- Уже более вечности, – он снова улыбнулся и качнул рукой висевшую петлю на дереве. – Убийственная тоска.

- Кто ты? – Я смотрел на него и не верил самому себе. Я более пятидесяти лет ни с кем не разговаривал, если не считать мысленные диалоги.

- Скоро узнаешь, – в момент его улыбка сползла с лица. Он подошел ближе. – Я не помню своего имени, я больше не считаю время, я давно смирился. Я здесь уже больше десяти веков. Называй меня Рэйн. Дождь – это все, что я помню в тот вечер. – Он спрятал свой взгляд, но я заметил, как ему неприятно. Я впервые вижу человека в этом мире, который стеснялся бы своей боли.

- Я тоже мало что чувствую из той прошлой жизни, но я помню, что недостойно ее прожил…

- Я знаю тебя, Анкэль, очень хорошо знаю, – резко оборвал меня Рэйн.

- Но… как? – Откуда он знает мое имя? В этом мире я никому его не называл.

- Приятно, когда тебя называют по имени, правда? – Он будто игнорировал мое удивление. – Тебя тут никто не называл по имени, скучал ведь? - Он не собирался мне ничего объяснять, он просто говорил как есть. – Запомни, Анкэль, никогда не забывай свое имя. Это единственная ниточка, которая будет связывать тебя с миром живых.

- Я не забывал его. Но как ты узнал? – Мне было странно, что он знает мое имя и не помнит при этом своего.

Рэйн хмыкнул и отошел от меня, снова к своему дереву. Взявшись за смертельную петлю руками, он начал покачиваться на ней. Ему было скучно, смертельная тоска пожирала его изнутри, видимо, это его наказание. Пара веков, которые он провел в заточении, заметно на него повлияли. Он прирос к этому месту, сад впитал его в себя смертельной хваткой.

Я смотрел на Рэйна, и меня охватывал ужас. Как он посмел себя убить? Молодой парень со светлыми волосами, чуть ниже плеч. Под растянутой тряпкой, в которую он был одет, было видно худенькое тельце, невысокого роста, и, что я еще отметил, – с красивыми пухлыми губами, которые всегда улыбались. Пусть улыбается грустью, но это так красиво, особенно в таком месте, где на людях нет лиц, одни мертвые силуэты.

- Ты сегодня спас того парня с крыши,- снова заговорил Рэйн. – Но зачем?

- Я должен был его спасти, никак иначе, – он многое знает, меня это уже не удивляет. – Почему ты спрашиваешь такое? – Я поднял на него взгляд, он смотрел на меня в упор и с явным любопытством.

- Мы не можем отказывать человеку в его правах. Ведь смерть - это неотъемлемое человеческое право. – Опять эта улыбка, только она теперь больше напоминала мне ехидство.

- Я бы не простил себе его смерть, - резко выпалил я, а затем, ощутив на себе удивленное выражение лица Рэйна, спрятал глаза.

- Я надеюсь, ты не запал на того мальчишку? Ты ведь знаешь, что это строго запрещено? В этом мире мы не имеем права на любовь к живым, мы их недостойны. Ты помнишь это? – В ужасе уставился на меня парень.

- Я не испытываю к нему никаких чувств, кроме жалости и сожаления, – отрешенным тоном ответил Рэйну. – Ведь Самоубийца — это тот, кто одним своим бездумным поступком убивает своих родителей и делает их жизнь пустой, мучительной и завершенной. Я не мог позволить ему совершить это.

Рэйн резко упал на колени и, взявшись руками за шею, начал судорожно кашлять.

- Прости, я не могу тут долго оставаться, – хрипло произнес он, не переставая кашлять.

- Что ты имеешь в виду? Куда ты собрался? – Мне не хотелось его отпускать, с ним я впервые почувствовал себя не таким одиноким. – Что с тобой? Я могу тебе помочь?

Парень встал с колен и направился к своему дереву.

- Я не могу долго без воздуха. Спустя столько времени я научился контролировать свое дыхание, но мне снова нужно умереть, чтобы почувствовать себя живым, – грустно произнес парень.

- Что? Но как? – Я начал паниковать, неужели он оставит меня? – Рэйн, я увижу тебя снова? - почти перехожу на крик, но мне нужно узнать ответ.

- У тебя еще есть возможность забрать парнишку к себе, тут вам никто не помешает быть вместе, - с улыбкой произнес Рэйн и повесился.

========== Часть 5 ==========

Смерть создает предвзятые мнения в пользу умерших

«Я рядом, неужели ты меня не чувствуешь? Неужели не ощущаешь мою любовь? Просто прислушайся к себе, я же тут, возле тебя, совсем близко, просто проникнись мной. Ты зовешь меня, ты отрываешь меня от вечного покоя, а я лечу к тебе, как только слышу, что ты произносишь мое имя. Мне плохо, мне безумно плохо, я не могу являться в мире людей, это не по правилам. Отпусти меня, прошу. Просто отпусти, и я обрету покой…»

Я подорвался с кровати в холодном поту и судорожно осмотрелся по сторонам в надежде вновь тебя увидеть. Ты только что стоял возле моей кровати, так близко ко мне. Такой реальный и такой живой. Мой светлый ангел, я так по тебе скучал. Ты редко снишься мне, или это я так редко сплю?

Кристиан, не покидай меня, прошу. Я гнию в этом мире заживо, но я не могу улететь к тебе, меня не пускают. Я не знаю, что меня так усердно держит, но я должен жить. Прости.

***

Меня зовут Майкл, мне семнадцать, и я мертв уже более двух лет. Я помню всё без исключения: легкий толчок в спину, секундный полет, легкие, переполненные водой, затем агония и непосредственно смерть.

Хотя то, что я умер, я понял не сразу. Я сумел спастись, выбрался на берег и звал на помощь, а спустя несколько часов я увидел тело, которое принес прибой. Это было мое тело.

В семье нас было трое – две младших сестры и я. Воспитывала и растила нас мать. Отец умер от заражения крови, когда мне было четырнадцать. Страшная и скоротечная смерть, мы не смогли ему ничем помочь. Да и в маленькой английской деревушке Уэстхей, что расположена на реке Брю, не так-то просто найти хорошего врача, а еще сложнее - медикаменты, чтобы помочь больному. В итоге матери пришлось одной поднимать нас на ноги. Причем Клариссе на тот момент и годика не было, а Мари всего шесть.

С горем пополам мы приучились жить по новым правилам. Матери часто не было дома. Она разъезжала по поселкам и зарабатывала там, где можно было заработать. Воспитание сестер в это время становилось моей обязанностью. Я очень любил девочек и безумно по ним скучаю. Если бы я только мог еще хоть раз прочесть им их любимую сказку Братьев Гримм про волка и семерых козлят. Увы, этого никогда больше не повторится.

Однажды мать приехала с огромными сумками в руках. Я увидел ее через окно моей маленькой комнатушки. Безумно обрадовавшись приезду, я выбежал ее встречать. Забрав сумки из ее уставших рук, я взглянул в глаза. Красивые карие зрачки были наполнены чем-то тоскливым и… новым? Я всегда умел понимать свою мать, я всегда различал ее состояние и мог без труда определить, что тревожит ее или, наоборот, радует. А тогда я даже ужаснулся, глядя на нее – заметно похудела, щеки обвисли, взгляд стал резким и диким. На мою вечно спокойную и добрую мать эта женщина совсем не походила.

Когда в тот же вечер мы сидели и разбирали подарки, которые привезла нам мать, я уже точно понимал, что что-то произошло. Сумки были наполнены едой и дорогой одеждой, очень дорогой. Этого всего мы не могли себе позволить, даже когда отец еще был жив. Мать отрицала, все мои худшие подозрения и говорила, что просто заработала и решила побаловать своих любимых детей. Я поверил ей, и поплатился жизнью.

***

Фиолетовое небо разрывают мощнейшие удары грома, ветер рвет выцветшую траву, деревья без листвы громко стонут от его дуновения, рыхлая земля еле удерживает их старые корни в себе. Такое иногда случается в нашем мире, когда Бездна забирает еще одну душу. Нужно хорошо потрудиться, чтобы исчезнуть в ней. Исчезнуть бесследно навсегда, будто тебя никогда и не было. Я мечтаю об этом, я жду, когда меня не станет. Я вновь хочу умереть, но на этот раз навсегда и наверняка.

Меня зовут Анкэль, я человек без судьбы, я неприкаянная душа, которая мечтает о покое, но его все нет. Я полвека бесцельно брожу по этому выжженному месту, где меня преследует вечная боль и мысли таких же обездоленных, как я сам. Над головой сгустились тучи, эти почерневшие великаны пугают меня. Я не смотрю больше вверх, я не вижу неба, мне страшно, как и всем остальным, чей взгляд навеки прикован к земле.