Он протянул руку и положил её на плечо молодого человека:

— Вам есть что сказать в качестве последнего слова?

Глаза паренька заблестели от внезапно нахлынувших эмоций, дыхание ускорилось.

— Я благодарю вас, милорд.

— Хорошо сказано, — с улыбкой прожурчал Никодимус, затем позвал: — Дейрдре.

Со своего места на заднем плане поднялся второй из ожидавших на помосте людей. Это была молодая женщина в простом чёрном платье. Ее лицо было худым и суровым, а тело имело лёгкие, изящные изгибы опасной бритвы. Длинные тёмные волосы сочетались с чёрными глазами, такими же, как у самого Никодимуса. Подойдя к Джордану, она одарила его почти сестринской улыбкой.

А затем начала меняться.

Сперва её тёмные глаза превратились в два провала, горящих ярким малиновым светом. Над ними открылась вторая пара глаз, на этот раз светящихся зелёным. А потом её лицо исказилось, кости начали двигаться. Кожа будто бы пошла рябью, затем застыла, потемнев до темно-фиолетового оттенка свежего синяка и став жесткой, как толстая шкура. Платье, замерцав, просто исчезло, открыв исказившиеся ноги, ступни сильно удлинялись, пока пятки не стали выглядеть словно выгнутые в обратную сторону коленки. Волосы также изменились — кончики удлинялись, скользя всё дальше от головы, словно десятки извивающихся змей, уплотняясь в твёрдые, иссиня-чёрные металлические ленты, что шелестели, двигаясь и струясь, словно наделённые собственной волей.

Одновременно с этим тень Никодимуса начала расти, даже несмотря на то, что освещение при этом никак не менялось. Она вытянулась позади него, затем вверх по стене, поднимаясь всё выше и выше, пока не заняла всю стену огромного пентхауса.

— Засвидетельствуйте, — негромко произнес Никодимус, — как брат Джордан станет оруженосцем Джорданом.

Зелёные глаза над глазами Дейрдре ярко вспыхнули, когда Дейрдре подняла свои когтистые руки и довольно нежно обхватила ими лицо Джордана. Затем наклонилась и поцеловала его, с открытым ртом.

Мой желудок сжался и совершил кульбит. Я постарался, чтобы этого никто не заметил.

Внезапно голова Дейрдре ещё немного подалась вперёд, и Джордан застыл. Из-под губ Дейрдре донёсся приглушённый вскрик, но быстро захлебнулся. Я увидел, как челюсти Дейрдре сжались, потом она внезапно дёрнула головой в сторону, резким движением акулы, вырывающей кусок плоти у своей жертвы. Голова её откинулась назад в чем-то до ужаса напоминающем экстаз, и я увидел окровавленный язык Джордана, зажатый между её зубами.

Изо рта молодого человека фонтаном брызгала кровь. Он что-то неразборчиво промычал и, пошатнувшись, упал на одно колено.

Голова Дейрдре задергалась в глотательных движениях, какими морская птица заглатывает рыбу, раздался тихий глотающий звук. Затем она вздрогнула и медленно открыла горящие глаза. Потом повернулась и неспешно подошла к Никодимусу, её пурпурные губы почернели от крови, и пробормотала:

— Дело сделано, отец.

Никодимус поцеловал её в губы. И, о боже, вид его, делающего это с языком, ещё больше выбивал из колеи, чем в первый раз, когда я наблюдал за этим.

Через мгновение он оторвал рот от Дейрдре и произнёс:

— Поднимись, оруженосец Джордан.

Молодой человек, шатаясь, поднялся на ноги, нижняя половина его лица была залита кровью, стекающей на подбородок и горло. 

— Приложи лёд и отправляйся к врачу, Оруженосец, — сказал Никодимус. — Мои поздравления.

Глаза Джордана вновь засверкали, губы растянулись в жуткой улыбке. Он повернулся и поспешил прочь, оставляя за собой след из капающей крови.

Мой желудок сжался. В один из таких дней мне придется заставить себя научиться держать язык за зубами. Никодимус только что с легкостью изувечил молодого человека исключительно для того, чтобы проучить меня за мою подначку. Я сжал зубы и решил использовать этот инцидент, чтобы напомнить себе, с каким именно монстром имею здесь дело.

— Вот и всё, — сказал Никодимус, снова поворачиваясь к Мэб. — Приношу свои извинения, если доставил какие-то неудобства.

— Мы уже можем перейти к нашему делу? — поинтересовалась Мэб. — У меня не так много времени.

— Конечно, — ответил Никодимус. — Вы знаете, по какому вопросу я обратился к вам.

— Действительно, — ответила Мэб. — Андуриил когда-то одолжил мне услуги своего... союзника. Теперь я должна вернуть этот долг, предоставив вам услуги своего.

— Погодите. Что? — вымолвил я.

— Превосходно, — произнёс Никодимус. Он вытащил визитную карточку и протянул ей: — Наша небольшая группа встречается здесь на закате.

Мэб потянулась карточкой и кивнула:

— Значит, договорились.

Я перехватил её руку, забирая карточку, прежде чем она успела до неё дотянуться.

— Не договорились, — заявил я. — Я не буду работать с этим психопатом.

— Вообще-то, социопатом, — сказал Никодимус. — Хотя в практическом применении эти термины почти взаимозаменяемы.

— Вы скверный тип, и я не хотел бы подпускать вас к себе ближе, чем на дистанцию, на которую мог бы отшвырнуть вас пинком, и очень хотел бы на практике выяснить, какова эта дистанция, — огрызнулся я в ответ, затем повернулся к Мэб: — Скажите, что вы это не серьёзно.

— Я, — процедила она, — предельно серьёзна. Ты пойдешь с Архлеоне. Ты будешь оказывать ему всю возможную помощь и содействие до тех пор, как он не достигнет своей цели.

— Какой цели? — требовательно спросил я.

Мэб перевела взгляд на него.

Никодимус улыбнулся мне:

— Ничего ужасно сложного. Это будет непросто, конечно, но не слишком. Мы собираемся ограбить хранилище.

— Вам не нужна ничья помощь в таком деле, — ответил я. — Вы можете справиться с любым хранилищем в мире.

— Верно, — сказал Никодимус. — Но хранилище находится не в этом мире. А в Подземном.

— В Подземном мире? — переспросил я.

При этих словах у меня возникало не очень хорошее предчувствие.

Никодимус в ответ лишь вкрадчиво улыбнулся.

— И чьё же? — спросил я его. — Чьё хранилище вы хотите ограбить?

— Древнее существо огромнейшей силы, — ответил он своим погрубевшим голосом, его улыбка расширилась. — Вам он может быть известен как Аид, владыка Подземного мира.

— Аид, — повторил я. — Тот самый Аид. Греческий бог.

— Тот самый.

Я медленно перевёл взгляд с Никодимуса на Мэб.

Её лицо было красивым и решительным. Холодок от сережки, что поддерживала во мне жизнь, монотонно пульсировал на моей коже.

— Ох, — тихо сказал я. — Адские колокола.

Мой мозг врубил верхнюю передачу.

Меня снова припёрли спиной к стене, но в этом не было ничего нового. За долгие годы опыта в подобных обстоятельствах я хорошо усвоил одну вещь: любая игра ради лишней капли пространства, времени или помощи стоила свеч.

Я посмотрел прямо в безжалостные глаза Мэб и сказал:

— Необходимо определить одно условие.

Её глаза сузились:

— Что за условие?

— Напарник, — ответил я. — Хочу иметь дополнительную пару глаз поблизости. Кто-то на мой выбор.

— Зачем?

— Потому что Никодимус — убийца, на убийце сидит и убийцей погоняет, — сказал я. — И если он подберёт команду, она будет из таких же негодяев. Я хочу иметь рядом ещё одну пару глаз, чтобы убедиться, что кто-нибудь из них не выстрелит мне в спину, как только я отвернусь — в конце концов, вы даёте Зимнего Рыцаря взаймы. А не выбрасываете за ненадобностью

Мэб приподняла бровь:

— Мммм.

— Я боюсь, что это невозможно, — произнёс Никодимус. — План уже составлен, и в нем нет места для посторонних.

Мэб очень медленно повернулась к нему.

— Насколько я помню, — её тон был подобен арктическим льдам, — когда вы обратились ко мне за помощью, вы прихватили своё исчадие с собой. Я считаю, это прошение соразмерно.

Никодимус прищурился. Затем он глубоко вздохнул и чуть склонил голову в знак согласия:

— У меня нет явной власти над каждым участником. Я не могу гарантировать безопасность, как для вашего рыцаря, так и для его… помощника.