— Хм, интересное предложение, черт возьми, но как на практике вы представляете это? Здесь, в России, у меня есть почти все: моя летная служба и мой дедушка, но и это еще не главное, здесь проживает моя девушка, которую я люблю и на которой хочу жениться.

— Девушка — это хорошо. Кто она, русская или немка?

— Она немка.

— Как ее зовут, чем занимается и где проживает?

— Не слишком ли много вопросов, господин Хюбнер?

— Нет, дорогой Штайнер, поскольку мы говорим о твоем будущем, я должен знать о тебе все.

— Понимаю вас. Ее зовут Анна Майер, сейчас она учится в Московском университете, а проживает на даче одного профессора, помогает ему переводить научные статьи.

— Если не секрет, кто он, этот профессор?

— Это профессор физики Нудельман Моисей Казимирович.

— Очень хорошо! Я полагаю, такая умная фрейлин достойна вас, мой дорогой Генрих, и Германия с удовольствием примет вас в свои объятия. Сегодня Германия нуждается в своих сыновьях и дочерях, волею судьбы разбросанных по всему миру. Пора собирать их в свое родное гнездо. Именно такие, как вы, Генрих, должны возродить Германию из пепла первой мировой войны. Я вас хочу спросить: вы принимаете мое предложение? Отвечать прошу искренне и немедленно. Я жду вашего ответа.

— Сочту за высочайшую честь перейти на сторону Германии, но меня интересуют детали.

— Все детали переброски вас в Германию я беру на себя. Не волнуйтесь, Генрих, «коридор» надежный и проверенный, работает как швейцарские часы, а чуть позже мы займемся вашей невестой.

— Я верю вам, господин Хюбнер. В этом деле я полагаюсь на Бога и на вас, мой друг.

Хюбнер налил водку в рюмки и произнес:

— Предлагаю выпить за тебя, Генрих, и за твое скорейшее обретение настоящей Родины.

Утром Генрих проснулся рано, от выпитого накануне спиртного голова у него раскалывалась. Усилием воли он заставил себя подняться и выпить рассол. Спустя четверть часа его голова заработала, позволяя ему думать.

«Чего только не приходится испытывать на такой работе. Вот и этот Хюбнер втянул меня в авантюру. Нужна мне эта историческая Родина, как телеге пятое колесо. Ну, раз вляпался, придется идти на доклад к Ждановичу».

Генрих вышел на улицу и побежал заниматься утренней физзарядкой. Пробежав несколько кругов по своей излюбленной беговой дорожке и изрядно вспотев, он вернулся домой. Его встретила хозяйка:

— Почему вы вчера припозднились, Генрих?

— Мне пришлось задержаться на службе по уважительной причине.

— Конечно, служба есть служба, и это не мое дело. Вчера приходила Матильда и долго вас ждала. Хотела вам что-то сказать.

— Она что-нибудь просила передать?

— Да, она просила сообщить: если вам не трудно, зайдите к ней в библиотеку.

— Хорошо, я постараюсь ее навестить.

Генрих принял душ, позавтракал и пошел на службу. По дороге он завернул к зданию ОГПУ. Жданович был на месте и встретил его с нескрываемым радушием. Он внимательно выслушал Штайнера и произнес:

— Гельмут Хюбнер нам с тобой все планы переворошил. Его идея перетащить тебя в Германию нам пока ни к чему. У нас с тобой другие задачи, и они тебе известны. Хюбнер контролирует всю новейшую авиатехнику, которая поступает на немецкую базу. Он главный технический вдохновитель и организатор. Его действия относительно тебя как первоклассного летчика ясны. Он собирает отличных пилотов в Германию, чтобы возродить мощный костяк Люфтваффе.

— Да, его действия вполне обоснованны и соответствуют его полномочиям, — отреагировал Штайнер.

— Я думаю, ты поторопился, дав свое согласие на выезд в Германию. Необходимо было согласовать свои действия с центром.

Штайнер с недоумением посмотрел на Ждановича и сказал:

— В своей беседе он подвел меня к этому и выбора мне не оставил. Ну не мог же я ему сказать, что не нравится мне Германия и здесь, в России, хорошо. После этого он прекратил бы со мной заигрывать и насторожился бы.

— Возможно, ты и прав, — задумчиво произнес Жданович.

— В таком случае игру с ним необходимо продолжать. А согласие, которое я дал ему, можно всегда отменить по различным причинам, — с удовлетворением сообщил Генрих.

— Да, задал он нам задачку. Хорошо, я свяжусь в Москве с руководителем иностранного отдела Янисом Берзнишем, а дальше решим, как нам поступить.

— Что будем делать с Клаусом? — спросил Штайнер.

— Я полагаю, что он ведет странную игру. Использует дешевый прием с Орловым. По-видимому, он нас держит за дилетантов. Пусть будет так, как он хочет. Скажи ему, что мы в нем заинтересованы.

— Хорошо, Георгий Михайлович, я так и передам.

— Если нам действия Гельмута Хюбнера на сегодня ясны, то заигрывания Клауса фон Фрича не совсем понятны. Нам необходимо проанализировать создавшуюся ситуацию с бароном.

— Погода выдалась сегодня отличная, — заявил командир на построении летчиков авиаотряда и продолжил: — Всем, кто задействован на сегодняшних полетах, прошу получить предполетный инструктаж.

Летчики направились в учебный класс. К Генриху подошел посыльный из штаба:

— Товарищ командир, вас вызывает начальник штаба.

Штайнер быстро направился в штаб. В кабинете его встретил Жданович.

— Извини, Генрих, что оторвал тебя от дел, но у нас новость.

— Что случилось, Георгий Михайлович?

— Пришла шифротелеграмма от Берзниша. На советско-польской границе при попытке ее пересечения задержан Бергер. На допросе он сознался, что является агентом германской разведки, а также о том, что Клаусу известна твоя истинная роль. Отсюда вытекает следующее: барон заигрывает с тобой, преследуя свою цель — устранение Хюбнера любыми путями. Надо что-то предпринимать.

— Думаю, нужно продолжать принимать его заигрывания и вести наблюдение за ним, в ходе этого постараться выявить его помощников. Мы же не знаем, с кем он контактирует.

— Я с тобой не согласен. Надо немедленно нейтрализовать Фрича.

— Не понимаю вас. Его связи для нас сейчас важнее, даже чем он сам.

— У нас нет времени с ним рассусоливать.

— Воля ваша, — в недоумении произнес Штайнер.

— Тебе необходимо выманить его под благовидным предлогом в город, например в трактир, а там мы его арестуем. В стенах ОГПУ мы развяжем ему язык.

— А если он не признается? — спросил Генрих.

— У нас есть следователь, ты его знаешь, так вот он сумеет развязать ему язык.

— Степан Степанович?

— Именно он.

— Я возражаю и думаю, арест барона преждевременен.

— Выполняйте приказ, Штайнер! — сердито произнес Жданович.

Генрих находился в трактире и ждал Клауса фон Фрича. Стол был уже накрыт. Он взглянул на часы.

«Пора бы уже явиться», — подумал он.

Штайнер увидел, как на пороге трактира появился его гость, который подошел к столу и поприветствовал Генриха.

— Присаживайтесь, мой друг Клаус. Ты опоздал на полчаса. Это тебе как летчику непростительно, — с иронией усмехнулся Штайнер.

— Извини, Генрих. Это не моя вина. Мне пришлось вступиться за одну белокурую девушку. Какие-то пьяные парни к ней приставали, и мне пришлось заступиться и проводить ее до дома.

— Я вижу, ты успеваешь везде. Вот и с девушкой познакомился. Неужели в благодарность она не пригласила тебя в гости?

— Если бы это было так, но, увы, она не оставила мне никаких шансов надеяться. Она была со мной строга и держалась на удалении.

— Выходит, все твои попытки приударить напрасны?

— Поживем — увидим. А теперь, Генрих, я хотел бы услышать, о чем ты мне здесь хотел сообщить.

— Сейчас ты об этом узнаешь, Клаус.

В это время в трактир вошли трое мужчин и подошли к ним. В одном из них он узнал следователя ОГПУ Земцова, который, обратившись к барону, произнес:

— Господин Клаус фон Фрич, вы арестованы.

— По какому праву? — возмутился барон.