Игра на Цезаря

ГЛАВА 1

></emphasis>

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

></emphasis>

1 – Охранная система, охватывающая всю территорию страны, «наброшенная» над ней с целью выявления локальной магической активности, применения запрещенных в Ладмении заклятий и незаконных переходов госграниц. Разработана Советом магов по подобию алантского защитного купола над столицей.

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ЧУТЬ БОЛЬШЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ…

Уф-ф… Я и «будущая мать»… А вот над этим еще стоит… подумать. Время есть…

Игра на Цезаря

Аннотация:

Карты на столе – фигуры в жизни. Пиковая семейка из прошлого, всезнающий бубновый валет и могущественный король треф. Удастся ли их всех переиграть?.. Придется, Агата Вешковская, потому что девизом в этой большой игре: "Всё или ничего". Других вариантов нет… Игра началась…

ГЛАВА 1

– Я лечу! Ле-чу!.. Агата, смотри – я лечу!!! Я лечу над Шалбой и берегами! Над коровами и рыбами!

– Ну, над рыбами, Варя, это – не диво.

– Агата! Я лечу!

– Ага. Лети.

– Доча! Да что ж ты смотришь то?!.. Варенька! А, ну, слезай с мачты!

– Ты точно оттуда навернешься! Агаточка, скажи ей!

– Мама, мы тоже так хотим!

– Арчибальд, Барнольд, вы ку-да?! Нинон, лови Арчи за штанину!

– Жужа, а который из них Арчибальд?! Они ж оба одинаковые?

– Тот, который уже на мачту полез! Арчи! Барни! Я кому сказала?!

– Агата! Я ле-чу!!!

Вот это мы так всей семьей отдыхаем…

А вообще, чтоб увидеть подобное «представление», совсем без надобности было ехать в гости к моему дяде в Либряну. Да и собирать всю его семью на «общий выездной шабаш». И красить ради этого с утра пораньше большую скрипучую лодку, именованную в честь жены «Жужанной». Все это было совсем не обязательно. Но, раз уж выбрались в кои-то веки отдохнуть…

– Ох, я так до праздника завтрашнего не доживу…

А вот эта медноволосая дама, что сейчас с большой патетикой прихлопнула ладонь к легкому батисту платья на груди – моя мама, госпожа Катаржина Вешковская. Солидный же господин, скосившийся из-под полей широкой летней шляпы на нее – мой папа, Людвиг. Родители. Строгие, но, любимые. Есть еще тетушка Гортензия. Она скачет сейчас в своей романтической юбке вокруг мачты и не знает за кого ухватиться: за свою близкую подругу, Нинон, или вышеозвученную льняную штанину карапуза близнеца Арчи. Хотя Арчи с братом уже оба – на мачте, а Нинон вслед уж точно не махнет, иначе… В общем, Нинон у нас – дама выдающаяся с какой стороны света ни глянь. Но, здесь, в Либряне нашла себе достойную конкуренцию в лице (и формах) госпожи Жужи Смиглы. Что же до ее супруга, моего двоюродного дяди по линии мамы, то он у нас в данный момент – рулевой. Непоколебимый и дальнозоркий, не смотря на полученное в детстве (после падения в работающую молотилку) косоглазие. А не «колебаться» на общий ор, думаю, ему слабый слух помогает (тоже наследство от молотилки). В остальном же мой курносый дядя – молодец хоть куда. Его, кстати, Теофилом зовут. И в будней жизни он – не последний в Либряне ювелир. А теперь у нас… хотя я уже говорила, отдых. Накануне еще большего – Дня Святого Рока, покровителя всех ремесленников, существующих в многогранной природе материка Бетан.

– Вижу поворот на реке! Нам туда?!

– Нет, Варвара! – откликнулся, наконец, наш непоколебимый рулевой. Потому что он сегодня, по совместительству еще и… – Там Русалочья заводь! Место тихое, но… хм-м, не для семейных вылазок на берег. Нам – прямо по курсу и через три мили причалим в Янтарном бору! Он двенадцать лет назад заповедником стал, а до этого… – ну, да, по совместительству дядя Теофил сегодня еще и экскурсовод.

– Варенька! Я ведь охрипла уже! Слезай, давай!

– Тетя Катаржина, здесь так интересно!

– Варя! – а вот на этот клич я и сама от лодочного носа развернулась. Мужчина с кормы задрал к верхушке мачты взлохмаченную ветром голову. – У меня, кажется, здоровенный сом на крючке! Одному с ним не справиться!

– Да ты что?! Я сейчас!.. Барни, Арчи, давайте вниз! Вы мне спускаться мешаете!..

Чудеса… педагогики. А что я еще тут способна сказать?.. Да и некогда. Потому как сом у нас клюет. Здоровенный.

– Ник!

– Что, любимая?

– Ух, ты!..

Лето ладменское, еще в жарком мае гостеприимно расстелив густой зеленый ковер из трав, приближалось в эти дни к своему зениту – середине июля. Волнами обдавая граждан запахом пряной свободы и пьяня самых стойких из них пением соловьев по ночам и шумом листвы в парках и лесах. И мы его, конечно, ощущали, это «сумасшествие».

Хотя первой на свободу вырвалась наша гимназистка Варвара. От того и «летала» теперь над коровами у берегов реки Шалбы. И ведь есть за что летать: ни одного неуда за год! Даже по правописанию. Хотя здесь заслуга скорее канцлера Исбурга и его частных уроков по управлению силой. Демонической силой. Или «фартовой» (как ее Нинон «по-человечески» назвала). Да ну и пусть. А какая разница, почему дитё в нужных местах нужные буквы скребет? Главное – результат в табеле за первый курс (как мы с Ником для себя «магически» определили).

– А шашлычок у нас из сома будет, м-м, славный. С розмарином, под винцом… Девушки, вас не сильно там дымокурит?

«Дымокурило» нас пятерых на берегу и в правду, с лихвой. На что «девушки», все как одна, стойко щурились, но диспозиций за раскладным столиком в паре ярдов от костра не меняли – принципиальный бой, тысь моя майка. И слава всем покровителям легальных карточных игр, без участия меня. А то бы думать пришлось. А оно мне надо? Мозги то я в учебный корпус Прокурата сдала и жаль что пока лишь на выходные.

– Ты по что, Гортензия покрыла то так!? – возопила тем временем моя родительница. – Людвиг, зонт передвинь. Солнце вправо ушло и… Агата, а где Ник? – вот у нее как раз, «мозгов» хватает на все фронты жизни.

– Ушел наверх, в бор, за дровами.

– А-а…

– Арчи и Барни – с ним, тетя Жужа… Да вон они уже по откосу спускаются.

– Агаточка?

– Варвара на мостке за камышами ловит раков на папины носки… Шучу. На сомью голову.

– Гортензия, я тебе вопрос задала.

– А-а. А я думала, это вопль был… А мы вот так сходим! Что, не ждали?!

Соперницы двух сестер, Нинон и Жужанна, одна поджав губы, другая, выкатив глаза, показали, что «нет»… Интересная игра. И называется с большим апломбом: «На Короля». То есть нет, «На Цезаря». Что, однако, сути не меняет(1). Как говорит мой муж.

– Всё играют? – бросив в стороне от костра сосновые ветки, уточнил он.

– Ага, – с трагическим вздохом скривилась я. – И конца и края не видно.

– Это мы еще поглядим, – нараспев внесла ясность моя мама. – Ого, Нинон, не ожидала. Но, все равно, «Цезаря» ты уже перемахнула.

– Однако заметьте, – хмыкнула та поверх очков. – замыкающей.

– Ну, культурная программа нам при любом исходе светит, – пыхтя, подправил папа зонт над столом. – проигравшей стороной. Катаржина стихи знает… про любовь.

Да. Видно и его «ветром свободы» понесло. Потому как «стихи» эти помню и я (еще по прежним «взрослым» гулянкам). И они уж точно не для детских ушей.

– А что сразу я?! Исход пока… не-известен. А! Я кончила, считаем! У Жужи пиковая дама должна остаться, а это – плюс сорок очков!

– А ты откуда знаешь? – вновь выкатила та глаза. – Мухлюешь?

– Стратегический подсчет.

– Вообще то, «расчет», мама. Но, в твоем случае – завидная память… даже там, где…

– А вот насчет «памяти», – оторвался от шашлыка над углями дядя Теофил. – Вы знаете, как с древнего языка накейо переводится «Шалба»? – видно, вспомнил о своей миссии экскурсовода.

Треск камышей слева обозначил мыслительный процесс нашей гимназистки: