Этим вечером я вновь искала ночные клубы, на этот раз в районе железнодорожного вокзала. Не уверена, что это было правильное место, но в Германии все мои решения были никак не согласованы с какими–то местными обычаями и правилами. Я поступала, как мне казалось верным, ни с кем не советуясь и не согласуясь с поведением большинства, по той простой причине, что я не знала, как ведет себя немецкое большинство. А ведь правильность или неправильность чего–либо проверяется по реакции социального окружения. Впрочем, вся моя жизнь могла бы вызвать осуждение и презрение со стороны общества. Вот уж, на что мне всегда было глубоко наплевать!

Так или иначе, но найденный мной клуб оказался настолько большим, что вход в него охранялся двумя мордоворотами, а девушек в зале сидело не меньше двадцати, совсем как в лучшие времена «Рандеву». Встретивший меня мужчина, главный в этом заведении, выглядел так, будто давно утерял способность радоваться жизни.

— У тебя есть разрешение на работу? — спросил он, выслушав меня.

Я ответила правду.

— А вид на жительство в Германии?

— Только израильский паспорт, — сказала я.

— Тогда извини, я не могу тебя принять, — покачал он массивной головой.

— Может быть, ты знаешь место, где мои данные подошли бы? — спросила я.

— Не думаю, что кто–то захочет рисковать, — сказал босс и демонстративно зевнул, показывая тем самым, что интерес ко мне окончательно им утрачен.

Честно говоря, мне казалось, что спрос на работниц в этой отрасли черного бизнеса всегда много выше опасений перед властями, которые, конечно, противятся появлению нелегалов на рынке труда, но делают это, как правило, спустя рукава. Иначе, как объяснить нынешнее засилие, скажем, некоренных европейцев во всех крупных городах Старого Света? Но, так или иначе, я получила от ворот поворот и решила немного пройтись пешком — поискать другие подобные заведения, которые в европейских городах обычно располагаются неподалеку друг от друга.

Второй клуб и в самом деле находился в двух кварталах от первого, был намного меньше, и от него веяло упадком: мало того, что вход никто не охранял, но внутри не оказалось ни одного посетителя. Ничего удивительного — я бы и сама, на месте клиента, обошла это заведение стороной, узнав, что работают здесь две потасканные тетки лет под пятьдесят, и вдобавок еще одна, помоложе, но явно из «торчков», судя по бессмысленному выражению лошадиной физиономии. За барной стойкой протирала стаканы женщина неопределенных лет, с решительным лицом и короткой стрижкой.

— Смешаете «маргариту»? — спросила я, запрыгивая на высокий табурет.

— Без проблем, — женщина за стойкой ловко подбросила бутылку с текилой и опрокинула ее в стакан с кубиками льда.

— Класс, — кивнула я, когда напиток оказался на стойке передо мной, — приятно смотреть на твою работу.

— Спасибо, — Ее английский по меньшей мере не уступал моему. — Ты откуда?

— Из России.

— А что делаешь во Франкфурте?

— Путешествую по Германии, — ответила я, уже решив про себя, что не хочу здесь работать, даже если бы мне предложили стать примадонной заведения.

— Это хорошо, — сказала бармен. — Россия очень большая.

— О, да, — подтвердила я.

— Киев — это тоже Россия, — сказала, а, может быть, спросила барменша.

— Почти Россия, — сказала я, — очень близко.

— Ко мне недавно устраивались на работу две девушки из Киева.

— Вот как?

— Обе, как ты, молодые и красивые.

— Спасибо, — улыбнулась я.

— Так вот, их обеих арестовали на третий день работы. Жалко, конечно, — лицо барменши выразило сожаление, и я прекрасно ее поняла. — Это я говорю на тот случай, если ты ищешь работу. Власти сейчас у нас свирепствуют, как никогда.

— Но я не ищу работу, — улыбнулась я. — Хотя, конечно, спасибо за предупреждение.

— А чего бы в такое место заявляться одинокой молодой девушке в полночь? — женщина улыбнулась мне в ответ. — Бывали времена, когда мои дела шли лучше, чем сейчас, и здесь работали студентки из Америки, Австралии, которые путешествовали по Европе. Разумеется, их семьи и бойфренды ни о чем не догадывались, а девушкам всегда хочется дорогого шоппинга.

— По-моему, тебя зовут, — я глазами показала барменше, что сбоку от стойки стоит странная фигура, терпеливо ожидая, пока на нее обратят внимание.

Существо было одето в немыслимый наряд, открывающий живот, но с высоким воротником. Прическа его тоже была высокой, глаза огромными, а губы пухлыми и ярко накрашенными. Однако интуиция подсказывала мне, что назвать существо девушкой было бы неправильно. Звучавшая из динамиков музыка не была слишком громкой, так что до меня долетали какие–то обрывки немецких фраз. Я все равно их не понимала, но по интонациям казалось, что существо имеет какие–то претензии к хозяйке, а та вроде бы оправдывается. Как это все было далеко от меня: чужая страна, чья–то сумеречная жизнь со своими эмоциями, интересами, проблемами. С одной стороны, у меня не было ничего общего с этими людьми, с другой — я чувствовала, что легко пойму их и найду общий язык.

В увлекательном триллере сейчас было бы самое время появиться вооруженным бандитам, или маньяку-убийце с кровавым блеском в глазах, или печальному положительному герою, небритому и подшофе. Но я честно описываю свою жизнь, и поэтому обязана придерживаться фактов: в небольшой зал вошли два клиента самой непримечательной внешности: уже немолодых и невысоких, полных и… пожалуй, все. На этом их сходство заканчивалось, потому что волосы одного из них были светлыми и кудрявыми, а брюнет был почти лыс, но взамен отрастил клиновидную бородку.

Повернувшись вполоборота ко входу, я заметила, что блондин с брезгливым выражением лица пытается увести приятеля из мрачноватого клуба, но лысый не соглашается и, глядя на меня, убеждает кудрявого остаться. Такое внимание к собственной персоне пришлось мне по душе, и я, почти инстинктивно, послала клиентам призывный взгляд.

— Пусть закажут выпивку, — барменша оказалась вновь рядом со мной, — тебе за мой счет.

— Вот как? — удивилась я. — А что с процентами за консумацию?

— Говоришь, не искала работу? — тихо проговорила барменша, потому что посетители приблизились к стойке.

— Битте, — я улыбнулась во весь рот, указывая на ближайший свободный столик между двух плюшевых диванчиков, украшенный керамической пепельницей.

Две тетки, которые оживились было при появлении клиентов, уже просверлили бы во мне дыры, обладай их взгляды хоть какой–нибудь реальной энергией. Я же старательно игнорировала их присутствие, получая удовольствие от того, что смогла заинтересовать мужчину, даже не одетая сексуально и очень скромно накрашенная.

— Меня зовут Сильвия, — представилась я, пожимая мужские руки, — первый день во Франкфурте, приехала из России. Вы не возражаете, если общаться будем по-английски?

— Нет проблем, — сказал бывший брюнет, то есть, лысый, — мы из Роттердама. Я Эрик, а это — Зепп.

— Вы живете в Голландии? — спросила я.

— Да, приехали по работе.

— Я Франка, — существо оказалось рядом с нашим столиком, и голос его звучал весьма женственно, отдавая сексуальной хрипотцой.

Впрочем, теперь и сама Франка выглядела очаровательной юнгфрау, так что ее пригласили занять место на диванчике рядом с блондином.

Барменша выглядела донельзя счастливой, обслуживая нас, — вполне возможно, это были первые клиенты, решившие остаться в заведении за весь вечер. Мы выпили по дринку, и темноволосый, наклонившись ко мне, так что его бородка защекотала мое ухо, сказал: «Пойдемте в номера».

То есть, сама фраза звучала несколько иначе, но суть ее была именно такова.

— Я не работаю в этом месте, — шепнула я в ответ, — и я даже не знаю, есть ли здесь комнаты для свиданий.

— В самом деле? — этот Эрик явно не верил мне, его горбоносый профиль изображал скепсис.

— А ты не видишь по моей одежде, что я, как и ты, вошла сюда с улицы? Разве другие девушки не одеты совершенно по-другому?