— Ты знаешь, Генрих, я очень люблю удобство при серьезной беседе и, как тот кот, прежде чем выбрать подходящее место, внимательно изучаю территорию и неким чутьем нахожу для себя благоприятное место для посадки.

— Удобство — это важно, особенно если оно располагает к откровенной беседе, — заявил Генрих.

— Теперь, Генрих, выкладывай все без лишней болтовни, я ценю свое и твое время, а поэтому длительной беседы у нас с тобой не получится.

— Да, Бруно, в своей манере говорить ты чертовски похож на своего шефа.

Гость улыбнулся и, хитро прищурившись, оставил без ответа последнюю реплику. Он внимательно слушал.

— Предложение Гейдриха мною обдумано, и принято единственное решение, которое для меня приемлемо. Вы будете работать с ней без моего участия как лишнего посредника. Я вывожу вас на Матильду фон Райнер.

— Поясни мне. Откуда у тебя такая уверенность? — отреагировал Вагнер.

— Зная ее склонность к подобного рода авантюрам, вам не составит труда найти с ней общий язык.

— Я был сторонником кардинальных мер по отношению к ней, учитывая ваши с ней интимные отношения, — заявил гость.

— Интимных отношений между нами не было, не предвидится и в сущности своей и быть не могло. Она любит своего супруга. Уверяю, что подобная ситуация будет вам весьма выгодна.

— Да, Генрих, именно о таком решении меня заранее и предупредил шеф. За короткое время общения с тобой он неплохо тебя изучил. Он дал тебе высокую оценку.

Генрих не отреагировал на его высказывание. Вагнер продолжил:

— В ближайшие дни тебе необходимо организовать нашу встречу с Матильдой.

— Я уже все устроил, Бруно.

— Да, ты меня вновь удивляешь. В таком случае выкладывай.

— Встреча состоится завтра в полдень в ресторане «Вавилон».

— Я вижу, ты облюбовал это место.

— С этого ресторана все начиналось и должно закончиться.

— Ты веришь в приметы?

— Я верю в благоприятное стечение обстоятельств.

— Будем надеяться, что оно тебя не подведет, ибо ты теперь несешь полную ответственность за Матильду.

— Вот этого я действительно не понимаю. Бруно, ты на что намекаешь?

— На твою порядочность, и только.

— В таком случае я могу быть спокойным.

— Вот и славно, Генрих, а сейчас мне пора уходить.

Гость, попрощавшись, вышел из дома.

На следующий день в полдень состоялась встреча в ресторане «Вавилон». В банкетном зале за столом разместились участники встречи. Со стороны наблюдая за ними, можно было понять, что двое мужчин в штатских костюмах и женщина в роскошном платье были друзьями. Они пили вино и вели непринужденную беседу на всякие отвлеченные темы. Иногда можно было услышать откровенный смех, когда кто-либо из них рассказывал веселый анекдот. Из присутствующих выделялся один весельчак, это был солидный полноватый мужчина примерно сорока лет. Он был наиболее оживленным собеседником, и невооруженным глазом можно было отметить, что он пытался произвести на окружающих наиболее благоприятное впечатление, и это ему удавалось, ибо молодая белокурая женщина безудержно смеялась. Разумеется, это подтверждало предположение о том, что усилия рассказчика получили высокую оценку этой молодой особы. Женщина обворожительными глазами смотрела на рассказчика, всецело именно ему уделяя внимание в своих репликах. Этот очаровательный взгляд подстегивал рассказчика вспоминать армейские шутки прежних времен, подобные той, которую в армейских кругах Гитлера называли «отставной козы барабанщиком». От чрезмерно выпитого вина и внимания столь обаятельной женщины штурмбанфюрер Вагнер, потеряв самоконтроль, болтал уже всякую чепуху, окончательно компрометируя себя в глазах собеседников. Предвидя, в какую плоскость скатывается их беседа, Генрих Штайнер прервал активного собеседника и заявил:

— Господа, мне уже пора уходить, поскольку через полчаса мне нужно быть на докладе у своего начальника.

Бруно, измерив продолжительным взглядом Генриха сверху вниз, медленно произнес:

— Я знаю, тебя ждет прекрасная карьера штабного офицера.

— Спасибо, штурмбанфюрер, с вами приятно было работать. До свидания, господа.

— Не смею задерживать, — ответил Вагнер.

Когда Штайнер удалился, штурмбанфюрер произнес:

— Ваши отношения с Генрихом дают повод для различных кривотолков среди нашего мужского братства.

Матильда рассмеялась в очередной раз и, увидев серьезность намерений штурмбанфюрера, сообщила назойливому собеседнику:

— Фу, какая глупость! Уверяю вас, Бруно, что Штайнер как мужчина мне безразличен. Я лишь позволяю ему ухаживать за мной.

— Зачем вам это нужно? — резко спросил Вагнер.

— У женщин существуют свои секреты, о которых я пока хотела бы умолчать.

— В таком случае представьте, что я священник, а вы на исповеди. Как бы вы повели себя в подобной ситуации?

— Пожалуй, священнику я рассказала бы все без утаивания.

— В таком случае говорите. Перед вами бывший католический священник.

Бруно достал из внутреннего кармана фотографию и показал ее женщине. Матильда посмотрела на фото и в облике молодого священника, смотревшего с фотографии, обнаружила знакомые черты своего собеседника. Она поняла: наступил момент, когда надо говорить правду.

— Весьма кстати, господин священник, вы предложили мне исповедаться, ибо многие годы на душе у меня висит тяжелый груз.

Она увидела приближающегося мужчину, в котором узнала своего супруга.

— Почему вы замолчали, дорогая Матильда? Исповедуйтесь передо мной. Я вас внимательно слушаю, — строго произнес Вагнер, уже входя в роль священника.

Обрывок последней фразы услышал подошедший барон.

— И какую же исповедь вы хотите услышать от моей жены, господин неизвестный? — спросил он своим низким громовым голосом.

На лице штурмбанфюрера застыло идиотское выражение лица. Осознав, кто перед ним находится, Бруно вскочил со стула и представился:

— Я штурмбанфюрер СД Бруно Вагнер. Простите, господин барон! Вы меня неверно поняли. Я рассказывал баронессе новый анекдот.

— Да, господин Вагнер. Я вас прекрасно понял! Вместо того чтобы в рабочее время заниматься делом, вы пьянствуете и, более того, пытаясь ухаживать за моей женой. Вы принуждаете ее исповедоваться вам.

Барон взял со стола фотографию священника и внимательно на нее посмотрел, а затем, положив ее в карман, заявил:

— Этого я так не оставлю. О данном инциденте я вынужден буду подать рапорт в канцелярию фюрера. Я уверен, что необходимо служебное расследование.

Вагнер стоял навытяжку. Он с побелевшим лицом с мольбой смотрел на барона, а его голова перестала что-либо соображать. Он видел, как барон и баронесса проследовали на выход в сопровождении гауптштурмфюрера Альфреда Бергера.

Штурманфюрер Вагнер, волнуясь, рассказывал о проведенной встрече в ресторане «Вавилон». Внешнее безразличие, с которым Гейдрих слушал своего подчиненного, говорило о многом и, главное, о том, что в любых непредвиденных ситуациях он умел держать удар. Гейдрих смотрел на раскисшую физиономию Бруно Вагнера и в душе своей чувствовал омерзение к этому человеку.

— Вы не справились с элементарным заданием. Вы полностью провалили это дело. О чем с вами еще можно говорить? Штайнер вас напрямую вывел с интересной фигуранткой, а вы так идиотски подставились и в сложной ситуации не могли выкрутиться.

— Господин группенфюрер, теперь я все понял. Меня попросту подставили. Я убежден, что эту западню с бароном мне организовал Штайнер. Разрешите мне исправить положение. Уверяю вас, я сумею его вывести на чистую воду. От Штайнера я не ожидал подобного коварства, теперь я знаю, он беспринципный авантюрист, способный лишь на грязные провокации. Дайте мне шанс, и я уничтожу Штайнера его же методами.

— Нет, Бруно, слишком поздно, Генрих обыграл вас вчистую и прикрылся бароном, как щитом. Вы не способны к сложным многоходовым комбинациям, а поэтому будете переведены в одну из провинций. Теперь мне лично придется выслушивать нарекания Гиммлера и выправлять ваши художества.