– Поговорить бы, конечно, надо. Да, боюсь, он на такие откровения не пойдет. Что же касается самой двери, то она могла активироваться и…

– Ш-ш-не открывали ее.

– Что?! – развернулись мы оба в огласившийся угол.

Фрук испуганно съежился:

– Не открывали её. Не могли.

– Почему? – склонил голову на бок Эрик.

– Я ш-ш-шесть циклов назад ключ ш-ш-шломал. Когда ш-ш-шуда уходил.

– Шесть лет назад? – прищурилась я.

Сущность суматошно закивала:

– Ш-да. Ва-ш-ш-ших ш-ш-шесть лет. Ш-ш-шломал, ш-ш-штоб не наш-ш-шли.

– Тысь моя майка!.. Что и требовалось доказать!

– Так ты ему веришь? – уточнил, развернувшись ко мне рыцарь.

– А по-ш-што мне врать?! Она ш-ш-шнает, ш-ш-што я правду веш-ш-щаяю! Только в меня снова лезть… у-у-б-о-ольно!

Ага. И не тебе одному:

– Эрик, он не врет. Фрук не врет. Малумтелепата обмануть можно, но не с его уровнем защиты и интеллекта.

– Угу-у… – почесали в ответ лоб. – Ну так это… заметно облегчает нам все дело… А ты, значит, – и скосились на сущность. – х-хе, беглец?

– Ш-ш-да, – душевно выдохнул тот. – Пош-шледний.

– О-ох, – закатил Эрик к потолку глаза. Потом прихлопнул к ним ладони, да так и замер на несколько секунд. – Угу-у… Теперь какая у нас задача? Говори, Агата.

– Го-ворю, – даже растерялась я от такой сцены… Нет, ну натуральное еще дитё. И как с ним Ник… – Я, знаешь, что думаю?

– Что? – хлопая ресницами, уставилось оно на меня.

– А ты сам мне скажи: как бы дальше в этой ситуации поступил?

– Будучи с какой стороны?

– Со стороны нашего противника.

– Угу… Ну-у, – шумно вдохнул «стратег». – Если взять в расчет его, то есть противника, прокуратскую осведомленность, то я бы сначала Ника где-нибудь спрятал. В месте, недоступном для поиска. На любом уровне. А потом, когда накал спал, попытался переправить его через границу.

– Для чего?

– Для чего? – повторил Эрик. – Для ликвидации, Агата. Ну, сама посуди: ценности он не имеет. Ник – не ученый, не талантливый мастер каких-нибудь дел и не тот, за кого можно поторговаться. Хотя здесь…

– Продолжай, – кивнула я.

– Угу. А опасность представляет реальную. Во всяком виде, даже лишенным магии. Убирать же его на территории Ладмении чревато.

– Почему?

– Да потому что любой некромант может выйти на связь с его «свободной» душой. И есть лишь единственное заклятье, полностью исключающее подобный риск – «расщепление». Ты ведь о нем знаешь?

– Знаю, – констатировала я. – Полное расщепление души без права на перерождение в новом теле.

– Так точно. Оно у нас под запретом первой степени. Как и по всему Бетану. Но, «сеть» лишь над нами. И Прокурат в этом случае стреагирует быстро. А это опять же – риск. Потому что за подобные «подвиги» и «награда» аналогична.

– «Расщепление», – хмуро подтвердила я. – Да, думаю, ты во всем прав. Но, нам нужен не «любой некромант», а самый лучший.

– Глеб Анчаров? – уточнил Эрик.

– Ага, он. Да только нет его сейчас в Ладмении, тысь моя майка. Вот в первый раз такое: когда надо – нет. В отпуске. И судя по тому, что обещал Варе серьги из драконьей кости, в Эйфу. Но, когда вернется…

– Агата, зачем? – нахмурил лоб парень. – Ты все-таки…

– Нет, – мотнула я головой. – Нет. Я же сказала, что полностью с тобой согласна. Но, вот каналами его некромантскими, да и не только некромантскими, воспользоваться при поиске Ника будет очень даже полезно. И, знаешь, что? Нам самим в первую очередь нужно сейчас выяснить связь между рыцарем второй комтурии, Хайденом Горном, и начальником отдела по внешним контактам Прокурата, Ксенией Штоль. Это – в первую очередь, Эрик.

– Так точно, – оскалился в ответ он. – Этим сразу и займусь, – и посмотрел в угол. – Агата?.. А что с Фруком то теперь делать?

– А что с ним делать? – с прищуром уставилась я на прижавшую уши сущность…

Ранний летний рассвет уже возвращал в жизнь все яркие краски леса на пологом бугре и маленькой деревни под ним. Ветер, едва проснувшись, гонял над травой по пастбищам клочья тумана. Как морок собаки-пастуха ленивых толстых овец. А солнце… А что, «солнце»? Оно, как и положено, всходило. Солнце нового дня, в котором мой любый жив и рядом. А остальное… В общем, дело времени и… спасайся, кто может. Кому позволю.

– Ты его, все-таки, отпустила, – Эрик, зевнув, прикрыл длинной ладошкой рот.

– Ага-а, – зажмурясь, проделала я тоже самое.

– Но, он же…

– Чужак? Это, с какой стороны посмотреть, – и со вздохом процитировала: «Фрук пещерный. Сущность среднего уровня опасности. Относится к подвиду «стражей дверей». Первоначальная среда обитания не изучена. Питается выделениями газов в глубоких пещерах, шахтах и на болотах. Однако в еде возможна и корректировка по местности. Живуч. Легко внушаем. По природе – коллективист. К классу нечисти причислен из-за свойства в случае опасности мутировать и способа размножения».

– А как он… размножается?

– Тебя только это сейчас волнует?

– Да не-ет.

– Вот-вот. Я думаю, сородичей его уже давно опилками где-нибудь в прокуратской лаборатории или закрытом музее Совета магов набили. Раз информация о «Фруке пещерном» есть в книге столетней давности из библиотеки моего деда. А этот… пусть живет.

– Угу… А где? Куда ты его послала?

– В заброшенные горные шахты на севере. Там их полно. В смысле, шахт, – и развернулась к рыцарю. – Ну, что, пора по домам?

– Это – да, – потер тот лоб. – А что он тебе сказал, когда ты его отпустила?

Вот же… «любознат».

– Сказал, что теперь мне ш-шибко обязан, как своему новому вожаку. Видно, признал во мне нечисть. И на этой почве заверил, что мстить селянам не станет, а махнет сразу куда указала.

– За что ж им мстить?

– А они его обманули. Уверили, будто дотянутся до ушей в любую точку страны или Прокурату сдадут, если он из кабалы их смоется… Так ты идешь? – и черкнула свою арку.

Эрик сбоку замялся:

– И это всё, Агата? Он больше ничего не сказал?

– Больше ничего! – прокричала я уже из подвала. – Жду вечером у родителей!

– До вече…

А «больше» тебе, помощничек, и знать о нашем с Фруком разговоре не стоит. Потому как я сама в услышанное не поверила… Хотя очень хотелось… Очень хочется…

В родительском доме тоже пришлось поднапрячься. Однако мама моя по слуху не уступит и любой нечисти. Поэтому, вылетела из своей спальни, как на абордаж:

– Доча, где тебя носит и что же так долго? Мы с отцом всю ночь не…

– Тогда и вам с папой тоже – приятного сна, – закрыла я перед ней свою дверь и мимо сопящей на постели Вари просквозила в купальню… А ведь так хочется крикнуть сейчас на весь дремотный дом. Да что там на весь дом? Открыть окно и миру вокруг проорать: «Ник зде-сь!!!»…

– «Змеиный хвост», Агата Вешковская-Подугор. «Змеиный хвост».

– Доча… Доча, я к тебе войду.

– Хорошо, только тише, – и зевая во весь рот, провернула барашки крана над ванной.

Мама, запахнув халат, шлепнулась на ее глянцевый край:

– Ну, что нового? – постучала загнутыми носками шлепок.

– Мама, все нормально. Ищем, нюхаем.

– Что «нюхала», я прекрасно вижу.

Тысь моя майка – забыла рубашку от крови очистить.

– Мама, все нормально.

– Ну-ну… Агата, завтра тебе на юбилей канцлера. И в чем ты туда пойдешь?

– Мама, все но… Что?

– Так я и знала, – вздохнула родительница. – Хорошо. Отдохни, а потом – по магазинам.

– Не надо. У меня есть.

– Да что там у тебя…

– Платье. Ник выбирал. Сам, – «убийственный» аргумент. И «противник», с еще одним вздохом ретировался обратно за дверь купальни. Я же, побросав на пол одежду, занырнула под теплые вожделенные струи… И закрыла глаза… – Ник. Ник… Ни-ик, я тебя найду. Где бы ты ни был. Я тебя найду… Найду… Най-ду… Вот только… посижу тут немножко…Чуть…чуть…

– Тысь моя майка! И что же ты меня не разбудила то?!

Окна в столовой расплылись столичными сумерками. Да и световые шары, оформленные в плафоны, уже вовсю сияли под потолком. В аккурат над накрытым к ужину столом. Мама моя обиженно скривила губки. Эрик втянул шею в плечи. Папа с Варварой продолжили жевать… Курицу.