Успехом это сложно назвать, но Кассандр довольствовался хотя бы этим. Он встряхнулся, отгоняя от себя настроение безысходности — воину из Имперских Кулаков не пристало жаловаться на судьбу. Капитан пошел к краю самого северного из бастионов, чьи блистательные парапеты когда-то были образцом фортификационной науки. Обстрел перемолол камни стен, превратив их практически в руины; за самыми крупными из пыльных обломков укрылись Локрис и Кастор — золотые гиганты среди сотен местных ополченцев в пропыленной униформе цвета охры. Кассандр разделил те немногие отделения, что у него оставались, и расставил своих воинов вдоль стен, чтобы укрепить каждую секцию и поддержать боевой дух тысяч солдат, что там сражались.

В небе загорались взрывы, и воздух рвался от ударных волн. Фугасные снаряды спускались по баллистическим траекториям и разрывались с глухим грохотом, вспыхивая и постепенно угасая на пустотных экранах. Щиты на южных подступах еле держались, но, к счастью, огонь врага концентрировался на других зонах.

Локрис поднял голову, когда Кассандр присел под укрытием парапета, а Кастор поприветствовал его кивком.

— Они сегодня бойкие, — заметил Кастор.

Очередной взрыв напоминал удар грома, от которого содрогнулось само основание стены. Кинетические гасители, установленные в глубоком фундаменте цитадели, перенаправили энергию взрыва дальше в скальную породу; силикатные рубцы затянули выбоины в стене, и до защитников донесся запах металлической стружки и маслянистых выделений. На парапет обрушился ливень каменных осколков, и солдат, выстроившихся вдоль стены длинной линией, обдало еще одним облаком красной пыли.

— Даже слишком бойкие, — согласился Локрис. — Скорость огня изменилась. Что-то назревает.

Как и Кассандр, Локрис был без шлема; тот же осколок шрапнели, что раскроил шлем надвое, наградил его шрамом, которой пересек всю щеку и лишил его левого глаза. Шрам придавал воину бандитский вид, а из-за отсутствующего глаза в нем появилось что-то пиратское. За обе раны еще предстояло отомстить. У Кастора от пламени зажигательного снаряда почернели, утратив краску, пластины брони на оплечьях, нагруднике и поножах — он своим телом закрыл от взрыва группу раненых солдат.

— Что думаете, капитан? Это Землекоп? — поинтересовался Кастор.

— Я же сказал, отряд Симеона сегодня видел Землекопа на востоке, — ответил Локрис. — Тут, похоже, ребята Скрепера.

Сжав рукоять меча, Кассандр выглянул наружу через трещину в парапете, которую не смогла закрыть мембрана из живого камня. В пыльном тумане он увидел темную железную волну, накатывавшую на склон. Затянутые дымом пушки, установленные на защищенных батареях внизу, выплевывали высокоскоростные снаряды, простреливая территорию перед Железными Воинами; самоходные орудия на шагающих платформах торопились следом за штурмовыми отрядами. Эта новая атака служила прекрасным напоминанием, что сыны Пертурабо — в первую очередь воины, а уж потом осадные инженеры. Кассандр следил за их движением, в котором была и плавность и агрессивность, дисциплина и всепоглощающая ярость.

«Откуда взялась эта бешеная ненависть?»

Чтобы отличать одно отделение Железных Воинов от другого, защитники цитадели наделили их командиров прозвищами в соответствии с самыми заметными чертами их поведения. Подчиненные Землекопа неустанно и методично орудовали лопатами; Симулянт оставлял своих людей в окопах, предпочитая бомбардировать цитадель тоннами снарядов; Вуайерист любил следить за сражением с огражденной зубцами крыши своего блокгауза в центре долины.

— Кажется, ты прав, Локрис, — согласился Кассандр.

В отличие от коллег, Скрепер предпочитал посылать своих воинов на штурм, едва появлялся хоть малейший намек на подходящую возможность. Другие Железные Воины проявляли определенную осторожность: они опасались защитных устройств цитадели и придерживались менее рискованного плана постепенной осады. Скрепер же любил пускать кровь своим легионерам и бросал их в самое пекло боя.

Над парапетом с воем пронесся сплошной снаряд, и Кассандр вернулся в укрытие.

— Думаю, так даже проще, — заметил Кастор. — У его воинов нет вообще никакой огневой дисциплины.

— Пусть так, но они хорошие бойцы, — возразил Кассандр. — Мы можем обзывать их как угодно, но недооценивать их нельзя.

— Приму к сведению, капитан, — Кастор прижал кулак к опаленному нагруднику.

— Хотите повеселиться? — Локрис протянул Кассандру изогнутый спусковой рычаг детонатора.

Артиллерия цитадели открыла огонь по наступающим Железным Воинам, и Кассандр рискнул еще раз выглянуть через парапет. Орудия не нанесут врагу сильный урон, но и просто проредить их ряды — уже неплохо.

— Давай ты, — ответил капитан. — Ты это более чем заслужил.

Ухмыльнувшись, Локрис нажал на рычаг, приводя в действие последнюю из сейсмических мин, которые были установлены на северном склоне прямо у переднего края сил Железных Воинов. Тектонические ударные волны взметнули пласты породы и вырвали из склона участок в триста метров, который шквалом каменных осколков понесся вниз. Кассандр с удовольствием отметил, что лавина унесла с собой десятки и десятки изуродованных тел. Он нажал закрепленную на шее бусину вокса, которую взял взаймы:

— Всем Кулакам — есть движение в ваших секторах?

Командиры всех секторов ответили отрицательно, и Кассандр утвердился в своем первоначальном мнении: этот последний штурм Скрепера был внезапным ударом. Темп неравной дуэли, которую вели орудия противников, ускорился; Железные Воины подходили все ближе и уже перебирались через глубокий ров, который оставили после себя сейсмические мины.

— Симеон, Ездра, Фирос, — произнес Кассандр в ларингофон. — Немедленно переведите ваших людей в северный бастион.

Когда Железные Воины преодолели последние сто метров до стены, их артиллерия сменила цель. Орудия били по прямой, и снаряды врезались в стену с разрушительной силой, заставляя всю гору содрогаться. Фронт ударной волны пошел вверх — к краю стены и за него; пламя зажигательных снарядов уничтожало силикатные заплаты, которые старались закрыть повреждения.

Кассандр понимал, что это последний шанс задержать наступление Железных Воинов до того, как они набросятся на защитников.

— Ждите, пока они не доберутся до ближайших маркеров, — заорал он так громко, что его приказ услышали бы во всех тренировочных залах «Фаланги». — Цельтесь хорошенько, а не то щенки Пертурабо станут последней из ваших проблем!

Благодаря выступающим обломкам и воронкам от взрывов по стене теперь можно было взбираться, но проклятые механизмы самовосстановления уже избавлялись от следов артобстрела. Кроагер знал из предыдущих попыток штурма, что стены цитадели через несколько секунд станут гладкими и ровными, и, не тратя времени, вцепился в ближайшую отвратительно органическую рану у ее основания.

Он мгновенно почувствовал, как увеличивается его вес, наливаются свинцом конечности и с практически неодолимой силой тянет к земле броню. Гравитонные генераторы, вкопанные под стеной, искажали локальное гравитационное поле, заставляя прилагать огромные усилия ради даже самых незначительных движений.

Кроагер взревел, прижался к стене и метнулся выше, используя смесь грубой силы и ярости. Поля генераторов поднимались над землей лишь на несколько метров, и с каждым рывком наверх по изрытой воронками стене он чувствовал, как ослабевает их хватка. На закрытом шлемом лице расплылась ухмылка, когда Кроагер почувствовал, что к нему вернулся его естественный вес, и он прыгнул к следующей опоре.

Триста воинов 23-го гранд-батальона, подчиненного лорду Харкору, пригибались за укреплениями или устанавливали тяжелые орудия. Лишь у нескольких доставало сил, чтобы перебороть тягу гравитонных генераторов, и это были самые кровожадные, злобные и преданные убийцы кузнеца войны. Кроагер же был самым кровожадным, самым злобным и самым преданным среди них.