– «Наконец-то!»

И драка началась…

Я совсем немного успела. Влить в своего мужа живительных сил, но дрались мы с ним плотно спина к спине. Фрук летал в прыжках и своим видом стража, нагонял на врагов еще и кошмар. А потом, вдруг, пронзительно взвизгнув, затих. Я лишь успела обернуться на этот звук и тогда во второй раз встретилась глазами с тем самым алантом у входа. С этого момента мы занялись исключительно друг другом. Он стремительно преследовал, я, защищаясь, пыталась дать отпор. И, где-то на минуте третьей поняла: что-то не так с ним. «Неполноценный»? А когда приняла в грудь заклятье смерти, в общем с ним вместе «приняла» и просветленье: «не так» как раз было со мной. Меня эти посылы не брали… И жить стало веселей. Еще через минуту мы с алантом резко поменялись ролями и, рычать и скалиться начала уже я. Алант же постепенно выдыхался (полубог, бес тебя). Тогда в ход пошли и мечи и к нам сбоку влез подбитый в глаз Эрик (я и на него зарычала). К тому моменту со вторым алантом было уже покончено. Там у самой скалы его зажали трое рыцарей, не оставив шансов на заветный престол. Часть наймитов валялась внутри в коридоре, сильно затрудняя бой еще живым, который уже сместился наружу. А когда мне прилетело ощутимым ударом поддых…

– Ну, дуреха! Где ж тебя еще ловить?!

– О, изыди, некромант.

– Агата!

– Изыди! – и я, все ж, успела его отпихнуть от еще одного броска.

Мы же с алантом, наплевав на ближний бой, пошли по кругу:

– А ведь я понял, – криво процедил он кровоточащим ртом. – Ты… – и отбил удар рыцаря сбоку.

– Агата, отходи! – увернулся от меча своего противника Ник.

– Ник, отстань!.. Что ты понял про меня, полубог?

– Ты…

– Я?

– Ты – полудемон! – и запустил единственным заклятьем против демонов… Мама дорогая.

В следующий миг меня и без него отбросило далеко в сторону и я лишь успела увидеть, как алант ловит в свой лоб нож. Мой собственный нож из моего дома…

– Ник!!!

Ник лежал на спине, прижав к груди правую руку. У выхода из горы. И, наверное, повсюду еще шел бой, но для меня он закончился. Потому что я поняла: проиграла. Свой самый «главный в этой жизни приз». – Ник, – хлопнулась я перед ним, пытаясь отодрать его прижатую руку:

– Ник! Любый мой! Ник!!!

– Агата… хобья жизнь, – упал рядом на колени Эрик.

– Я не вижу его свечения… Я не вижу его свечения… Я не… Ник! Ник, вставай! Вставай! Чего ты разлегся?! Ради чего я всё это?! Ник! Любый мой! Да так не честно! Не честно так! Ради чего я?! У тебя сын будет! Ты меня слышишь?! У тебя будет сын, а ты тут… Ни-ик…

– Агата, погоди.

– Глеб, пошел вон.

– Да сколько ж можно?!

– Глеб, отстань от нее, – шмыгнул носом Эрик.

– Шандарахнутые. Вы оба.

– Ник, вставай! У тебя ребенок будет. Ты его так ждал. Вставай! – и со всей мочи «шандарахнула» его кулаком по руке.

– О-о-ой.

– Ни-ик?……. Ник!

– А я о чем? – взвыл над нами еще и Глеб. – Моанит! У него моанит на руке! Наручник! Он им прикрылся и часть затушил. Да и заклятье мощное, но узкопрофильное!

– Глеб… заткнись… Что ж ты так орешь? – открыл мой любый один глаз.

– Ник!

– А ты… кричи, любимая… сколько хочешь…

ЧУТЬ БОЛЬШЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ…

В столицу пришла новая осень… Нет, не так. В столицу осень пока лишь заглянула. Под плотный купол, где граждане еще вовсю гуляли по солнечным тротуарам и скверам. А вот в Бадук она точно, пришла. И первым делом по-хозяйски разбрызгала желтый и красный колеры на сливы, яблони и неместные капризные сикоморы. Именно они здесь и растут. В саду на тылах большого дома семьи Подугоров. Дом выглядел сейчас очень обиженным, ведь даже развешенные вчера новые пафосные шторы из тафты не удержали за собой никого: ни хозяев его, ни толпу гостей. Все были в саду, променяв уютное тепло и верную плиту на капризный ветер и облезлую печь… Дом вздыхал, глядя на этих предателей серыми «тафтовыми глазами». И возможно ждал дождя: вот тогда они точно прибегут. Плотным гуськом, фыркая и отряхиваясь.

– Пожалуй… сегодня она еще постоит.

– Кто? – развернулась я от окон (и о чем вообще думаю?).

Глеб оторвал прищуренный взгляд от небес:

– Погода. Хорошая теплая погода… Мне пора. Давай, по-тихому провожай меня. И… спасибо, что пригласила.

– Ну, это не я тебя приглашала сюда, – первой зашагала я в обход дома по дорожке. – Это Ник. В качестве моральной компенсации, наверно.

Некромант, пристроившийся рядом, засмеялся:

– И у него получилось. Я про «компенсацию» сейчас.

– Ага, – глянула я на своего спутника. Тот, не поворачивая головы, вдруг, вздохнул.

Неужели даже для некроманта, для «политика», видавшего и не такие пороки и страсти, тяжело? Морально тяжело было пережить весь процесс? Который кстати, сегодня и завершился. Три часа назад вынесением приговора. Получили по нему все с лихвой. Это я не из состраданья говорю (ибо – по заслугам). А под «лихвой» подразумеваю назидательный аспект. И господин Сирок с последним членом «Черного Ириса» «в назиданье» завтра взойдут на эшафот. А Ксения отправится пожизненно к своим подругам – дриадам. Может, карьеру «охотницы» там себе стрелами пробьет? И я честно не завидую мужикам из Харитонова угла. Хотя он, возможно, уже и не «Харитонов».

Что же касается участия с другой стороны, то наши скромные персоны остались в скромной же плотной тени (без орденов и показаний на суде). Дядя мой, весельчак, получил «вечную ювелирную лицензию». И теперь будущее Арчи и Барни вполне четко видно (а чего документу пропадать?). Господин Роберт с двумя нашими лавочницами из Гусельниц «награждены» отменой всех налогов, а мои родители, мои скромные родители заимели домик в Тайриле. Прямо на зеленом берегу моря.

А вот мы с Ником… не-ет, не еще один столичный особняк. Король видно, решил, что дарить подобное вновь – знак плохой. «Дурная примета» в том числе, и для королевской казны… Третьего дня мне доставили с курьером записку. А в ней было всего несколько слов: «Искренне желаю вам обоим долгих и счастливых лет. В.В.»… Именно такого «подарка» мы и ждали. Особенно мой муж. И… тема эта у нас закрыта. Сразу с третьего дня…

– В прошлом году этот день тоже был ясным и солнечным, – вновь свернул Глеб на погоду. И, улыбнувшись, добавил. – Ты ведь, помнишь то утро?

– О-о, – покачала я головой. – Ты еще скажи, что мы именно его сегодня как ежегодный праздник отмечаем.

– Угу. «День победы над архидемоном Велиаром». А также одиннадцатое января. Но тут, по дипломатическим соображением, можно и пространным ограничиться. «Днем воздания по заслугам», например.

– Ну, да, – смеясь, прищурилась я вглубь сада. – Я согласна. Только оба раза – по другому поводу: ровно год назад мы с Ником решили начать общую жизнь, а в январе я сделала ему предложение. Что же касается дня именно сегодняшнего, то так мы проводим все воскресенья. А эти «Дни», Глеб, это – твои праздники. И именно этим мы с тобой и отличаемся. И вообще, тебе жениться пора.

– Да ты что? – удивленно откликнулся он. – Некогда мне еще жениться. И… пора. Вы когда в Чидалию?

– Завтра.

– А…

– Варвара счастлива – каникулы продлены на целых две недели и уже сундук собрала.

– Сумку? – переспросил Глеб.

– Нет, – хмыкнула я. – Именно сундук. Там книги, в основном. Чтоб не быть среди чидалийской буйной растительности «необразованной дурой».

– А-а, – протянул Глеб. – Понятно. Ну, кланяйся там от меня.

– Кому?

– Чидалийской растительности. И-и… – вдруг, замялся он.

– Что еще?

– Я тебе хотел сказать. Давно… Спасибо.

– За что?

– За то, что ты тогда лупанула зарядом не в меня и не в Его Величество.

– Ког-да? – выдохнула я.

Некромант, отвернувшись, почесал за ухом. Потом глянул на меня:

– Ты – умница, Агата. Ты… хм-м, я бы тебе ничего не сказал, но, наверное, эго профессионала, считающего себя твоим учителем… Вот оно и заставило… В общем, именно в этом месте ты и прокололась…