В сопровождении генерала Лаори Моро вернулся в Париж. По приезде он был принят первым консулом во дворце Тюильри. В конце приема Бонапарт наградил его парой именных пистолетов, на которых были выгравированы названия побед, одержанных командующим Рейнской армией. «Не все, конечно…, — заметил Бонапарт, —…просто не хватило места».
23 октября 1800 г. гражданка Жозефина де Богарне и гражданин первый консул давали ужин в честь генерала Моро в Мальмезоне, на котором присутствовали и два других консула. Еще раз Моро обедал в Мальмезоне 2 ноября. Некоторые историки часто ссылаются на анекдот, рассказанный генералом Деканом и повествующий о том, что именно в этот день Бонапарт предложил в завуалированной форме, но вполне ясно — руку своей приемной дочери, Гортензии де Богарне, генералу Моро. На что тот воскликнул: «Мне жениться? Увольте, я не желаю. Говорят, это приносит несчастье. Посмотрите на Жубера!» Но и Декан, и историки, конечно же, ошибались. Нетрудно догадаться, что в анекдоте речь шла не о Гортензии, а о Каролине Бонапарт, сестре Наполеона, рука которой уже предлагалась бретонскому генералу семьей Бонапарт. Кроме того, Моро не мог так ответить первому консулу 2 ноября, так как жениться он как раз собирался, и его невеста была известна Жозефине.
Ту, на которой собирался жениться Моро — звали Эжени Уло. Она была дочерью госпожи Уло, покойный муж которой состоял в должности главного казначея острова Иль-де-Франс (о. Св. Маврикия). Эжени Уло была светлой шатенкой с голубыми глазами и красивым, чуть худощавым лицом. Она была очень грациозной, одухотворенной и наделенной от Бога талантом истинного музыканта.
Гражданская свадьба состоялась 8 ноября 1800 года в мэрии 3-го муниципального округа Парижа. Учитывая религиозные убеждения Эжени и ее матери, нет сомнений в том, что имела место и другая, религиозная церемония (венчание), которая произошла либо до, либо после гражданской свадьбы. Однако История не оставила нам никаких письменных упоминаний об этом.
17 ноября 1800 года Моро покидает Париж и направляется в Баварию. В Нимфенбурге его любезно принимает генерал Декан, который спрашивает:
— Ну и как дела у нового правительства?
— Как никогда лучше, — отвечает Моро, — только Бонапарт сможет спасти Францию и вывести ее из того трудного положения, в котором она оказалась.
Перемирие, достигнутое после сражения при Маренго, в течение некоторого времени соблюдалось как французскими Рейнской и Итальянской армиями, так и австрийскими имперскими армиями. Однако Венский кабинет, получив финансовую поддержку Великобритании в размере 2 миллионов фунтов стерлингов, выдвинул условие, что полномасштабный мирный договор может быть заключен только с обязательным участием Англии. До сего времени Австрия придерживалась одной и той же политики: после очередного поражения на поле боя она заключала перемирие и была готова на значительные уступки. Однако, получив малейшее преимущество, всегда находила способ обойти данные ею обещания. Этот случай не был исключением. Сейчас она была готова возобновить войну на английские деньги. Господин Сен-Жульен, полномочный представитель австрийской стороны, подписал в Париже прелиминарные условия мира, но Венский двор дезавуировал их.
Мишель Дюрок, который по поручению Бонапарта вез в Вену на ратификацию подписанный договор, не был пропущен через австрийские аванпосты. Это неожиданное происшествие, естественно, спровоцированное Англией и показавшее, каким влиянием она обладает, до глубины души возмутило первого консула, который только что представил доказательства своих мирных намерений. Раздраженный Бонапарт приказывает Моро расторгнуть перемирие и возобновить военные действия с целью захвата мостов на Рейне и на Дунае и взятия крепостей Филиппсбург, Ульм и Ингольштадт. Узнав об этом, Австрия предложила начать новый раунд переговоров, но уже с участием Англии. Однако первый консул не желал одновременно вести переговоры с участием этих двух стран. Англия и слышать не хотела ни о каком перемирии на море по образцу того договора, который Франция только что заключила с Австрией на суше. Великобритания считала, что Франция получит большие выгоды от перемирия, подобного тому, которое Австрия уже заключила на суше. Первый консул соглашался принять другие предложения Англии и склонялся к тому, чтобы разрешить ей принять участие в переговорах в ходе Люнвильского конгресса, при условии, что она подпишет с Наполеоном сепаратный договор, то есть без участия Австрии. Но Англия отказалась.
Силы Австрии были почти истощены, но, несмотря на это, она быстро собрала новые войска. Вместо барона фон Края главнокомандующим австрийской армией в Германии был назначен эрцгерцог Иоанн. Что касается Меласа, то его место занял Бельгард, генерал молодой, но менее пригодный командовать крупными силами. Эрцгерцог имел под своим начальством восьмидесятитысячную армию, не считая резервного корпуса под командой Кленау. Генерал Иллер с тридцатитысячной армией стоял в Тироле, а у Бельгарда, в долине реки Минчио, сосредоточено было 90 000 человек. Продление перемирия, необходимого для того, чтобы вести переговоры, Австрия купила уступкой генералу Моро трех крепостей.
Однако, принимая во внимание неуверенность и колебания Австрии, все еще находившейся под влиянием Англии, а также учитывая, что затягивание переговоров может привести только к обострению обстановки и утрате достигнутых преимуществ, Бонапарт решает окончательно расторгнуть перемирие. Он уже смирился с тем, что достигнутые им успехи в Италии не оправдали себя. Только одна надежда на немедленный мир заставила его потерять из виду те громадные преимущества, которые дала ему победа при Маренго.
Приказы о возобновлении военных действий были отправлены с эстафетами в Германию и Италию; и война разгорелась с новой силой. Началась кампания, вошедшая в Историю под названием Гогенлинден.
К этому времени армия Моро была дислоцирована близ Мюнхена, вдоль лесов, окаймляющих небольшую реку Изар. Австрийская армия занимала весьма сильную позицию, прикрываясь другим притоком Дуная, довольно широкой рекой Инн. Войска Моро были усилены новыми подкреплениями, которые довели численность его армии до 100 000 человек, и, кроме того, отдельный двадцатипятитысячный корпус под начальством Ожеро стоял на Майне. Массена в Италии был заменен Брюном, Мюрат стоял в Центральной Италии для наблюдения за Неаполем, а Макдональд с отличным пятнадцатитысячным корпусом находился в Граубюндене (Гризон), занимая тем самым центральное положение и готовый выступить по приказу: на юг или на север.
Моро занимал очень выгодную позицию между реками Изар и Инн. Она представляла собой плоскую лесистую возвышенность, простиравшуюся от Мюнхена до Вассербурга и понижавшуюся к Дунаю. В этом месте она разделялась многочисленными оврагами, частично поросшими деревьями, либо густыми кустарниками, либо переходящими в заболоченные низины. Таким образом, подступы к этой позиции со всех сторон представляли собой естественные препятствия. Из Мюнхена, где находилась штаб-квартира Моро, на восток, к реке Инн, вели две дороги: одна шла прямо на Вассербург через Эберсберг; другая — левее, через Гогенлинден (в современной транскрипции Хоэнлинден), Хаац Ампфинг и Мюльдорф. Обе дороги пролегали через мрачный пихтовый лес, окаймлявший это возвышенное плато. Остальные дороги на данном участке были очень узкими и предназначались в основном для вывоза леса.
Юный австрийский эрцгерцог Иоанн, сменивший Края на посту главнокомандующего австрийской армии, был полон свежих идей и не желал предпринимать фронтальную атаку столь выгодной позиции Моро, а хотел обойти ее с фланга через мосты в Мюльдорфе, Эринге и Бранау. Оставив двадцатитысячный корпус, состоящий в основном из баварцев, вюртем-буржцев и французских эмигрантов принца Конде, защищать подступы к реке Инн, он с основной армией в 60 000 человек полагал предпринять наступательное движение по довольно болотистой местности. Целью Иоанна было осуществить сложный обходной маневр через города Фельден, Ноймаркт и Вильсбибург и выйти на рубеж реки Изар в Ландсхуте. Затем, по долине, поднявшись вверх по течению до Фрайзинга и миновав цепь холмов в районе Дахау, ударить на Мюнхен или западнее столицы Баварии, угрожая перерезать главную линию коммуникаций армии Моро. Подобный маневр, если бы он удался, заставил бы Моро оставить район междуречья Инн — Изар и срочно передислоцироваться на другой рубеж — реку Лех, сдав Мюнхен австрийцам. Однако для реализации столь масштабной стратегической операции необходимо было тщательно рассчитать средства для ее выполнения и, начав ее, суметь преодолеть возможные угрозы — труднопроходимые участки местности, отсутствие дорог, пригодных для движения многотысячной армии, неудачно выбранное время года (зима), и самое главное — одолеть противника, который, по мнению австрийцев, хоть и слыл медлительным и осторожным, тем не менее был опытнее, умнее, решительнее и, что самое главное, не позволил бы просто так обвести себя вокруг пальца.