

— Не исключено, что у Шавлакадзе на квартире скрывается «Артист».

— Верно, — вставил Агавелов, — маслом каши не испортишь.

— Хорошо, — согласился Огнев. — Можно действовать?

— Идите.

Негромко хлопнула дверь. Заур, задумавшись, несколько раз пересек кабинет, потом решительно снял трубку.