Мамино лицо дрожало и расплывалось Олесиными слезами. Трудно было читать по губам. "Мало осталось... где-то рядом... кто дорог, кому дорога... вспомни..." Упрямо покачала головой. Кому дорога? Смешно. Вам с папой. Кто дорог? Вы с папой. И Юлик.
- А друзья?
Задумалась ненадолго. Встала. Прошла в комнату, включила компьютер.
* * *
Тихая (10:22): Вчера ко мне прилетала ворона. Она оставила мне 43 часа, сейчас уже 26. мне страшно, я не знаю, где и кого искать. Может быть, это ты? Я разошлю это сообщение каждому из вас - тех, с кем я общаюсь. Я тебя прошу - ответь. Если ворона прилетала и к тебе... вчера, в пять вечера... Найди меня. Я не хочу умирать. И ты, думаю, тоже. Пожалуйста. Напиши мне СМСку. Номер мобильника вот...
Я пойду искать тебя на улицу. Так ближе. Так возрастает "может быть".
* * *
"Я всё равно уйду", - повторяла Олеся одно и то же уже в сотый раз - даже руки устали, - "Мама, время теряю".
- Олесенька, ну куда ты? - мама плакала, целовала Олеськины щёки, нос, глаза. - Девочка моя, куда я тебя отпущу?
Девушка высвободилась из материнских рук, взяла со стола лист бумаги и ручку. "Мама, дома я обречена. И никто ничего не сможет сделать. На улице я могу хотя бы найти кого-то... вдруг... Шанс есть, понимаешь?"
"А если я тебя больше никогда не увижу? - написала мама пляшущим нервным почерком. - Олеся, как мне быть?"
- От-пууу-ти... - проговорила Олеся.
Собиралась - в глаза матери не смотрела. Слишком страшно. И так знала, что не вернётся. Врала. Просто... не у мамы с отцом на руках чтобы... Забиться бы куда-нибудь. Как уходят кошки и собаки, когда чувствуют, что пора. Никого не нагружать своими проблемами.
"Ну что я могу ещё сделать, что?.."
У двери мама остановила. Обняла, расплакалась. У Олеси в горле стоял ком какой-то муторной гадости. Щекотало нос слезами. Почти силой маму оттолкнула, вылетела на лестницу. Чуть не споткнулась об Юлика. Пёс моргал жалобно и к ботинкам жался. Олеся подхватила его под мышку и бегом из подъезда бросилась. Ступеньки, диагональ дорожки через двор...
Город обрушился небывалым одиночеством, ледяной безнадёжностью и её, Олеськи, перед ним незащищённостью. Сотни людей, спешащих мимо по своим делам. Запах авто - десятков железных огромных жуков, обдающих на бегу мелкой взвесью грязи и ощущения смертельной опасности. Стекло витрин, отражающих огромный мир, множащих его до безумия. Чахлые деревца - словно забытые детали декораций из другого спектакля. Хаос. Неподвластная устоявшемуся внутреннему ритму суматоха, безумная пляска, головокружение...
Олеся закрыла глаза и присела на корточки посреди тротуара. Глубоко дышать. Сейчас пройдёт. Вспомнить бы, когда она выходила за пределы своего двора последний раз... Поездки с отцом и мамой за город не в счёт... А ведь и не выходила почти, получается.
...Железная стена гаража, острые ржавые заусенцы рванули нежную кожу лопатки сквозь тонкое платьишко. Первый удар палки пришёлся по скрещенным рукам, защищающим лицо, залитое слезами. Второй пропустила, потом на землю сбили, запинали ботинками, кроссовочками, туфельками...
Вкус земли, в рот набившейся, навсегда запомнился. Скрипел на стиснутых зубах - не песок, именно вкус. Дрянь, горечь и собачье дерьмо. Счастливое детство...
Юлиус дёрнулся, замолотил лапами, пытаясь высвободиться и спуститься с хозяйских колен на тротуар. Олеся глубоко вдохнула и открыла глаза. Всё тот же людской поток и снующие жуки машин. Куда идти? Где искать? Кого?..
Побрела по улице, вглядываясь в фотографии-лица спешащих по своим делам прохожих. Ведь где-то рядом... совсем рядом, раз дано так мало времени! Должно тянуть друг к другу, вести интуитивно... должно. Приглядись, Олеся. Внимательнее. Ты должна почувствовать. Угадать. Иди. Ищи.
Кого?..
Сколько людей... все незнакомые, отстранённые, чужеродные. Страшно. Хоть и взрослая, а страшно по-детски. Потерянность, забивающая собой все прочие ощущения. Хорошая спутница в поиске. Надо хотя бы примерно знать, что ищешь, кого, должна быть зацепочка...
Кого?..
Перехватило дыхание. Вновь навалился страх - тяжёлый и горячий. Как она скажет? Если он ищет её - как она услышит? Кто он? Как найти? Снова завертелась карусель "как, где, кого"... Собака ориентируется на нюх. На что уповать Олесе?
Вытащила мобильник, набрала смс, отправила БОГу короткое: "Подскажи!". Ответ пришёл почти сразу: "Иди". Или это "иди ты"? Олеся с трудом подавила в себе желание швырнуть телефон на тротуар. Хотелось плакать. От злости и отчаяния. Потом пришло желание просто броситься под машину. Но Юлик таращился карими вишенками и вилял хвостом. Оставить друга?.. Нет. Кивнула псу головой - идём.
Олеся шла сквозь людской поток, изредка ловя на себе случайные взгляды. Что-то вздрагивало внутри: а вдруг? Вздувалось парусом... и почти тут же опадало. Не тот... не та... не тот... Хотелось крикнуть: "Где ты?"... не моглось. Так только в кино... получалось всё сразу, само по себе. А это жизнь. Что делать? Что?!..
Через два часа она поняла, что назад не вернётся. Не захочет и не сможет.
* * *
Река с высоты моста казалась асфальтовой. Серая, неподвижная, твёрдая, суровая. Изредка проезжали мимо какие-то коробки, пакеты, разный мусор. Как живые, подумала Олеся, провожая взглядом увлекаемую течением пластмассовую голую куклу. Река гипнотизировала. Веки наливались свинцом, хотелось каплей лететь вниз...
Спустилась по замусоренной лестнице к самой воде. Погрозила пальцем сунувшемуся было попить Юлиусу: нельзя, грязная же! Пёс обиделся, отошёл и уселся, ссутулившись, неподалёку. Сделал вид, что ему всё равно.
Олеся встала на колени, протянула руку к холодной коже реки. Вода скользнула, обдав сыростью, оставила на кончиках пальцев тяжёлые капли, и не спеша зазмеилась дальше. Удивлённая равнодушием потока, Олеся закатала рукав куртки и засунула в воду руку до середины предплечья. Стиснула зубы, ждала, когда занемеет... Течение проволокло мимо здоровенную корягу. На коряге сидели вороны. Обычные. Увидели Олесю, одновременно поднялись в воздух и улетели.
"Воронье пугало", - вспыхнуло в памяти обидное прозвище. Если бы так... ни одна бы не сунулась! Не посмела бы...
Отчаяние взвихрилось, обожгло куда сильнее холодной воды, неожиданно придав силы. Олеська встряхнулась, обтёрла покрасневшую руку о джинсы, кивнула Юлиусу и помчалась из-под моста наверх.
Людской поток подхватил, увлекая за собой. Захлебнулась внезапным, осознанным, острым... забилась, заметалась. То к одному, то к другому прохожему бросалась, в глаза заглядывая, плача, давясь горечью отчаянной... Кружился перед глазами калейдоскоп лиц, татататата сердце в ушах колотилось - слышала же! Слышала! Пёс под ногами прыгал, не понимал никак, что с хозяйкой... А её просто не видели. Брезгливо губы ломая, отворачивались и дальше шли.
" Взгляните же на меня! Пожалуйста! Просто посмотрите! Я здесь, я есть! Люди! Ведь кто-то из вас так же обречён, как и я! Помогите! Я жить хочу, понимаете? Я, уродец жалкий, грязь под ногтями нормальных, здоровых вас... я тоже хочу жить! Ущербно, замкнуто, неинтересно... я хочу!!! Как угодно, только жить!.. Посмотрите на меня! Мне осталось меньше суток... Я ищу... может, вы знаете... кого...Вы же наверняка его знаете, хоть кто-то из вас! Помогите! Умоляю..."
Финал был предсказуем. Олеську оттолкнули, она упала, расплакалась, потом приехали доблестные стражи порядка... Запихали отчаянно вырывающуюся девушку в машину и отвезли в участок, где посадили в тесную комнату с дурно пахнущим людом.
Олеся забилась в самый отдалённый угол, сжалась. Где сейчас Юлик? Что теперь с ним будет? Что будет с ней? Сколько осталось ЕГО - бесполезного, ускользающего?..