— Дайте мне десять тысяч долларов, и я все забуду.

— От меня вы ничего не получите, — спокойно произнес Шамрай. — Мой фоторобот уже передали по телевизору. Меня найдут и без вашей помощи. Уходите.

Шустер был удивлен решением Шамрая, так как в душе уже торжествовал, рассчитывая поживиться.

— Не будем пороть горячку. Подойдем к вопросу взвешенно. Я единственный свидетель, который несколько раз видел вас с Ларисой в тот вечер.

— Вы ошибаетесь, — возразил Егор, приближаясь к шантажисту. — Меня видела старуха со второго этажа. Вероятно, с ее слов был составлен фоторобот. Ваши показания не стоят тех денег, о которых вы просите.

Шустер с улыбкой смотрел на Шамрая.

— Эта старуха не знает, кто вы такой, а я знаю.

Шамрай приблизился вплотную к гостю и тот невольно встал с кресла.

— Убирайся отсюда подонок!

Ехидная улыбка исчезла с лица гостя, оно стало озлобленным.

— Егор, не говори со мной таким тоном. Это зверское убийство, за которое предусмотрено пожизненное заключение. Не упрямься. Я снижу цену до двух тысяч зеленых.

Шамрай уже не мог сдерживать свою ярость. Он подошел к Шустеру и вырвал у него стакан с коньяком. Искаженное гневом лицо парня привело Шустера в трепет.

— Успокойтесь Егор, — пробормотал он, его ноги от страха стали ватными.

Шамрай схватил Шустера за рукав пиджака и с силой потянул к двери.

— Шантажист хренов! — закричал он в злобе. — Ты не получишь у меня ни копейки.

— Егор! — задыхаясь, пролепетал Шустер. — Отпустите меня. Прошу без рукоприкладства.

Шамрай отпустил его, и со всего маху ударил ладонью по лицу. Удар получился сильный и отбросил незваного гостя к входной двери.

Шустер издал крик и сполз по двери на пол. Шамрай уже не контролировал себя.

— Убирайся сволочь! — заревел Егор. — Если я снова увижу тебя, то изуродую твою слащавую рожу!

Шустер кое — как встал, держась рукой за лицо. Он поспешно открыл дверь и выскочил в коридор.

Егор подошел к столику и вылил оставшийся коньяк в стакан. Он чувствовал в руках мелкую дрожь, но это ему не помешало залпом опрокинуть стакан в себя. Спиртное действовало как успокоительное. Он стал приходить в себя. Его мысли из хаотичного состояния стали выстраиваться в логическую цепь. Вне всякого сомнения, Шустер, направится в полицию. Он знал, что ему необходимо сделать. С этой минуты его арест это вопрос времени. Настало время предоставить все судьбе. Пансионат необходимо покинуть. Но чемодан и часть вещей придется оставить в номере, чтобы не подумали, будто бы сбежал. Попытаться самому найти убийцу. Но ему нужен был человек, который мог бы ему помочь. А когда найдется истинный виновник убийства, то можно будет вернуться в номер. Другого выхода нет.

В дверь осторожно постучали. Егор вздрогнул. Тихо ступая, он приблизился к двери и стал прислушиваться. Постучали еще раз и, женский голос позвал его по имени. Егор узнал голос и тут же отворил дверь. На пороге стояла Марина в шикарном сиреневом платье. 

Полковник Кулаков Борис Гаврилович двадцать лет был начальником полиции в приморском городке. Перспектив продвижения в своем ведомстве он не видел, ввиду предпенсионного возраста. Кулакову было пятьдесят семь лет. На его красном мордатом лице читалось честолюбие и надменность. Он был крепко сложен, высокий, с бычьей шеей и короткой прической рыжих волос. На публике всегда держался уверенно, дорожил только собственным мнением, в случае надобности всегда находил нужное слово, чтобы заткнуть рот оппоненту, иногда для убедительности пускал в ход полупудовые кулаки, но это было весьма редко. Его окружение это знало, поэтому старалось с ним не конфликтовать.

Он понимал, что время его выходит, в спину ему дышали молодые перспективные сотрудники. У него были некоторые связи среди заправил города, и он рассчитывал в ближайшее время избираться депутатом в городскую Думу. Он стремился сблизиться с людьми, имеющими политический вес, стараясь быть им полезным, рассчитывая, что они, в свою очередь, помогут ему.

Кулаков оказывал услуги нужным людям, закрывая глаза на всякие махинации, за это получал солидные субсидии. Благодаря этому он нажил хорошее состояние.

Кроме Кулакова в кабинете находился еще один сотрудник, который вальяжно раскинулся на диване. Это был худощавый смуглый брюнет, глубоко поставленные карие глаза настороженно поглядывали на полковника. Сорокалетний майор полиции Рэм Доцман курил сигарету. Кулаков и Доцман были женаты на родных сестрах. Поэтому их отношения выходили за рамки служебных. Когда Доцман женился, то сразу привлек внимание начальника полиции и тот сделал из рядового оперативника своего заместителя, в этой должности ему нужен был свой человек. Хотя на это место давно претендовал начальник уголовного розыска подполковник Кирюхин.

Кирюхин прекрасно владел не только оперативной обстановкой в городе, но хорошо знал личный состав полиции и был лучшим сыщиком в области. Кирюхин считал, что если бы Кулакова выгнали из полиции, то за ним неминуемо последовал бы Доцман и тогда он стал бы главным претендентом на место начальника полиции. Долгое время он искал любую возможность, чтобы отделаться от Кулакова.

Кирюхин явился в кабинет начальника полиции и, стоял перед ним, словно молодой опер прислушиваясь к его указаниям. Начальник даже не предложил ему присесть. Доцман вальяжно развалившись на диване, курил сигарету.

Кулаков сидел за большим письменным столом с недовольным видом и, внимательно разбирал служебную почту, отписывая непосредственным исполнителям.

Кулаков пристально посмотрел на сыщика.

— С этими двумя убийствами необходимо быстро покончить, — низким громовым голосом заявил он. — На это дело бросьте всех своих людей и поймайте убийцу.

Кулаков повернул массивную рыжую голову к Доцману и спросил: — Кто эта девушка по профессии?

— Самая настоящая проститутка, — ответил тот и усмехнулся, обнажив золотые зубы. — Принимает денежных мужиков на дому.

Физиономия шефа полиции побагровела, и он грозно посмотрел на подполковника.

— А вы уверяли меня, что в нашем городе нет ни одного притона!

— Мы их закрываем, — сказал Кирюхин, — а они вновь открываются. Вы же прекрасно все знаете.

— Почему вы этот не прикрыли?

Доцман удивленно посмотрел на Кулакова.

— Эта квартира принадлежит Чернову, и тот ее сдает, — сообщил он.

Кулаков побледнел и бросил быстрый взгляд на Кирюхина, который внимательно разглядывал картину на соседней стене. Лицо Кирюхина ничего не выражало, и Кулаков успокоился. Наверное, тот на замечание Доцмана не обратил внимания, увлекшись осмотром картины Айвазовского.

Кирюхин лишь прикинулся, картина его совсем не интересовала. "Итак, квартира находится в собственности Чернова — председателя законодательного собрания, — думал он, — и он ее сдает внаем проститутке, которая из квартиры сделала притон. Не вызовет ли убийство проститутки того скандала, которого он ждал многие месяцы и если Кулаков будет выгораживать собственника квартиры, то он сможет подключить СМИ и раздуть это дело. Местным журналистам только подавай сенсации, дело свое они умеют делать. Вот тогда они станут политическими трупами, и он сможет занять желанное место".

Сообщение Доцмана о том, что эта квартира принадлежит Чернову, ошеломила начальника полиции. Если журналистам повезет, то городские власти будут скомпрометированы. И это даст дополнительную почву для политических конкурентов в борьбе за голоса избирателей на выборах. Сейчас необходимо как можно быстрее найти преступника и закончить это дело.

— Как продвигается розыск преступника? — спросил он Доцмана.

Тот кивнул в сторону Кирюхина.

— Этим делом занимается Николай Николаевич. Не стоит уделять столько внимания из — за какой — то проститутки. Она ни кого не интересует, — сказал Доцман.

— Это ты зря, если завтра журналисты это растрезвонят, то я из тебя шкуру спущу, — сердито возразил Кулаков.