Я приостановился, настороженно вслушиваясь в лес. Нашел время о ликагах думать! Да еще бешеных!

…Правда, кончилось-то всё хорошо… сперва, правда, пришлось побегать. Потому что стрела в груди не убила и даже не остановила зверя. Только отвлекла. Ага, на нас. Как же мы бежали! Прямо как я сейчас. Нет, быстрее…Ликагу мешали деревья и бешенство, не то я бы сейчас... не бегал... А потом мне удалось выстрелить. Найти это мгновение для прицеливания… И попасть в глаз.

А какой праздник потом был! И мы тоже праздновали…

Я отстраненно подумал: а если всё время этак бежать, пена потом не пойдет изо рта, как у того ликага? Когда я отрубал ему голову, мне внезапно стало жаль зверя. Он же не виноват, что заболел!

А вот орки - они же тоже как бешеные… может и не все, конечно… но что же это за народ такой, почему им в степи родной не живется?! Лезут и лезут… убивают и насилуют… а там хорошо, в степи… травы, цветы… Река...

Ох, река не в степи, она у меня перед носом. Лэиса. Она самая! Боги и сурты, неужто добрался? Нет, от нее, конечно, до лагеря еще сутки пилить, вот только за Лэису орки не забираются. Боонр со слов матери рассказывал, что орки спокон веков Лэису считали гранью миров. Южный берег, стало быть, для живых лю... орков, а северный - обитель предков, духов и зловредных мертвецов. О как!

Может, в древности холоднее там было, за Лэисой? Или мор какой прошел, и оркам действительно было чего бояться? Иначе непонятно мне, что же такое страшное может быть за Лэисой... кроме полей да лесов с корабельными орсами.. Мхи, валуны с пятнами лишайников… алый по осени брусничник… Леса моего детства. И хорошо, что орки туда не суются!

Я привычно увязал одежду и оружие в узел, умостив его на голове, чтоб не намокли. Наши всегда удивлялись, как я так плавать могу.

Лэиса здесь была не слишком широка, и доплыть не составило труда. Всё-таки я вырос на берегу большого, как море, озера! Другое было плохо – только натянув свою почти не намокшую одежду, я сообразил как следует оглядеться… Вот это было непростительно. Надо было вглядеться в берег ещё до того, как я вылез! Усталость давала себя знать… наверное, всё же скинуть невидимость стоило немного раньше. Магия выпила весь мой резерв, который и без того был невелик. Накануне я долго лечил ребят в лазарете, ещё до того, как узнал о решении послать меня гонцом… А то Комол не позволил бы мне лечить. Да я бы и сам не позволил! Но удержаться было трудно, и моя неумелая, полу-человеческая, полу-эльфийская магия, а фактически, просто сырая сила подняла двоих! Вернее, сделала их легкораненными из тяжелораненных.

Но оглядевшись, я ожидаемо никого не увидел – Северный Берег был пуст. Повезло дураку… Мне то есть.

И вообще, северный берег Лэисы – это уже почти как дом. Лес такой же, камни… я в таких же краях вырос. Здесь даже деревья помочь должны. Просто тем, что они есть…

Лес, правда, был редким и светлым – возможно, когда-то давно, ещё до моего рождения, здесь было поле? А потом его перестали возделывать, и всё заросло. Может, и вправду был мор.

Я шел по лесу, время от времени легко дотрагиваясь до листьев и веток – мне хотелось это делать, словно друга похлопать по плечу. Однажды мне попалось явное свидетельство пребывания человека – примятая трава и следы во мху. Но больше ничего не было. Цвикали пташки… Как будто не было войны. Не было столба с умирающим пленником и насилуемой женщины, не умирали от ран хорошие парни, и я сам стрелял со стены где-то очень далеко и давно!

Впереди был какой-то просвет. Поляна или болото? Похоже, поляна.

И тут я почувствовал легкий, едва уловимый запах дыма. Будь я чистокровным человеком - не ощутил бы ничего вообще. Потому что так пахнет костер, прикрытый магическим плетением: чтобы не привлек, кого не надо, видом и запахом дыма. Разведка? Наверное, больше здесь оказаться просто некому! Нет, могут быть какие-нибудь охотники или лесорубы... но покажите мне лесоруба, готового тратиться на шнурок с укрывающими чарами!

Стоп! А если браконьеры? Или разбойники? Тогда очень уж наглые, тут солдаты, наверное, достаточно часто местность прочесывают.

Я неслышно, как учил отец, подобрался поближе и вздохнул с облегчением: на краю поляны, у костерка, склонив покрытые форменными капюшонами головы, сидели двое в серых армейских плащах. Разведка! Наша разведка! Я дошел! Почти дошел, можно сказать…

Облегченно вздохнув, я сделал несколько шагов – уже обычных, не таясь. И они обернулись.

Раскосые, смуглые, скуластые...

Сурт! Проклятье…

Как только мог быстро, отчаянным прыжком я кинулся назад. Прочь! Знакомый гортанный вопль ударил в спину… Я уже вломился в лес – редкий лес на краю поляны, мне оставалось два-три шага, как правая нога моя вдруг взорвалась болью, словно ее разломили пополам.

А упав, я увидел стрелу – длинную орочью стрелу, что пробила ногу и приколола ее к торчащему, корявому древесному корню.

Я даже успел сломать стрелу! А потом… на меня упало небо. Так я тогда почувствовал. И всё – я ничего больше не успел. Не смог.

Глава 5

Безмятежность и сосредоточенность соседствовали во мне, словно так и надо. А, собственно, почему бы и нет? Ведь так действительно надо… Я был безмятежен, уверившись внутри себя в способность эльфячей цацки оберечь мою жизнь. И я был сосредоточен, поскольку это должно было помочь Эдану с сохранностью его жизни… во как!

Когда мы вылетели за ворота и бросились на орков, я не видел брата. Правда, это не потому, что он сразу прибегнул к этим своим Пряткам. Комол решил, что это будет преждевременно, и Эдану надо отойти от Крепости как можно дальше, воспользовавшись нашей вылазкой и неразберихой вокруг нее. Я по первости думал, что надо бы все ж таки сразу же. Но Комол с Эданом убедили меня в моей полной несостоятельности как тактика.

Эльфы! Раз, значится, на Прятки эти много сил расходуется, значит, следует их пустить в дело как можно позже. Ну пусть их. Главное что? Главное, чтобы получилось. Чтобы помощь пришла, и мы бы все до нее дожили, и чтобы Эдан…

Стрела тюкнула меня по шлему уже на излете. Я прыгнул вперед и нахально кинул в направлении стрелка камушек, подхваченный в беге. Так просто кинул, из озорства и для куражу. Ясно же, что без толку, меткости во мне в таких делах никогда не водилось… Так вот, я попал. Вот ей же ей! Попал! Я так охренел, когда орк-лучник бухнулся носом вперед, что на миг забыл и про Эдана, и про вылазку нашу… и чуть не лишился головы. Спасибо Ягту, молоденькому парнишке из моего отряда – прикрыл. Выматерил меня на всякий случай – это он правильно, это надо… уф! Пронесло! Надо же! Эдан, Эдан, не будь таким обормотом, как я!

Удар. Еще один. рычит кто-то слева – его щитом под подбородок, выкрошить зубы…

Ягт вскрикнул и тут же булькнул кровью, я заорал и кинулся к нему на помощь… хотя какая там уже помощь… Поздно. Ощерясь, ровно горный шакал, я бросился на орка, тот попятился, выдергивая копье из хрипящего парня… Когда надо, я могу быть проворным – жизнь такая, научила уже… Я снес этому уроду голову в два замаха, хоть и ниже его существенно… Обычно-то я до голов не дотягиваюсь, а тут вот…

Рядом снова чиркнула стрела. Отчего я так на это внимание обращаю? Подумаешь, стрела… эка невидаль. Да их тут ровно жаб на болоте – стрел этих! Странно было б, если б не было их – у орков много отменных лучников, и бьют они иной раз ничуть не хуже простых эльфов. Вот. Именно. Поэтому я внимание и обратил. Чиркнула-то рядышком… и другая тоже… Обычно ж по чему попало лупится, да только все одно в меня попадает, а тут…

Я поскальзываюсь в орочьей крови и кишках и падаю под ноги здоровенного дылды. Это оркуст – Орк-из-под-корней. Огромная, как два крупных орка, - безмозглая, но, увы, ужасно сильная и живучая тварь. Такого убить – взвод положить надо… Где они его откопали, заррразы такие?!