Молодой, смелый, хладнокровный, предприимчивый, дерзкий, отважный, высокий (1,78 м), худощавый, красноречивый, Жан-Виктор быстро завоевал популярность в студенческой среде. В то время студенты образовывали общества, союзы, ассоциации. «Студенты школы права в Ренне, — пишет Салюден, — не жили изолированно. Они постоянно общались друг с другом и создали настоящую студенческую корпорацию, со своим уставом, правом на периодические собрания и привилегии. Так, на каждый спектакль в театре им полагалось 13 бесплатных билетов, и каждая актриса, дебютирующая в театре, должна была нанести визит президенту студенческой ассоциации, называемому “судьей”, где она в окружении других студентов выступала зачастую прямо в актовом зале школы права. Веселая и шумная жизнь студентов вносила некоторый ажиотаж в спокойную и размеренную жизнь города. Жан-Виктор постепенно стал лидером студенческой среды и, как арбитр, разрешал многие споры и противоречия. Он был первым и на увеселительных мероприятиях и на демонстрациях, где его хладнокровие вселяло уверенность в слабых духом студентов».
События 1788 года дали ему шанс еще более укрепить свой авторитет. В этом году, в ходе постоянной борьбы против королевской власти, которую вели многие парламенты Франции, Бретонский парламент первым выступил в защиту прав граждан против закона о так называемом «территориальном подчинении», суть которого сводилась к защите и укреплению привилегий власть имущих. Законом от 8 мая 1788 г. Ламоуньон попытался лишить парламенты всякой политической власти. В ответ на это Бретонский парламент объявил данный закон попыткой государственного переворота и два дня спустя организовал массовые беспорядки в Ренне.
Командан Тиар ввел в город королевские войска в количестве 1900 человек с задачей захватить парламент. Возмущенные жители вышли на улицы, и в солдат полетели камни. Два офицера были ранены. 2 июня 1788 г. здание парламента, в котором оставалось 48 человек, было окружено. Улицы Ренна наполнялись народом. Люди шли на выручку своих судей, запертых в парламенте. Знатные горожане были со шпагами в руках. Страсти накалялись. Одна девушка схватила полковника Эрвили за воротник и потребовала освободить ее отца, находящегося в здании. В конце концов, командан Тиар получил приказ снять осаду.
Жан Моро дразнил и насмехался над королевскими войсками, стоя во главе своих товарищей с заряженными ружьями. Комендант города отдал приказ взять Моро живым любой ценой, но Жан-Виктор продолжал провоцировать Тиара, ежедневно приходя на главную площадь Ренна, где он постоянно ускользал от солдат короля.
После этого случая Моро получил прозвище «генерал парламента».
Однако вскоре тот самый парламент, который Жан-Виктор так страстно защищал, принял сторону короля, подавляя свободы граждан и встав на защиту привилегий нотаблей. Тогда студенты и молодые люди из мелкой буржуазии повернули свое оружие против парламента. И впереди них шел Жан-Виктор Моро.
В 1789 г. в ходе бурного заседания представителей городов Бретани он решительно принял сторону третьего сословия и выступил против дворянства, участвуя в многочисленных стычках между «синими» (республиканцами) и «белыми» (роялистами) г. Ренна. Годом позже, в январе 1790 г., в г. Понтиви Жан-Виктор будет избран президентом Федерации бретонских городов.
Получив степень «бакалавра права», он никогда не станет адвокатом. Ему суждено воевать на полях сражений, а не соревноваться в красноречии в залах суда. Тем не менее полученные им юридические знания, как мы вскоре сможем убедиться, сослужат ему хорошую службу и, возможно, помогут сохранить жизнь.
Вскоре новость о взятии Бастилии принесла радость и ликование простым жителям Ренна; стали создаваться новые муниципалитеты, национальная гвардия и милиция. Жан-Виктор со своими друзьями бросился к арсеналу, где заместитель военного коменданта города граф де Тиар, приняв сторону буржуазии, и выступив против парламента, раздавал оружие «молодым гражданам» Ренна. Милиция и национальная гвардия приступает к выборам своих офицеров. Неудивительно, что граждане избирают Моро командиром 2-го батальона. Этот выбор был оправдан и не только тем, что Жан-Виктор проявил себя как тактик, сражаясь сначала за, а потом против парламента, но и тем, что, будучи «вечным студентом» в школе права, он не терял времени даром, методически изучая артиллерийские системы Грибоваля и работы военных специалистов — Жибера, Бекария и других.
В подчинении у новоиспеченного командира батальона находилось 600 человек, включая 8 капитанов, 8 лейтенантов, 8 сублейтенантов, 25 сержантов и 40 капралов. В одно мгновенье он стал офицером республики, одновременно справедливым и компетентным. Но главное, что отличало командира батальона Моро, так эта его твердая гражданская позиция.
Узнав, что в национальной гвардии Ренна не хватает канониров, что не позволяет организовать даже одну роту (около 70 человек), командир батальона Моро, несмотря на протесты офицеров и солдат, которые его избрали, записывается простым канониром в артиллерийскую роту. Одним махом он вновь меняет свою судьбу, отказывается от денежного довольствия, которое существенно превосходит довольствие канонира, и начинает службу. Благодаря незаурядным способностям к обучению он вскоре получает первую нашивку, а затем становится капитаном роты канониров, которая под его командованием показывает высокую выучку и подготовку.
Конституанта (Учредительное собрание Франции в период 1789—1791 гг.) объявляет о наборе в батальоны волонтеров, не ожидая формирования вспомогательной армии из 100 000 солдат.
21 августа 1791 г. численность национальной гвардии достигает 101 000 человек. 169 национальных батальонов избирают своих офицеров, и артиллерийский капитан Жан Моро становится 11 сентября 1791 г. подполковником 1-го батальона волонтеров Иль-э-Вилена. Казалось, что и этому доверию своих товарищей Жан-Виктор не был рад, так, по крайней мере, пишет один из его биографов Бошан: «…не видя для себя перспективы сделать карьеру в рядах народной милиции, он подал прошение о зачислении его в жандармерию, соглашаясь при этом на понижение в чине…»
«К счастью, — продолжает Бошан, — эта его просьба осталась без удовлетворения».
Тем временем над молодой французской республикой сгущаются тучи. Европейские монархи, подстрекаемые апологетом абсолютизма — шведским королем Густавом III, образуют первую коалицию. С объявлением войны 20 апреля 1792 года, Моро со своим батальоном присоединяется к Северной армии под командованием генерала Дюмурье и Шампморена, сменивших Рошамбо. Последний генерал вынужден был уйти в отставку из-за трусости и зверства солдат из неподготовленных батальонов, оставивших свои позиции при первой встрече с австрийцами и расстрелявшими генерала Дилона, не забыв повесить и полковника Бертуа.
Моро участвует в сражении при Неервиндене, где 18 марта 1793 г. Дюмурье был разбит, но сражается вместе с Журданом, одержавшим блестящую победу при Ватиньи 15—16 октября 1793 г., с которой начинается возрождение духа французской армии. Именно с этой битвы возникает дружба Моро с Лекурбом, который в то время был полковником и командовал бригадой. Моро вместе с Лекурбом плечом к плечу смело ввел в бой четыре батальона в пешем строю на австрийские батареи, которые доминировали над местностью и растачали смертоносную картечь. Эта атака решила исход сражения. «Лекурб далеко пойдет!» — восклицал уже командир бригады Моро. Пророчеству этому, правда, не суждено было сбыться. Обвиненный в излишней умеренности, Лекурб с трудом избежит гильотины во времена террора. А вот способный генерал Дюмурье перейдет на сторону англичан и сдаст им двух представителей народа в армии, будет арестован, но избежит наказания и с тех пор окажется на службе сильных мира сего, сначала русского царя Павла I, а затем английского кабинета. До конца своих дней он так и не вернется во Францию.